Посланник - Геннадий Иевлев

Бешеный буквально взлетел по ступенькам, с Дакком в руке и оказавшись наверху, отпустил Дакка и грубо толкнул его к, стоящему рядом с выходом, краппу.

– Залезай!

Не устояв, Дакк растянулся на твердом покрытии космодрома.

– Возюк, он и есть возюк. – Раздался над Дакком смеющийся голос.

Дакк в очередной раз взлетел и полетел вперед, прямо в раскрытую дверь краппа. Кресло внутри краппа оказалось прямо напротив двери. В сумеречном свете кабины летательного аппарата, Дакк заметил это слишком поздно и его носитель врезался головой в его жесткую спинку. Этого оказалось достаточно, чтобы Дакк потерял на какое-то время над ним контроль. Наступила темнота…

Дакк чувствовал полет. Голова горела.

Проклятье! Сколько времени я не контролировал себя? Куда он меня тащит? Ах да, домой. Чувствует он моё поле? Скорее всего, нет. Иначе бы он не был так беспечен. А если его… Нет, нет. Только не сейчас. Промелькнул у Дакка рой противоречивых мыслей и проверив защиту своего поля и убедившись в её надежности, он продолжил полулежать в кресле с закрытыми глазами, пытаясь дать своему носителю набраться сил.

Наконец, полет прекратился. Дакк замер, ожидая дальнейшего развития событий. Раздался громкий шелест. Его носитель взвился в воздух Дакк понял, что его куда-то несут. Затем он почувствовал под собой твердую поверхность и его сильно тряхнуло.

– Давай вознюк. Давай. Просыпайся. – Доносился откуда-то издалека грубый голос.

Дакк открыл глаза и повел ими по сторонам – он на чем-то лежал в какой-то небольшой серой полутемной комнатке с плохо различимой обстановкой.

– Возюк, возюк… – Зло скрипел голос.

Дакк повернул голову на голос и увидел рядом с собой бешеного, который сильно тряс его за плечо схватив за курточку, словно желая вытрясти из неё. Даже в сумраке его глаза горели каким-то неестеством.

Не давая отчета своему действию, Дакк освободил свое поле и выстроив его в иглу, ткнул ею бешеному в голову. Вытянувшись, словно перед ним, вдруг, материализовался старший по званию, в следующее мгновение, бешеный рухнул куда-то вниз и Дакк едва успел ухватиться свободной рукой за край своего ложе, чтобы не улететь вслед за ним. Рука бешеного отпустила его курточку и почувствовав свободу, Дакк рывком сел.

В голове сильно шумело, будто в ней кипела мозговая жидкость. Обхватив её руками, Дакк покрутил головой, осматриваясь.

Комнатка, действительно была маленькая – шага четыре на четыре, не больше. Платформа, на которой он сидел, своими краями почти упиралась в стены, занимая не менее трети комнаты; остальную её часть занимало нечто напоминающее стол на двух ножках, чтобы не упасть опирающийся на стену и старое истертое, покосившееся кресло, на котором не то чтобы сидеть, на него смотреть было неприятно. В одном из улов, от пола до потолка стоял серый металлический пенал, с полуоткрытой дверью, из которой торчал черный ствол какого-то оружия. На столе лежала куча темной одежды; из стены над ним торчал матовый экран. Дакк механически ткнул в него своим полем – никаких полей в нем не чувствовалось, определенно, он был неисправен. Никаких других вещей в комнате не было.

Проклятье! Неужели Хоррст здесь живет? Всплыла у Дакка раздраженная мысль.

Донесся громкий шорох. Дакк резко повернул на него голову, в глазах потемнело, его носитель шатнуло и чтобы не упасть он уперся руками в платформу.

Дакку показалось, что это неконтролируемое состояние его носителя длилось всего лишь мгновение, но когда прозрел, его тут же бросило в жар – над ним стоял бешеный и его две огромные руки-клешни были уже в нескольких сантиметрах от горла его носителя. Не раздумывая, Дакк вонзил иглу своего поля в голову бешеного. Не проронив ни звука, бешеный рухнул на платформу, подмяв под себя Дакка, которому пришлось изрядно повозиться, чтобы выбраться из-под него.

