На острие клинка - Эллен Кашнер

— Тебе следует сесть! — резко бросила Катерина. — Сядь и посмотри на меня!

— Зачем? — вежливо поинтересовался он.

— Неужели тебе все равно? — Она вцепилась в спинку стула, словно ища опоры. — Неужели тебе не хочется узнать, почему все так произошло?

— Уже нет, — ответил Сент-Вир. — Не думаю, что сейчас это имеет какое-либо значение.

— Имеет! — с яростью произнесла женщина. — Имеет! Лорд Феррис потребовал от меня невозможного… и я пришла сюда, к миледи… Тогда она послала меня за тобой. Я не хотела идти, но все же поверила ей. Она обходится со мной гораздо лучше, чем когда-либо обходился лорд Феррис. Она не желала мне зла и не желала зла тебе. Но Феррис хотел, чтобы ты убил лорда Холлидея. Если бы ты это сделал, ты навсегда попал бы к нему в кабалу. Поэтому нам пришлось вытащить тебя из Приречья и отправить на суд, чтобы миледи смогла тебя обелить и чтобы вместо тебя наказали Ферриса.

— А почему она пошла против Ферриса? Кстати, она что, рассчитывает, что я теперь буду на нее работать?

— Ты что, не знаешь? — Катерина уставилась на потрясавшего ее своим хладнокровием мечника, который стоял на другом конце комнаты, — Здесь Алек.

— Да знаю я, что он здесь. Он был на суде. — Сент-Вир посмотрел на нее. — Кэти, если позволяешь людям собой пользоваться, надо быть очень осторожной. А то как на шею сядут, так потом с нее и не слезут.

— Ты все не так понял…

— Правда? Да, герцогиня с тобой мила, но что это меняет? Слушай, я жив и здоров, но… зря ты все это устроила.

— Да замолчи же ты, наконец… — Она с ужасом поняла, что плачет. — Я-то надеялась, что больше никогда тебя не увижу!

— Кэти, — беспомощно проговорил он, но даже не попытался ее утешить.

Нос у женщины покраснел. Она утирала слезы кулаками.

— Я ничего тебе не должна, — всхлипнула рыжеволосая, — ничего, кроме извинений, ну так вот они! Прости, что я не могу жить в Приречье. Прости, что дозволяю другим вертеть собой направо и налево. Прости, что тебя избили, — да, это моя вина, а теперь, пожалуйста, уйди и оставь меня в покое.

Мечник и впрямь повернулся к двери, но ее створки распахнулись, и в комнату вошла женщина, одетая в серые шелка.

— Катерина, дорогуша! — воскликнула герцогиня Тремонтен. — Ну вот, вы довели мою милую Кэти до слез, — недовольно бросила она Ричарду. Диана пронеслась мимо него и заключила плачущую женщину в объятия, сунув ей в руку белоснежный батистовый платочек. — Будет, будет, — успокаивающе произнесла герцогиня, обращаясь к Ричарду и Катерине. — Все уже хорошо.

Только сейчас Сент-Вир понял, что герцогиня изначально намеревалась, чтобы они встретились именно так.

Ричард уставился на изящную леди, утешавшую служанку. Даже когда Диана подняла ему навстречу глаза, он продолжал без всякого стеснения откровенно ее разглядывать.

— Мэтр Сент-Вир, — произнесла Диана как ни в чем не бывало, хотя Катерина продолжала всхлипывать у нее на груди, — добро пожаловать в мой дом. Благодарю вас. Я знаю, на что вам пришлось пойти, чтобы вытащить Алека из лап Горна, и чего вам это стоило. Я понимаю, вы недовольны тем, что гибель Горна поставил себе в заслугу лорд Феррис. Вам дважды пришлось пострадать ради меня, и моей благодарности нет границ.

Быть может, она и ожидала услышать слова ответной признательности, однако, как только Диана прервалась, Катерина громко высморкалась в подаренный ей чистый платочек.

