Око воды. Том 2 - Ляна Зелинская

Она развела руки в стороны и повернула их ладонями вверх, разжимая кулаки. Железные обручи на её запястьях внезапно раскалились, вспыхнули и сгорели, превратившись в хлопья белого пепла. И обрывки цепей звякнули, падая на каменный пол. Мгновенье, и вот уже растворились стены и каменный пол, и Кэтриона оказалась на вершине горы, перед башней из чёрного тумана. В этот раз Дэйя показала её истинное чёрное нутро. Башня была живой, а туман, из которого состояли её стены, клубился и пульсировал.

Но Кэтриона больше не боялась.

Огненный цветок внутри неё раскрылся, и всё в башне засияло алым и золотым. Его лепестки росли, изменялись, пока не превратились в огненные перья-лезвия. И вот уже это не цветок, это огненная птица, совсем как на гравюре в той книге, что показывал Кэтрионе Сираффа.

Она тряхнула руками, и крылья расправились. И они были такими огромными, что ими, казалось, можно дотянуться до моря, а может, и дальше, до самых эддарских гор. Кэтриона ощутила, как они наливаются силой, как каждое перо дрожит от текущего в нём огня. Она осторожно взмахнула ими, и искры алого золота полетели во все стороны. Пол под ногами задрожал так, что опрокинулись жаровни, и с балок под потолком посыпалась пыль. Угли потухли, дым пополз во все стороны, и аладиры, испугавшись, отступили к выходу. А башня всё продолжала дрожать.

— Что она делает! О, боги! Да остановите же её! — услышала Кэтриона крик Ребекки.

Кто-то бросился к ней, но горячая волна отбросила его в сторону, ударив с силой о каменную стену.

—Ты хотела принести меня в жертву, Ребекка? — произнесла Кэтриона, запрокидывая голову. — Вот твоя жертва!

Ещё взмах, и дрожь башни усилилась, так что по стене пошли трещины, и низкий гул начал подниматься из недр ирдионской скалы. Несколько камней выпало из кладки, и аладиры в панике бросились к выходу. Кэтриона вдохнула и внезапно ощутила, что наконец-то может дышать полной грудью. Ощутила на лице свежий ветер и поняла:

Рикард! Он где—то рядом!

И она вдыхала и вдыхала, не в силах надышаться. А пламя вокруг неё разгоралось всё сильнее, и гул нарастал. Алые капли летели с перьев—лезвий и прожигали чёрный туман башни. Камни начали трещать от нагрева, вспыхнул топчан, загорелись книги, стоявшие на полках, и склянки из тёмного стекла взорвались с сухим треском.

Эта башня и лестница в самый прекрасный сад… В пекло!

«Чтобы огненная птица захотела показаться, ты должна научиться танцевать танец огненной птицы — вайху. Она увидит, как хорошо ты танцуешь, и появится. Ты знаешь, что такое вайха?»

Она кружится…

Взмах, ещё взмах, пламя всё ярче и ярче…

Теперь она может летать…

Теперь она сама — огненная птица…

И это её танец.

Она кружилась всё быстрее и быстрее, гул нарастал, и алое золото с её крыльев начало собираться в воздухе, превращаясь в огромное огненное копьё. Оно росло и поднималось вверх, пока наконец не отделилось от неё. Но их всё ещё связывала звенящая струна, натянутая до предела. Копьё зависло прямо над ней, где-то в тёмном небе, и требовало только одного: направить его и разорвать струну.

— Кэтриона! Кэти! Кэти! Стой! Да что же ты творишь! Эта башня упадёт сейчас нам на голову! Бежим! — голос Рикарда прорвался сквозь гул, и его пальцы сомкнулись у неё на запястье.

— Рикард! — воскликнула она, и пламя стало ещё ярче, окрасившись тысячей ярких оттенков. — Я должна разрушить эту башню!

— Тише, тише, Кэти! Не прямо сейчас! Бежим, или потолок рухнет нам на головы!

