Непокорный ангел - Джейн Фэйзер

Госпожа Осберт не могла преодолеть непреклонную решимость Генриетты. Только Дэниел Драммонд имел законное право принудить свою жену к послушанию, но его здесь не было. Генриетта и девочки отправились в Лондон на рассвете первого сентября.

Они достигли города к середине следующего дня, и Генриетта, которая не хотела даже думать о том, что будет делать, если не застанет Доркас на Патерностер-роуд, почувствовала, как тревожно забилось ее сердце, когда они поднялись на Ладгейт-хилл. Нэн спала, откинувшись на грудь Генриетты, а Лиззи храбро восседала на своем пони, хотя чувствовалось, что она очень устала. Они остановились около дома с вымытым, как всегда, крыльцом, подметенной мостовой, начищенной до блеска медной дверной ручкой и сверкающими под лучами солнца окнами. Доркас, несомненно, была на месте.

Генриетта поймала себя на странном чувстве, словно она приехала к себе домой. Доркас, крошечная и говорливая, изумленно вскрикнула и крепко обняла Генриетту. Тревога и усталость молодой женщины мгновенно улетучились. Доркас была вне себя от радости, увидев детей, немного всплакнула, заметив их сходство с матерью, но быстро взяла себя в руки, вспомнив о Генриетте, которая могла при этом чувствовать себя неловко.

— Гэрри уезжает искать папу, — доверительно сообщила Лиззи, — поэтому мы останемся здесь с тобой.

— А где сэр Дэниел?

— С королем, — сказала Генриетта. — Я поеду к нему, но хочу быть уверена, что дети в безопасности.

— Я помню, что было в прошлый раз, — сказала Доркас. — Сэр Дэниел был очень недоволен, когда ты ушла из дому без его разрешения.

Казнь Карла Стюарта… Как это было давно. Генриетта печально покачала головой:

— Может быть, на этот раз он не будет сердиться, Доркас, хотя я поеду в любом случае. Говорят, что сражение состоится при Вустере.

— Да, — мрачно подтвердила Доркас. — Тебе потребуется два дня, чтобы добраться туда. Лучше бы остаться здесь, пока мы что-нибудь узнаем. У городских глашатаев в эти дни много работы. Они выкрикивают новости с крыш домов… и большинство из этих новостей достаточно мрачные, — добавила она. — Кромвель собирает народное ополчение, и лишь немногие примкнули к шотландским войскам… захватчикам, как их называют, хотя шотландцев ведет его величество король.

Сторонники короля проиграют сражение. Генриетта сердцем чувствовала это и была уверена, что Дэниел думает так же. Но он должен выполнить свой долг до конца. Только смерть могла остановить его…

— Я уеду в Оксфорд завтра, Доркас, — сказала Генриетта. — Не могу сидеть здесь и ждать новостей.

Генриетта выехала на рассвете. Миновав Лондон, она выбралась за город на дорогу, ведущую в Оксфорд. В Хенли она узнала, что сражение должно состояться сегодня под Вустером.

Нет, она не перенесет смерти Дэниела, и поэтому с ним ничего не должно случиться.

Генриетта продолжала путь, останавливаясь в деревушках, чтобы узнать последние новости, но, кроме слухов и домыслов, ничего не было известно. Крестьяне работали в поле. После работы женщины собирались на лужайках, а мужчины около таверны. Часто к ним присоединялись фанатичные проповедники, которые предрекали адский огонь и слали проклятия тем, кто присоединился к изменникам, восставшим против сил добра. Слушатели что-то невнятно бормотали или молчали, настроение народа было неопределенным.

Генриетта въехала в Оксфорд к концу дня. До начала длительной гражданской войны в 1640 году население города поддерживало короля. В первые годы войны королевская казна в значительной степени пополнялась за счет Оксфордского университета. Теперь же в городе царила атмосфера страха и всеобщей напряженности.

На третий день пути ее лошадь начала дрожать от усталости, и Генриетта направилась к небольшому постоялому двору, где на холодном ветру, несущем дыхание осени, поскрипывала вывеска, изображающая медведя с трезубцем. Лошадь опустила голову и тяжело дышала сквозь ноздри. Генриетта спешилась, терзаемая угрызениями совести.

Постоялый двор был забит людьми, но для одинокой путешественницы нашлось место, а ее лошадь отвели в конюшню. Хозяин понял, что у женщины что-то случилось, раз она путешествует без сопровождения, но ничего не сказал. Времена такие, что лучше ни о чем не спрашивать, а деньги у леди ничуть не хуже, чем у других.

Генриетта настолько устала, что не могла есть, однако заставила себя проглотить суп с хлебом. Тошнота, которая мучила ее последние два месяца, по какой-то причине прекратилась, и она подумала, что, вероятно, весь ее организм сосредоточился сейчас на одной цели. Она чувствовала только тревогу, усталость и решимость. Симптомы беременности были излишними.

Гэрри спала без сновидений, и ее не беспокоил даже храп соседки — толстой жены местного фермера, которая ехала к сестре, чтобы помочь ей при родах. Сражение, которое проходило в шестидесяти милях отсюда, интересовало ее постольку, поскольку оно могло помешать путешествию.

Шум на улице не разбудил Генриетту, и она проснулась только тогда, когда ее соседка села на постели и закричала:

— Господи помилуй, что это? Пожар?

Генриетта вскочила и подбежала к открытому окну, выходящему на широкую улицу Святого Джайлса. Внизу толпа людей в плащах, накинутых поверх ночной одежды, двигалась по направлению к площади Карфакс. Слышались крики: «Поражение… Великая победа… Боже, спаси его величество». Толпа приближалась, и Генриетта напряженно пыталась понять, что же кричат люди.

— Есть новости о сражении, — сказала она соседке, натягивая через голову платье, застегивая дрожащими пальцами корсаж и надевая башмаки. Затем выскочила из комнаты, быстро спустилась по лестнице и промчалась мимо хозяина, который в ночной рубашке и колпаке стоял у открытой двери, наблюдая за людской толпой. Генриетта выбежала на улицу и присоединилась к толпе.

— Какие новости? — спросила она у какого-то мужчины.

— На площади глашатай, — сказал он. — Скоро все узнаем.

Нет, она не переживет смерти Дэниела, и поэтому с ним ничего не должно случиться.

В центре города на площади Карфакс, где сходились четыре главные дороги, собралось множество людей. На высоком помосте стоял глашатай и звонил в колокольчик, звук которого казался Генриетте тревожным. Наконец звон затих, и глашатай заговорил, почти закричал, чтобы бурлящая масса людей могла слышать его.

Он известил о решающей победе войск Кромвеля и английских ополченцев третьего сентября под Вустером. Шотландцы и английские сторонники короля разбиты… Король Карл бежал из своей страны, от своих сограждан. Победители захватили пленных… очень много пленных. Продолжается поиск тех, кто осмелился поднять оружие против законного правительства, и особенно Карла Стюарта, который, как и его отец, стал причиной страшного кровопролития на английской земле. Всем честным гражданам предписывается выявлять беглых сторонников короля и сообщать военным властям.

Снова зазвонил колокольчик, и глашатай повторил все это еще раз. Генриетта, как во сне, пробиралась сквозь толпу, где звучали гневные, радостные и печальные голоса.