Поднявшись, Дакк попятился, стараясь отойти подальше от платформы с бешеным, чтобы в следующий раз его руки уже не смогли дотянуться до шеи его носителя. Его ноги уперлись в стол. Стол, не устояв на двух ножках, с грохотом упал. За ним, потеряв опору, повалился и Дакк.

Потеряв бешеного из вида, Дакк попытался встать, но оказавшись между столом и стеной, ему это сразу не удалось и он принялся лихорадочно барахтаться с остервенением разбрасывая в стороны одежду, которая мешала подняться. Наконец ему удалось встать на колени. Он тут же впился взглядом в бешеного, но тот неподвижно лежал на платформе лицом вниз. Платформа была ему в пору и у Дакка тут же всплыла мысль – зачем Хоррсту нужна такая огромная платформа? Не дав этой мысли развития, Дакк вошел в голову бешеного. Его лицо исказилось невольной гримасой – в информационном поле бешеного зиял огромный черный провал, навряд ли совместимый с его дальнейшей нормальной жизнью. Дакк почувствовал, как по спине его нового носителя пополз холодок.

Проклятье!

Забыв о своем состоянии он поднялся, перешагнул стол и опустившись в кресло, провел руками по лицу.

Бешеного в таком состоянии оставлять нельзя. Неизвестно, как остальные, а тот старик сразу меня заподозрит. Что-то нужно предпринять. Что-то такое, что не даст ему никакого повода заподозрить меня. Но что это может быть? А кто он, хоть, такой?

Дакк вошел в информационное поле бешеного.

Бешеного звали Аттаракс. Он был настоящим стронгом, родом с Коры – горячей планеты первого внутреннего кольца. Был он уже не молод. Насколько Дакк знал, продолжительность жизни стронгов, едва превышала сто лет, то Аттараксу было около сорока. Как оказалось настоящие стронги были выходцами с планет первого внутреннего кольца, а вторые или второсортные – со второго кольца внутреннего галактического пояса. И как понял Дакк, тот стронг, которого он лечил, будучи в носителе Беллиара, был с одной из планет второго кольца. Информация в информационных полях стронгов была не столь фрагментирована, как у хорралов или эллотов и потому понималась достаточно быстро. Информации о детских годах жизни Аттаракса не было, она или была уничтожена или хранилась где-то в самых дальних слоях его информационного поля. Что касалось его юношеских лет, то они были достаточно однообразны, так как прошли в одном из военных лагерей на Коре. Дальше шел огромный провал в жизни Аттаракса и Дакку удалось распознать лишь несколько образов, связанных с какими-то военными действиями, в которых Аттаракс бежал по какой-то зелено-коричневой поверхности, беспрерывно стрелял из огромного лучевого оружия, весьма похожего на то, ствол которого выглядывал из пенала в углу комнаты. Затем шла длинная череда образов военного поселения, где Аттаракс муштровал молодых стронгов. По-видимому, там Хоррст и узнал его, а может и был в его подразделении, хотя его образ ни разу Дакку не встретился. Затем, ещё через один провал шли образы из жизни Аттаракса на Родерон, где он командовал подразделением бешеных, занимающихся разборками стронгов с хораллами и эллотами. Как понял Дакк, жизнь Аттаракса была достаточно бурной, но в тоже время особым разнообразим не отличалась: семьи у него не было; не встретил Дакк и ни одного женского образа в его информационном поле, который бы говорил о близости с бешеным; уровень его жизни был не высок, как и интеллект; у него, практически, не было и друзей – с подчиненными он был груб, с противником безжалостен, начальству предан и исполнителен. К тому же и без того свой невысокий уровень жизни он или оставлял за игорными столами, которые довольно часто мелькали в его образах или в каких-то грязных подозрительных заведениях, где, по-видимому, он загонял себя в глубокий транс. И как понял Дакк, эта комната, где он сейчас находился, была ничем иным, как жилищем Аттаракса. Видимо испугавшись, что Хоррст долго не приходит в себя, он и притащил его сюда, в надежде привести в чувство, оттого и его голос здесь был не таким грубым, как на космодроме.