Кажется, они бежали… Пол дрожал под ногами, и падали камни, и как они спустились с проклятой лестницы — этого она не видела. Она была огненной птицей и кружила над башней, не сводя глаз со своей добычи. И лишь когда они оказались в Нижнем дворе, и Рикард обнял её, порывисто прижав к себе, она вынырнула из Дэйи и увидела, что башня светится, словно внутри горы бушует яростное пламя. Во дворе метались послушники и рыцари, ржали лошади, и крики неслись со всех сторон. Кто-то молился, а кто-то просто бежал в распахнутые ворота.

— Бежим!

— Нет! Стой! — воскликнула Кэтриона, хватая Рикарда за запястье. — Я должна закончить!

Она взглянула в сумрачное небо, копьё так и висело, нацелившись на Ирдионскую скалу, прямо туда, где в недрах горы находился проклятый Источник. И оно вибрировало, требуя разорвать связывающую их нить.

— Ничего себе! Красота! — раздался рядом с Кэтрионой восхищённый мужской голос. — А у меня оказывается воинственная сестрёнка! Ударь по ним, как следует!

— Надеюсь, этой жертвы вы от меня хотели! — воскликнула Кэтриона, закрыла глаза и оборвала струну.

— Э-х-х-х-е-й! Гори оно всё огнём! — крикнул позади неё тот же мужской голос.

В небе мелькнула молния и ударила прямо в центр Чёрной башни. Раздался грохот, скала треснула, и от неё отделился огромный кусок. А затем вместе с башней, самым прекрасным садом и лестницей в триста пятьдесят восемь ступеней, медленно накренился и рухнул прямо в Пасть.

— А вот теперь бежим! — воскликнул Рикард.

— Да, самое время, сестрёнка!

— А ты ещё кто? — воскликнула Кэтриона удивлённо, бросив быстрый взгляд на спутника Рикарда

— Это… твой брат, Кэти. Родной брат Альберт. И он прав, надо убираться отсюда, остальное расскажу по дороге!

— Я ещё должна найти Магнуса! — воскликнула Кэтриона.

— Найдём!

Они бежали через Большой двор, слыша, как падают камни в пропасть и Пасть пожирает остатки ирдионского Храма. И никогда ещё Кэтриона не испытывала такого радостного чувства, наполнившего всё внутри.

Огненная птица сложила крылья, и перья-лезвия превратились снова в лепестки цветка. Ещё мгновенье, и цветок закрылся, а бутон угас, оставив внутри ощущение покоя и умиротворения.

Сердце у Леи готово было выскочить из груди. В тот момент, когда к ней подошёл генерал Альба и произнёс те самые слова из записки парифика, она вообще не понимала, что ей делать. Но генерал как ни в чём не бывало положил её руку на сгиб локтя и некоторое время прогуливался с Леей мимо фонтанов. Он что-то говорил, а она даже слов не могла понять, только оглядывалась в поисках знакомой фигуры в белом. Всё происходившее больше напоминало странный сон. Она до сих пор не могла поверить в то, что с ней только что произошло. Этот разговор с милордом Ландегаром, их танец… Это было так волшебно…

Все её страхи вмиг растворились, и его руки были такими удивительно нежными и тёплыми, и это было непростое тепло. Едва он прикоснулся, и оно потекло по венам, закружилась голова, и её насквозь пронзило ощущение счастья, такое невыносимо острое и яркое. И захотелось шагнуть ему навстречу, стать ещё ближе, обнять его, прижаться и ощутить, как эти тёплые ладони гладят её плечи. Что это было за безумие? Такое удивительно сладкое и в то же время пугающее. Как же можно испытывать такие чувства к совершенно незнакомому человеку? Но с каждым мгновеньем танца в ней усиливалось понимание того, что слишком много в этом человеке ей кажется знакомым. Слишком многое она узнаёт… Поворот головы, улыбка, прикосновения, паузы во фразах, а главное — это тепло. Пусть не сразу, но она поняла, что с ней.