Как работает музыка - Дэвид Бирн

Я возвращался в клуб на протяжении следующих десятилетий. Ребята эпохи постпанка – многих из которых прямо сейчас «открывают» заново – заполнили нишу, образовавшуюся, когда прежние группы уехали в туры. Их музыка и выступления постоянно развивались. Некоторые подхватывали знамя и бежали с ним вперед – группы, наподобие нашей, казались ручными в сравнении с ними. DNA, Bush Tetras и The Contortions обогащали площадку своими свежими музыкальными подходами. В каком-то смысле они сдержали данное нами обещание. Они продолжали делать инновационную, необработанную музыку, и в течение многих лет клуб оставался местом, порождающим волны новых музыкантов.

Время шло, и можно было услышать новые группы на самых разнообразных площадках. CBGB, бывший в их числе, оставался прежним – Хилли, надо отдать ему должное, никогда полностью не обновлял свой клуб и не ставил перед собой задачу превратить его в приманку для туристов или тематический ресторан. (Правда, ходили слухи, будто в Вегасе будет построен искусственный Ист-Виллидж, частью которого станет CBGB.) Этот клуб обычно шокировал посетителей и туристов, ожидавших увидеть что-то наподобие грандиозного рок-дворца. CBGB не отличался великолепием, но был именно тем местом, где в течение долгого времени происходили довольно значимые музыкальные события. Помню, в середине 1990-х я увидел там замечательную группу Cibo Matto, а через несколько недель – Chocolate Genius (группу Марка Энтони Томпсона). В клубе на удивление долгое время бурлила активная деятельность.

После этого настал период, когда я уже не так часто туда захаживал, потому что музыка, которая меня интересовала, звучала в других местах. А затем произошла полная трансформация Бауэри и его окрестностей в шикарный богемный район – изменение, которое сулило скорую кончину всем заведениям, не приносившим много денег (кроме сувенирных магазинов). Я не скучал по CBGB, когда он закрылся: там все равно уже не было жизни, и меня немного раздражали волны ностальгии, которые поднимались по мере приближения его закрытия. Были и другие клубы, вокруг которых тоже образовывались музыкальные сцены, но по ним не раздавалось подобных стенаний: Knitting Factory, El Mocambo, Area, Don Hill и Hurrah’s, всех и не перечислить. Полагаю, что в CBGB была своя атмосфера, благодаря которой о нем больше вспоминали. Я попытался помочь CBGB договориться с хозяином здания (благотворительная организация, занимающаяся бездомными), но чувствовал при этом, что ностальгия затмила мой разум и компромисса в этом деле не найти.

Правила, которые я перечислил, не стоит считать непреложными. Рассматривайте их как советы, которые помогут вам переосмыслить то, что кажется заведомо очевидным или логичным. Можно, например, подумать, что самое главное – это чтобы посетители полностью сосредоточились на концерте, но, вполне возможно, что именно рассредоточенность подпитывает любовь к группам и музыкантам. Главное, чтобы местные таланты любого типа получали отдушину. В последнее время появляется много новых мест в Нью-Йорке, вокруг которых возникают музыкальные сцены. Не знаю, соблюдают ли новые площадки мои правила, но это, безусловно, хорошие места – в них можно тусоваться, а музыканты приходят послушать других музыкантов. Музыкальные сцены появляются именно так, как они появляются, отражая творческий дух, который в нас живет. Некоторые районы, о креативном потенциале которых никто и не догадывался – Детройт, Манчестер, Шеффилд, Сиэтл, – пережили настоящий бум, когда люди, нисколько не подозревающие, что они на это способны, внезапно расцвели и вдохновили всех вокруг себя.

Я уже упоминал Билла Брагина, который раньше был концертным директором в Joe’s Pub в Нью-Йорке, а теперь курирует отличную музыкальную программу в Линкольн-центре под названием “Out of Doors”. Я недавно разговаривал с ним, и, хотя он был польщен тем, что его упомянули, он слегка обиделся, когда я описал Joe’s Pub как место, где играла замечательная музыка (иногда), но вокруг которого никогда не образовывалась музыкальная сцена. Ниже я привожу электронное письмо от Билла, где он рассказывает о своей карьере – прошлой и нынешней, о курировании музыки и формировании зрительских впечатлений, создании культурных связей и пересечений и о попытках формирования сцены.