— Однако, — продолжила герцогиня, — мне бы хотелось вам кое-что подарить. На память, — Она протянула мечнику цепочку, на которой висело кольцо с рубином.

— Это Алека, — громко сказал Ричард.

— Не совсем. Приглядитесь внимательней — этот перстень из желтого золота, а у него — из белого. Весь набор состоит из двенадцати колец, камни на них некогда украшали герцогскую корону. Это вещь ценная и очень узнаваемая. Продать ее будет непросто, но все равно игрушка очень милая. Вы не находите? — Диана покачала цепочкой из стороны в сторону, и перстень завертелся на ней, словно веретено.

— Вы очень щедры. — Мечник не двинулся с места. — Не могли бы вы передать его лорду Дэвиду… — Как она там говорила? — На память обо мне. Я думаю, ему будет от этого перстня больше толку.

— Какая галантность. — Кивнув, герцогиня улыбнулась, и цепочка с перстнем вновь исчезли у нее за пазухой. — Из вас получился бы великолепный нобиль. Как жаль, что ваш отец был… впрочем, насколько я слышала, кем был ваш отец — никому неизвестно. Это так?

— Моя мать любила повторять, что никогда не запоминает мелочи. — Некогда эта фраза передавалась на Всхолмье из уст в уста.

— Ну что ж, мэтр Сент-Вир, в таком случае не смею вас больше задерживать. Желаю вам успеха во всех ваших начинаниях, — произнесла она со старомодным изяществом.

Ричард поклонился обеим дамам и, выйдя из комнаты, проследовал за слугами по знакомым коридорам.

В городе уже наступил вечер. Сент-Виру вернули меч и сверток со старыми вещами, выстиранными и выглаженными слугами герцогини. Только сейчас он понял, что новый камзол на нем синего цвета, который Алек называл «венами ипохондрика». Он сидел на Сент-Вире как влитой, впрочем, ничего удивительного — Алек помнил портного, снимавшего с Ричарда мерку. На улице цвет материи уже не казался таким кричащим.

«Буду надевать на званые приемы, — подумал Ричард. — Я ведь теперь снова популярен среди лордов». Он пошел быстрее, глубоко вдыхая воздух свободы.

* * *

Женщины все еще сидели в гостиной герцогини, когда туда без стука ворвался Алек:

— В комнате его нет! — выдохнул он. — Слуги сказали, что он, наверное, у вас.

— Ох, прошу меня извинить, — ласково проворковала герцогиня. В ее голосе слышалась легкая озабоченность. — Я не знала, что ты хочешь с ним повидаться, и дозволила ему уйти.

— Уйти? Он ушел? — Он уставился на герцогиню так, словно она заговорила с ним на каком-то тарабарском наречии. — Как это ушел?

— Насколько я понимаю, дорогуша, ему захотелось домой. Уже темнеет а дорога до Приречья — неблизкая.

Катерине впервые стало жаль Алека. Еще никогда прежде ей не доводилось видеть его таким несчастным и беззащитным, и она надеялась, что не доведется и впредь.

— Вот как, — наконец промолвил он. Его лицо приобрело каменное выражение — словно ящик задвинули обратно в стол. — Ясно. Понял.

— Так будет лучше, — произнесла Диана. — Твой отец стареет. Вскоре ему надо будет помогать управлять владениями.

— Плевать ему на поместье. Даже если свиньи начнут рожать двухголовых поросят, он все равно ничего не заметит, — будто бы между делом заметил Алек, — и давай заодно ты мне не будешь рассказывать, как матери приходится тяжко за прялкой. Да она кому угодно надает на орехи. — Катерина хихикнула, не в силах сдержать короткий смешок. Алек вперил в нее взгляд. — Что с ней? — потребовал он ответа. — Почему у нее глаза красные? Ты допустила, чтобы она встретилась с Ричардом? Я угадал? Ты обещала, что этого не произойдет, и все равно…