Одна Ж в Большом городе - Жанна Голубицкая

Для справки:

Считается, что человек, ни разу не переживший ломку, не может помочь пациенту преодолеть стресс, который тот испытывает в результате отказа от наркотиков. Пациентов лечат психологи, которые, как правило, сами были когда-то наркоманами, просто успешно прошли лечение и последующую реабилитацию.

– Они не только беседуют с пациентами, которые не могут заснуть, – продолжает зам, – и помогают тем, у кого ночью случается истерика из-за внезапно одолевшей тяги «употребить» (это происходит обычно во время ремиссии), но также следят, чтобы пациенты не вступали в интимные отношения. Это строго запрещено: секс нарушает и без того хрупкое эмоциональное равновесие выздоравливающего наркомана. И потом – большинство пациентов уже либо ВИЧ-инфицированы, либо имеют в наличии гепатит B и C.

Я прошу разрешения осмотреть корпус. Коридор и палаты тоже напоминают мне пионерлагерь – только со свежим ремонтом. Девушки живут на первом этаже, молодые люди – на втором. В конце коридора на каждом этаже – общий санузел с душевыми. Зная из жизненного опыта, что любопытнее всего бывают уборщицы и работницы столовой, отправляюсь в пищеблок. Повариха тетя Зина не заставляет себя упрашивать: видно, наболело у этой простой женщины, а поделиться не с кем. В своей деревне, откуда тетя Зина через день приезжает готовить для «этих чудиков», она на «производственные темы» не распространяется – соседи не поймут. «Чего уж там, – машет рукой тетя Зина, – платят хорошо, вот и работаю».

Рассказывает повариха тетя Зина:

– Мы со сменщицей по очереди тут ночуем: «чудикам» же на ночь глядя надо бутерброды подать, а уже в семь утра – горячий завтрак; наркоман, видите ли, голодным не должен быть, а то не дай бог уколоться захочет. А до деревни последний автобус в девять вечера, вот и кукую здесь, наблюдаю ихние безобразия. Как ночь, начинают, как кошки весенние, подзаборные, по углам прижиматься. Даже этот ихний мужик трясущийся (в годах такой, говорят, бывший знаменитый гонщик, разбился и на наркоту подсел) и тот с ними в игры какие-то похабные с вечера играет. Нацелуются играючи – а ночью давай перепихиваться. Говоришь, консультанты следят? Да они ж такие же «чудики», как и эти, даром что пару лет не колются!

Приспичило мне тут как-то ночью по-маленькому, захожу в туалет, а там этот… консультант липовый с Маринкой-пациенткой!.. А она у него, прости господи, в рот берет. Так они даже не смутились: иди, говорят, теть Зин, лучше завтрак готовь. А прошлый год училка здесь лечилась, математичка, лет тридцать ей было – так она с мальчишкой 17-летним хороводилась. И все об этом знали: она даже не стеснялась стонать да охать на весь корпус, когда он ее по ночам на подоконнике приходовал. Я уж здесь третий год жарю-парю, а на моей памяти за блядки только один раз выперли из лечебницы – да и то когда парня с парнем в койке застукали. А чего выпирать-то: деньги, поди, немалые уплочены.

Без четверти девять на территорию клиники, шурша шинами, заезжает почти новая BMW, из которой появляется интересный, дорого одетый молодой человек лет тридцати-тридцати двух. «Какие кадры тут водятся, – восхищенно думаю про себя, – и материально явно не обижены». Красавчик кивает окружающим и направляется ко мне:

– Мне уже сообщили, что вы тут по поводу сестры. Меня зовут Сергей, пока я ночной консультант, но уже через месяц получу диплом психолога и буду проводить дневные занятия, – «ночник» лучезарно улыбается.

«Уж не тот ли, что с Маринкой ночью в душевой?..» – вертится у меня в голове рассказ тети Зины. И я напрямик заявляю: мол, беспокоюсь за сестру, неоднократно слышала, что в подобных лечебных учреждениях царит половая распущенность.

– Это и правда, и неправда, – Сергей реагирует спокойно. – Когда впервые за долгое время сексуальные желания перестают подавляться наркотиком, они поневоле начинают выплескиваться. Иногда, увы, гипертрофированно… Я и сам, когда впервые пробыл «чистым» целый месяц, почувствовал, помню, бешеный эмоциональный подъем и прилив сексуальной энергии: к тому моменту я уже успел забыть, что это такое, вот полностью и поддался чувствам…

– И «в бутылочку» играли? – провоцирую я.

– Игры с эротической подоплекой мы разрешаем, но стараемся научить выздоравливающих ладить со своими эмоциями. Даже проводим специальное занятие «Воспитание чувств»: пациенты в течение дня записывают в блокнот все эмоции, какие испытывают, а вечером мы их записи вместе с ними обсуждаем.

– А почему же некоторые пациенты, я слышала, просят привезти им презервативы? – снова пытаюсь подловить на слове хитрого «ночника».

– Вы знаете, – улыбается Сергей, – наши пациенты во многом еще как дети. И потому легко поддаются фантазиям. А то, что они в принципе вспоминают о презервативах, – это хороший знак: «действующие» наркоманы этим вопросом, как правило, не заморачиваются. А что касается физических проявлений всеобщей влюбленности, не волнуйтесь: здесь интим запрещен. За соблюдением этого правила тщательно следим мы, ночные консультанты.

Ровно в 9 у пациентов начинается то самое «Воспитание чувств», и я откланиваюсь. Сторожа как раз распахивают ворота для въезжающей на территорию «скорой помощи», из которой спустя минуту двое дюжих санитаров вытаскивают под руки еле живого и бледного до синевы юношу.

– Прямо из детокса (палата интенсивной детоксикации. – Прим. авт.) везем, – поясняют медбратья, заметив мой интерес. – Не до конца откачали. Ну ничего, здесь быстро оклемается…

– Оклемается… – слышу я ехидное шипение сторожей. – А через три дня и трахаться начнет, как кролик.

Рассказывает Лена, 21 год, бывшая пациентка:

– Условия в заведении отличные: четырехразовое питание, воздух и все такое. Но без снотворного по ночам все равно заснуть не могла. Как-то ночью выхожу покурить, а там парень (я до этого его только в столовой мельком видела). Молча подходит, руки мне под халат – давай за все места щупать. Я хотела было его оттолкнуть, а потом подумала: что я, целка-птичка какая-нибудь? Ну, он прямо в коридоре мою ногу себе на пояс закинул, и мы с ним так стоя и трахались. Да я вдобавок еще и так шикарно кончила! Как ни разу в жизни. Потом уж только он сказал: «Ну, привет, я Эдик!» Дикость, правда?

Комментирует Ольга, психолог сообщества АН

(деятельность АН основана на безвозмездной взаимопомощи):

– Самую сильную эйфорию без искусственного воздействия извне, как известно, вызывают влюбленность и секс. Поскольку доступа к наркотику больше нет, у пациентов невольно срабатывает «принцип замещения» искусственного возбудителя внутренними ресурсами. Между прочим, действие, подобное наркотическому (конечно, куда более легкое, но по механизму возникновения аналогичное), на наш организм оказывают также неумеренное поедание сладостей и, повторяю, состояние влюбленности и сексуального возбуждения. В такие моменты активизируются участки мозга, отвечающие за выработку гормонов радости и удовлетворения, и в кровь выбрасываются вещества, сходные с допингом.