Прелюдия любви - Аманда Скотт

Маргарет поморщилась и указала на леди Саммервиль и ее супруга.

— Понимаете, сэр, мы сейчас наблюдаем за ними… Боюсь, сэр Рэджинальд сердится.

— Вполне возможно, — согласился Патрик, — но это не имеет никакого отношения к нам. Идемте?

Маргарет возмущенно передернула плечами.

— Может быть, это и не мое дело, сэр, но Меган — моя кузина. Я не могу оставить ее в столь… затруднительном положении. Давайте подождем еще немного, — попросила она Фергюссона, — и посмотрим, куда подует ветер.

Сэр Патрик промолчал, но в глазах мелькнула тень досады.

— Ну, ладно, сэр, если вы настаиваете… — недовольно протянула Маргарет.

Фергюссон галантно предложил руку своей невесте, и Мэри с трудом сдержала рвущийся из груди смех: сэр Патрик не посмел пререкаться с Маргарет. Выходит, Дуглас ошибался. Еще неизвестно, кто у кого под каблуком. Сестра Адама, услышав сдавленный смешок Кейт, лукаво улыбнулась подруге и взяла будущего мужа под руку.

Спустя несколько минут Мэри увидела, что сэр Реджинальд присоединился к группе гостей, окружавших короля. Адам и лорд Стрэчен находились рядом с Иаковом. Они о чем-то оживленно беседовали и ласково похлопывали друг друга по спине.

Меган исчезла, и Кейт, мысленно осуждая всех мужчин на свете, отправилась искать ее. Вскоре она совершенно случайно обнаружила леди Саммервиль в маленькой гостиной наверху. Меган стояла у большого венецианского зеркала и приводила в порядок свое лицо.

Кузина Адама повернулась к Мэри и натянуто улыбнулась.

— Надеюсь, ты не обижаешься на меня?

— Что ты! Неужели все так ужасно?

Леди Саммервиль отрицательно покачала головой.

— Благодарю Создателя, все обошлось. — Она улыбнулась более открыто и естественно. — Не принимай всерьез мои слезы. Это лишь следствие разговора. Боже, наконец-то все уладилось! Ему, конечно, не понравилось, что мое поведение вызывает кое у кого недовольство, но… Все-таки мой дядюшка рассказал мужу о… нас с тобой. Правда, не все — и это уже хорошо.

— Кажется, сэр Реджинальд не особенно расстроился, — высказала свое мнение Кейт. — Я только что видала его. Он смеялся…

Глаза Меган заметались по сторонам.

— Ничего удивительного. Видишь ли, мой муж мог бы очень разозлиться, но я сообщила ему, что совсем недавно почувствовала себя беременной. Вполне естественно, это сыграло определенную роль.

— Меган! Почему ты ничего не сказала нам с Маргарет?!

Мэри вспомнила случаи недомогания леди Саммервиль. «А ведь можно было и догадаться, — упрекнула она себя. — Мне же говорили, что женщине в начальном периоде беременности приходится довольно плохо. Особенно по утрам».

Меган рассмеялась.

— Я даже сама не верила, но прошло несколько недель — и мои сомнения рассеялись. Но я решила никому не говорить об этом, мало ли что… Мне было известно, как отреагирует мой муженек на сообщение лорда Стрэчена, поэтому догадалась использовать этот факт в качестве оборонительного «оружия». Теперь ты понимаешь, дорогая, насколько я оказалась прозорлива.

— Даю голову на отсечение, ты попала в точку, — улыбнулась Кейт, упорно отстраняясь от мыслей о собственных горестях и неприятностях.

Однако Меган была бы не Меган, если бы не догадалась.

— Ты мне показалась задумчивой и какой-то сосредоточенной, ушедшей в себя, когда вошла в гостиную. У тебя что-то не ладится?

— Ну, я бы так не сказала, — увильнула от прямого ответа Мэри. — Скорее всего, просто устала. — Она не знала, радоваться ей или нет, когда Меган почувствовала ее настроение. «Хорошо, что хотя бы у нее все нормализовалось, — подумала Кейт. — По крайней мере, одной заботой меньше».

Кеннот Гиллеспи исчез, но Мэри по отдельным взглядам и неосторожным репликам поняла, что многие из гостей оказались осведомлены о случившемся в саду. Даже сам король посмотрел на нее как-то странно, словно увидел впервые. «Уж не заметил ли Его Величество, как я выходила с Гиллеспи?» — ужаснулась Кейт. Теперь мысль о происшествии напрочь отмела все иные думы и прочно овладела ее сознанием. Мэри мысленно бичевала себя за допущенную глупость. Как только она могла позволить Кенноту вывести себя из дома?

Когда все гости разошлись, за исключением некоторых мужчин, Кейт, уставшая до чертиков, в одиночестве побрела в холодную постель. Она понимала, что Дуглас будет оставаться внизу до тех пор, пока не уйдет последний приглашенный. Впрочем, Мэри мечтала уснуть прежде, чем он поднимется наверх.

В спальне ее ждала Энни и помогла снять надоевшее за долгий вечер платье. После этого Кейт присела у туалетного столика, и Джардин принялась извлекать заколки и шпильки из ее прически. Лишь только служанка взялась за расческу, чтобы причесать свою госпожу, скрипнула дверь.

— Оставь нас, Энни, — раздался суровый голос Адама.

Джардин, не проронив ни слова, тихо удалилась.

Мэри всполошилась, закрыла глаза и замерла, раздумывая, остаться ли ей на месте или найти укромный уголок. Одного взгляда на Дугласа было вполне достаточно, чтобы понять, что его гнев за это время не улегся. Он с угрожающим видом наклонился над ней и схватил за кончики локонов.

— Ты не собираешься еще раз поговорить с Гиллеспи? Надеюсь, девочка, тебе понятно, о чем идет речь?

— Да, сэр, — ответила она, стараясь не повышать голоса. — Я ведь уже извинилась перед тобой и теперь не знаю, как объяснить тебе…

— Как ты могла оказаться такой слабоумной? — перебил он. — Пора бы научиться отличать людей такого пошиба от остальных джентльменов. Нет, никак не могу понять, какой дьявол толкнул тебя на это! Только представь себе, половина гостей внимательно наблюдала, как ты выходила с ним, мадам! Или тебе хотелось наставить мне рога в моем же собственном доме?!

Услышав последнюю фразу, Кейт больше не смогла сдерживать себя. Она вскочила на ноги, оттолкнула мужа и гневно уставилась на него. Ее глаза сузились от ярости, щеки покраснели и задергались.

— Ты спрашиваешь, как я могла дойти до такой жизни? — Мэри резко повернулась и подбоченилась. — Так вот, уважаемый сэр, хочу тебе кое-что напомнить… Ты говоришь, я должна научиться распознавать такой тип мужчин, как Гиллеспи? А разве я сама не вышла замуж за такого же субъекта? Вспомни, ты удосужился уделить мне хотя бы одну минуточку за весь наш первый вечер в Эдинбурге? Более того, ты в открытую флиртовал прямо перед моими глазами, здесь, в нашем доме! Да еще с кем? С этой веснушчатой трясогузкой, у которой все лицо покрыто бородавками, которая, словно хромоножка, уцепилась за рукав твоего камзола! Господи! Пресмыкаться перед такой… такой…

Ее слова оборвала звонкая пощечина. Удар был не очень силен, но довольно ощутим, и она прикрыла пылающую щеку ладонью.

— Я думаю, этого достаточно, — зло бросил Адам. — Запомни раз и навсегда, со мной нужно разговаривать вежливо! Иного тона я просто не потерплю!