Битва за Клык - Крис Райт

— Кровавый Коготь, — раздался сухой старческий голос Клинка Вирма.

Красная Шкура резко обернулся. В яростном свете очагов возвышалась темная фигура волчьего жреца в наполовину уничтоженном доспехе.

— Тебе придется некоторое время удерживать Аннулус без меня.

На мгновение Волк не поверил услышанному.

— Прости, лорд, я не по…

— Я должен позаботиться кое о чем чрезвычайно важном. Если Русс позволит, я вернусь раньше, чем враги доберутся до тебя. Но если нет, держи оборону до моего возвращения.

Красная Шкура почувствовал волну гнева, поднимавшегося в душе. Он знал, что силы на исходе, знал о наказании за неподчинение волчьим жрецам, но то, что Клинок Вирма собирался сделать, было безумием. Не было ничего, ничего более важного, чем защита последнего и самого святого зала Этта.

— Ты не можешь, — сказал он, с трудом сдерживая гнев. — Лорд, ты нужен нам здесь.

Клинок Вирма покачал головой.

— Не пытайся спорить со мной, Кровавый Коготь, — промолвил он. — Я знаю, что ты чувствуешь, и вернусь так быстро, как только смогу.

Красная Шкура был возмущен. Хель, он даже раздумывал, а не швырнуть ли волчьего жреца на пол и не заставить ли его остаться.

При этой мысли он выдавил усталую улыбку, окрашенную отчаянием.

Что довело нас до этого?

— Если пропустишь бой, примарх станет моей добычей, — сказал он наконец. — Тебе придется жить с этим позором.

Клинок Вирма разразился своим странным, циничным смехом.

— Ты это заслужил, Кровавый Коготь. Но ты не будешь сражаться с Магнусом в одиночку. Вот тебе моя клятва.

Он повернулся и зашагал через самодельные баррикады, продираясь в толпе работавших кэрлов. Красная Шкура какое-то время наблюдал за его уходом, потом перевел взгляд на оставшихся защитников.

Двенадцать Волков, Когтей, Охотников и Клыков. Несколько сотен кэрлов, засевших в узких подходах к залу Аннулуса или занявших позиции непосредственно в нем.

Он оглядел возвышающиеся всего в паре метров камни Аннулуса. Эмблема ордена — изображение Волка, крадущегося меж звезд, — располагалась в центре круга. Когда-то сам Русс стоял перед этим символом в окружении могучей свиты, воины которой не знали себе равных.

Осталось так мало. Так мало, чтобы защитить самое сердце нашего мира.

Красная Шкура судорожно вздохнул. События последних нескольких часов грозили взять над ним вверх. Он представил себе Кулака Хель, который в ответ посмеялся бы и поддразнил его, как делал всегда.

Но нет, надо закончить работу.

— Ты! Смертный! — проревел он, шагнув к группе кэрлов, сооружавших баррикаду. — Не туда! Я покажу.

Он вновь был занят, поглощен необходимостью защитить Аннулус. Времени осталось мало. Пока защитники работали, далеко внизу под ними раздавались звуки приближающейся бури, затерянные в бесконечном лабиринте туннелей. Враг все еще был далеко, но приближался с каждым ударом сердца.

Магнус продвигался по коридорам Этта, останавливаясь только для того, чтобы уничтожить слабые обереги против колдовства, что еще сохранялись на верхних уровнях Ярлхейма. За ним неторопливо шли десантники-рубрикаты.

Сопротивления почти не было. Туннели и шахты были полупустыми. Отдельные группы смертных защитников быстро сдавались, утратив надежду и руководство. Магнус знал, что Волки все еще сражаются на нижних уровнях, прижатые его солдатами и медленно задыхавшиеся. Несколько защитников на верхних уровнях, готовые драться до конца, должно быть, отступили к самой вершине, тщетно надеясь еще несколько часов удерживать последний редут.

Сопротивление не удивляло, но и не вызывало у него большого восхищения. Он никогда и не ждал от Волков капитуляции. Защитники продолжали атаковать, пока он поднимался по лестнице Клыктана, хотя должны были знать, что погибнут. Тот большой воин с цепным кулаком и горечью в боевом крике даже смог ранить его.

Магнус презрительно огляделся. Он знал, что именно на этих уровнях обитают Небесные Воины. Окружающая обстановка была такой же бедной и пустой, как и в остальной части окутанной тьмой горы. Клыктан обладал суровым величием, но в целом в Клыке очень немногое производило впечатление. Твердыня была всего лишь большой, наполовину изрытой ходами скалой, холодной и обдуваемой горными ветрами.

Цамин, лорд-чернокнижник Павонидов, шел рядом с примархом, стараясь не отставать.

— Лорд, у вас есть еще приказания? — спросил он. — Я отправил отряды в боковые туннели, чтобы уничтожить оставшиеся обереги. Мы сможем нанести много ущерба, прежде чем атакуем последних защитников.

Магнус кивнул.

— Выполняй. Жги, ломай и калечь все, что найдешь. Обращай особое внимание на тотемы и амулеты. Волки питают к ним необъяснимую слабость, их разрушение ранит их души.

— Будет сделано. А затем вершина.

— Именно, хотя там ты будешь один, по крайней мере какое-то время.

Цамин вопросительно склонил голову, хотя не осмелился задать вопрос.

— У меня будет встреча, — объяснил Магнус. — Когда закончишь крушить оставшиеся артефакты, ищи меня на вершине.

Примарх даже не старался скрыть предвкушение.

— Зал Русса близок, мой сын, тот самый, который он назвал Аннулусом. Тебе выпадет честь захватить его. Мы вновь встретимся там, как только исчезнет последняя надежда этого несчастного ордена.

Клинок Вирма вошел в зал творцов плоти. Он торопился, быстро пройдя сквозь многочисленные анфилады. Пустые помещения были столь же ярко освещены, но казались скорбными в своем одиночестве. В туннелях, ведущих из Аннулуса в его владения, жрец не столкнулся с врагами, но знал, что это лишь вопрос времени. У него были драгоценные мгновения; мгновения, которые он сможет использовать для спасения важных элементов исследования, прежде чем все будет уничтожено. Он плохо представлял себе, что делать с ними после, но он что-то придумает. Так бывало всегда.

Клинок Вирма шагал через пустые лаборатории, едва замечая металлические столы, где лежали тела. После столь долгого пребывания в Клыктане он чувствовал необходимость вернуться в свои стерильные покои, еще раз окунуться в резкий свет медицинских сфер, отражавшийся от стен из белой плитки.

Волчий жрец приблизился к внутреннему святилищу, месту, где много лет втайне велось Укрощение. Противовзрывные двери были закрыты, какими он их и оставил. Клинок Вирма приготовился ввести активируемую голосом разблокировку, снижая пульс, как делал всегда.

И тут он остановился и оглянулся на длинные ряды безмолвных механизмов и чистые операционные столы.

На них не было тел. Серый Охотник Фрар, принесенный сюда Мореком, исчез. Как и все остальные. Как будто их никогда и не было. И в этот момент Клинок Вирма все понял.