Заговор - Джонатан Рабб

Отыскать О'Коннелла было нетрудно. К тому же он сам за собой оставил явный след — факт, который успокаивал Боба. Как и Сара, Гал, похоже, просил, чтобы его отыскали. Боб, естественно, пошел навстречу.

Утробный кашель заставил Стайна вновь перевести взгляд на О'Коннелла, который, обернув полотенце вокруг шеи, возился с бутылочной пробкой.

— Это отличная штука, Бобби, — произнес он голосом, все еще сиплым от сна. — Для тебя только самое лучшее. — Ирландский выговор звучал как-то уж очень преувеличенно.

— Я пас, — отозвался Стайн. — Может, позже. — О'Коннелл пожал мощными плечами и сделал глоток темно-коричневой жидкости. — И сколько же ты таких за день уговариваешь?

— За день? — О'Коннелл засмеялся, но захлебнулся забурлившей в горле мокротой. Он сплюнул, никуда особо не целясь, и попал на низкий металлический унитаз возле двери. — За час, Бобби. За час. Когда сила есть, две. А когда ее нет… — Он подмигнул и ухмыльнулся. — Тебе чего надо? Как видишь, я очень занят. На таких, как ты, времени почти нет. У меня встреча в Рокфеллер-центре, чаепитие с пышечками. — Рассмеявшись, он сделал еще глоток.

— Ты оставил след. Я всего лишь прошел по нему, — ответил Стайн. — Обычно ты, Гал, шустрее действовал. Похоже, малость небрежничаешь.

— Уверен, так оно и есть, мистер Стайн. Уверен, что так. — О'Коннелл поднес бутылку к губам, но задержался. — Но что такое какие-то несколько дней меж двух друзей? — Улыбка пропала. Бутылка продолжила путь, жидкость стремительным потоком ринулась по стеклу вниз. О'Коннелл отер рот о голое плечо. — Иногда, знаешь ли, требуется немного… уединения. Немного времени, чтобы обдумать великие мысли. — Он снова выпил.

— Не знал, что они у тебя вообще появляются.

О'Коннелл моргнул, вновь заулыбался:

— А ты откровенен.

Следя, как приятель вновь приложился к бутылке, Стайн говорил:

— Никогда не понимал, с чего ты пьешь. Платят тебе достаточно…

— Я того стою, до последнего пенни, — перебил О'Коннелл, поднимая бутылку в шутливом тосте.

— Да, до последнего пенни, — согласился Стайн, — но здесь-то почему? Почему не на ферме, в Мэриленде? Там бы и предавался размышлениям. Глядишь на дворнягу…

— Бобби, закрой пасть. — В словах никакой злобы. — Я размышляю там, где считаю нужным. — О'Коннелл сделал еще глоток и заморгал. — А псина сдохла. Ты про это знал? Ага, сосунок чертов, понимаешь. Грузовик вел или еще что. Говорил я им: держите собаку по ночам в доме… чего уж проще… да никому из них ни в чем довериться нельзя, болваны глупые. Пустили собаку на волю, в темноте. Только того старой суке и надо было. — Прикончив бутылку, он швырнул ее в противоположную стену. Бутылка, уцелев, с глухим стуком упала на деревянный пол.

— Я не знал. — Стайн глубоко вздохнул и вытащил из-под подушки журнальчик с обнаженными красотками. Листая его, добавил: — Опять же, не так уж долго ей и жить-то оставалось.

Гал улыбнулся, подбородок свесился ему на грудь, локти для опоры уперлись в колени.

— Шел бы ты… Бобби. Она была не старее твоей толстой задницы.

— Ты мне нужен трезвым как стеклышко. — Стайн отшвырнул журнальчик подальше на кровать и оперся руками о мягкий матрас. — Сара в беде, и, судя по всему, ты единственный, кому она верит.

— И тебя это удивляет?

— Может, да, а может, и нет.

На несколько секунд взгляд О'Коннелл а прояснился, потом опять пьяновато замутился. Он отвернулся, кроша подвернувшийся под руку кусок штукатурки.

— Ну и… что же с нашей маленькой мисс Трент?

— Они добрались до ее досье, — ответил Стайн. — Узнали все. А Артур сделался… недоступен.

При упоминании имени Притчарда лицо О'Коннелла вдруг напряглось, глаза, всматривавшиеся в Стайна, сощурились.

— Он, как всегда, нарасхват, всем нужный Артур К. Притчард.

Стайн поправил:

— Без К. У нашего инициала посередине нет.

— Пошел к черту, Бобби. — О'Коннелл встал и подошел к умывальнику. Открыл кран и набрал в рот воды. Проглотив, воскликнул: — А ты понятия не имеешь, что происходит, да? — Смешок в ответ каким-то своим мыслям. — Как же, он, понимаешь ли, обещал! Она ушла, свободна. Честное благородное его слово. — О'Коннелл ударил руками по стене и выкрикнул: — Ах, гад, ну ты и гад, Артур Притчард! — Повернулся к Стайну. — Я говорил, что она выдохлась. Только ведь не ему же пришлось за ней ходить, да? Не ему надо было тех мерзавцев с улицы вычищать, не он видел ее в том номере гостиничном, когда у нее руку мертвой хваткой на пушке свело, что тебе… Не знаю. — Закрыв глаза, он запрокинул голову. — Она, малышка наша, была хороша, ты знаешь про это? — Голос упал почти до шепота. — И стрелок отменный. Невозмутимая. Вот какой она была. — О'Коннелл открыл глаза и глянул на Стайна. — Думала, что успеет за девочкой-то вернуться, ты понимаешь? Как будто у нее выбор был. — Вновь усмехнулся про себя, затем побрел к стулу и, глубоко вздохнув, уселся на него. — Она себя саму винила, а он ее обратно запустил. Зачем ему это, Боб? Зачем? — И опять он поник, уткнувшись подбородком в грудь. Потом вонзил в коллегу взгляд, в котором не было и следа доброты. — Нам стоило бы соображать получше. Мы не должны были оставлять ее одну. Должны были вникнуть.

Стайн, ожидая, пока приятель усядется поудобнее, бросил:

— Не мое дело.

— Вот это здорово, Бобби. Ты убежден в этом. — Горечь уже вскипела в нем. — Вали на другого. Тем лучше для тебя, Бобби. Тем лучше для тебя.

— Ты в самом деле считаешь, что я этого хотел? — Помолчал. — Тогда можешь катиться прямо ко всем чертям. Речь не об Артуре, речь — о ней.

Бывший агент несколько раз моргнул. Через минуту он выпрямился на стуле, глубоко вздохнул еще раз, затем крепко потер руками лицо и взъерошил волосы. Помотал головой и откашлялся.

— Да… ну не так уж я и плох, как кажусь. Не больше полбутылки в день. Предел.

— Мог бы вообще обойтись без этой гадости.

У О'Коннелла заиграла на губах иная, добрее, улыбка:

— Не надо чересчур налегать на свою удачу, мистер Стайн.

— Надо, чтобы ты выбрался отсюда и вечером пошел со мной.

О'Коннелл силился вытряхнуть из головы остатки похмелья.

— И во что ввязываемся?

— Это, — ответил Боб, — зависит от тебя.

Ирландец поднял глаза:

— Бобби, где она? И где, между прочим, наш мистер Притчард? Или тебе это неизвестно?

Стайн уставился на О'Коннелла:

— Что мне должно быть известно?

— Решение маленькой задачки: кому ты можешь верить. — О'Коннелл встал, снова направился к умывальнику и, заткнув раковину пробкой, проглотил несколько пригоршней воды из-под крана.