📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгИсторическая прозаМалюта Скуратов. Вельможный кат - Юрий Щеглов

Малюта Скуратов. Вельможный кат - Юрий Щеглов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 82 83 84 85 86 87 88 89 90 ... 173
Перейти на страницу:

— Вот они, пресветлый государь, готовы отвести моих людей туда, где спрятано ихнее золото, а в обмен просят опасную грамоту или отпускную.

Иудеи понимали по-русски. Они бухнулись на колени и воздели руки к потолку роскошной приемной залы во дворце епископа Гарабурды. Теперь они на собственной шкуре почувствовали разницу между московским православным властелином и папистами, которые иногда переделывались в протестантов. Последние плетками по спинам не охаживали, как Малютины охранники. Впрочем, требования у московитов оставались прежними — золото и серебро.

IV

Через несколько дней после взятия Полоцка стрельцы согнали окраинных ремесленников и жалких торговцев с женами и детьми к берегу Двины и, напирая лошадьми, вынудили иудеев войти в ледяную воду. Испуганные люди, вся вина которых заключалась в нежелании признать Иисуса Христа сыном Божьим, причитали и плакали, но не делали попыток к сопротивлению.

Иоанн стоял на пригорке и, видимо, наслаждался странным и ужасным, но обычным для европейского средневековья зрелищем. Никто не промолвил рядом с ним ни слова. Князья Андрей Курбский и Владимир Старицкий, в другое время предпочитавшие уклониться от подобных забав, на сей раз с вниманием наблюдали за происходящим.

— Врагов Христовых не след жалеть, — произнес равнодушно Курбский. — Это народ, смуту сеющий и поклоняющийся золотому тельцу. Развратный народ недостоин сострадания.

Пеленочники захлебывались и тонули первыми. Мороз сковывал члены, и матери не могли нести детей на руках. А стрельцы все подталкивали обреченных подальше от берега, избивая нагайками тех, кто пытался задержаться на мелком месте.

— Гойда! Гойда! Гойда! — то там, то здесь слышались разбойные и пьяные возгласы.

Поляки, которых Иоанн вскоре простил за упорное сопротивление при штурме Полоцка, и их предводитель, надменный шляхтич Вершхлейский, не выражали при сем зрелище ни гнева, ни беспокойства, будучи полностью уверенными, что с подданными Жигмонтовой короны русские не посмеют обращаться подобным образом. Но они заблуждались на этот счет. Просто их час еще не настал. Малюта рвался наконец посчитаться с пленными.

— Не торопись, Григорий, — жестко отрубил Иоанн. — Каждому свое. Полякам одно питье сейчас, литовцам — другое.

И Малюта не тронул шляхтичей. Но он не разделял точку зрения Иоанна. Поляк другом не станет. Он милость от слабости не отличает.

— Сторонников Жигмонта разъединять полезно, — поддержал Иоанна Басманов. — Волком они друг на друга должны смотреть.

Иоанн велел предводителю татарской конницы ногайскому князю Файзулле собрать католических проповедников в бернардинском монастыре и перебить их. Много там монахов погибло. Латинские храмы тоже разорили татары. В этом был тонкий расчет. Паписты теперь не смогут обвинить христианского владыку и доказать, что он вмешивался в религиозные споры.

«Аще гонят вас во граде, Бегайте в другой»

I

Князь Андрей Курбский вошел в епископскую приемную, когда старые иудеи громко молили Иоанна о снисхождении. Иоанн слушал с любопытством. Так близко он никогда не сталкивался с представителями сего нелепого и преступного сообщества. В голове у царя не укладывалось, что именно они сперва дали миру Христа, а потом его же и распяли. Курбский знал иудеев получше.

— Не слушай их, пресветлый государь! Сперва пусть выдадут золото, — посоветовал Курбский. — Не дай себя обмануть.

— Добро, — согласился Иоанн. — Пусть сперва выдадут золото.

Когда иудеев увели, он велел Малюте:

— Отправь с ними Грязного. И чтобы больше не смущали народ и в Москву не лезли, казни усекновением главы.

— Тут способ есть чисто ливонский, — со знанием дела подсказал Курбский. — В ямы их водяные рыцари сажают, наполненные пиявками. Никто сей пытки не выдерживает долго.

Малюта поморщился — некогда возиться, скоро выступать. Он быстро пошел вслед за иудеями. Когда пахнет золотом, никому нельзя доверять, и, быть может, прежде остальных Ваське Грязному.

Иоанн собирался из Полоцка заехать в Старицу к двоюродному брату, чтобы там еще раз отпраздновать победу. Пусть Жигмонт нечестивый посуетится, создавая очередную коалицию против Москвы. Крымчаки его надули, и поделом! Так или иначе Полоцк теперь в Иоанновых руках, путь в сердце России перекрыт, Смоленск защищен, а там поглядим, что предпринять дальше. Есть сегодня чему радоваться и за что кубки поднимать на пирах. Иоанн решил назначить Курбского наместником в Ливонии, определив резиденцию в Дерпте. Хоть раз в день он будет проезжать мимо монастырской тюрьмы, где закончил жизненный путь его доброхот и собеседник Алешка Адашев.

— Я саму память об этом изменнике проклинаю, — часто говорил Иоанн.

— Сколько они, пресветлый государь, тебе зла причинили, — подливал, как всегда, масла в огонь Малюта. — Вроде и государя в Москве при них не существовало. Все от Сильвестрова имени совершалось. А как удалил преступников — народ честной возрадовался. Теперь на Руси веселие. Никто в унынии не пребывает. Люди, пресветлый государь, тебя любят, одному тебе хвалу поют. Что худого в том, если ты их лишний раз вином и хлебом попотчуешь? Дозволь на Пожаре скоморохам песни петь и гудошникам играть. Если не веселить народ, то и жить ему не хочется.

В речах Малюты содержалась доля правды. Басманов его поддерживал:

— Не один ты, пресветлый государь, так действовал. Вспомни римских кесарей, славных своих предков.

Иоанн знал цену басмановским словам, но все равно с удовлетворением вслушивался в величественную музыку боярской лести. Многие вельможи у трона тем и держались, что послов чужестранных с утра до вечера убеждали:

— Август-кесарь, владевший всей вселенною, брата своего, Пруса, поставил на берегах Вислы-реки по реку, называемую Неман, и до сей поры по имени его зовется Прусская земля, а от Пруса четырнадцатое колено до великого государя Рюрика.

Иоанн и без передовой отечественной генеалогической мысли давно утвердился в том, что он от Августа-кесаря род свой ведет, а ехидное выражение лиц протопопа Сильвестра, собаки и изменника Алешки Адашева да усмешки кривые князей Курбского и Старицкого воспринимал как злобное желание его принизить и тем вровень с ним стать. Ежели от римских кесарей род тянется, то и Старицкий вроде здесь не лишний. Князь Владимир хоть и молча, но противился подобной генеалогии, неведомо кем прослеженной, за что, вероятно, и заслужил репутацию человека недалекого, которую с удовольствием восприняли потомки, присоединясь в том к Малюте, который погодя — лет через пять-шесть — говорил:

— Жаль мне тебя, князь, недалеко смотришь.

Смотрел бы Старицкий подалее, до Августа-кесаря, например, — иначе бы судьба сложилась.

Холоп князя Владимира конюх Емельян, малый смышленый и изворотливый, взятый однажды Малютой в застенок, не сразу, правда, выдавший хозяина, но все-таки не выдержавший боли, простонал, когда Малюта надавил на бревно, заправленное между ног висящего на дыбе:

1 ... 82 83 84 85 86 87 88 89 90 ... 173
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?