Непокорный ангел - Джейн Фэйзер

Нет, она не переживет смерти Дэниела, и поэтому с ним ничего не должно случиться.

Однако всем своим существом Генриетта чувствовала, что с ним все-таки что-то произошло. Надо без промедления ехать в Вустер. Но она не могла воспользоваться своей лошадью, которая вчера окончательно охромела. Надо найти платную конюшню и узнать, не могут ли там дать ей свежую лошадью в обмен на ее кобылу. Правда, в четыре часа утра в конюшне вряд ли кто-нибудь есть. В голове Генриетты завертелись всевозможные мысли и планы. Наконец она взяла себя в руки и стала размышлять с холодным бесстрастием, решив вернуться на постоялый двор и дождаться утра. Она носит ребенка Дэниела и обещала ему помнить об этом. Если она изнурит себя, это может навредить ребенку.

С наступлением утра Генриетта отправилась в Вустер. Все дороги были забиты солдатами армии Кромвеля и ополченцами из различных графств, собравшимися по призыву парламента. После победы они разъезжались по домам, и толпы крестьян радостно приветствовали их в деревнях, через которые они следовали. Никто не обращал внимания на женщину, сидящую на костлявом пегом мерине.

В Ившеме Генриетта увидела группу пленных роялистов во дворе таверны, где охранники утоляли жажду пивом. Она подъехала к пленникам. Все они были шотландцами и ничего не знали о сэре Драммонде или господине Уильяме Осберте. Генриетта предложила им деньги, чтобы как-то облегчить их положение, но они отказались, заметив, что, пока они в гостях у генерала Кромвеля, деньги им не нужны.

Они пожелали Генриетте удачи в поисках, и она продолжила путь, к ночи добравшись до Вустера. В городе было полно пеших и конных солдат и офицеров. Все без исключения с гордостью праздновали победу.

— Прошу вас, сэр, где я могу найти штаб генерала Кромвеля? — Генриетта, устало склонившись с коня, обратилась к развалившемуся у стены, ковыряющему в зубах солдату.

— Э-э, что нужно такой девушке от генерала? — довольно добродушно спросил он.

— Я ищу мужа, — сказала она, не видя причины скрывать цели своего приезда. — Он участвовал в сражении, и я ничего не знаю о нем.

Солдат оттолкнулся от стены.

— Сегодня здесь полно таких, как ты. Штаб похож на загон для коров. — Он указал рукой вдоль улицы. — Последний дом справа. Не пройди мимо, хотя, думаю, твое дело безнадежно. Пока никто ничего не знает. Слишком рано.

— Спасибо за помощь. — Генриетта продолжила путь. Если Дэниел жив, она скорее узнает что-нибудь о нем здесь, чем где-либо еще. Возможно, кто-нибудь из пленных роялистов видел его. Если же он убит… Но нет, этого не может быть, потому что она не переживет его смерти. Это убеждение давало ей надежду, силы и заставляло забывать об усталости.

Однако когда Генриетта добралась до штаба и спешилась, земля качнулась ей навстречу, и черный туман поглотил ее.

Дэниел Драммонд сидел, прислонившись спиной к высокому вязу, и смотрел, как к нему приближается отряд «круглоголовых» с пиками наперевес. Его левая рука беспомощно висела, запястье было сломано ударом тяжелой палки. От страшной боли и усталости Дэниел едва не терял сознание, однако испытывал чувство удовлетворения, оттого что Уилл и Том после долгих уговоров в конце концов оставили его, когда стало ясно, что он не сможет продолжить путь. Если бы у них были лошади, но они потеряли их в кровавой битве и после поражения вынуждены были уходить от преследователей пешком.

Уилл и Том ушли под покровом ночи, а он еле тащился, пока мучительная боль в конце концов не заставила его опуститься на землю. И с тех пор — весь остаток ночи и большую часть дня — он сидел здесь, часто впадая в забытье и ожидая неминуемого плена.

Какой бессмысленной и кровавой была вчерашняя резня! Он все еще слышал стоны и крики умирающих, чувствовал запах крови, видел корчащиеся тела и отрубленную голову, которая покатилась под копыта его коня, и в то же мгновение конь под ним рухнул.

Но Дэниел был жив… пока. Вокруг него стояли солдаты «круглоголовых». Вероятно, они решат поиздеваться над ним, прежде чем нанести последний удар. Такая жестокость не была чем-то из ряда вон выходящим в последние десять лет, когда брат сражался против брата, отец против сына. «Удалось ли бежать королю?» — подумал Дэниел и закрыл глаза, когда стальной конец пики коснулся его щеки и кто-то засмеялся.

— Оставь его! — приказал резкий голос. — Разве не видишь, это аристократ. Его нужно доставить в Лондон для допроса.

Дэниел приподнял веки и встретился взглядом с парой ярко-голубых глаз. В них мелькнул проблеск сострадания. Его спаситель наклонился, чтобы помочь ему встать на ноги.

— Вы можете идти, сэр?

— Да, — сказал Дэниел. — У меня повреждено только запястье.

— Я должен попросить у вас ваш меч, — сказал капрал, сделав движение, чтобы вынуть его из ножен на боку Дэниела.

— Я сам отдам, — неожиданно резко бросил Дэниел. Здоровой рукой он вытащил меч и протянул его капралу рукояткой вперед. В этой стране ему больше никогда не разрешат носить меч. Всех, кто открыто выступал против парламента, лишали такой привилегии. Однако, поскольку его ожидали допрос, тюрьма и, возможно, казнь, такое незначительное унижение не должно лишить его присутствия духа, подумал он с мрачной иронией.

Как скоро весть о его пленении достигнет Глиб-Парка? В ближайшее время списки пленников должны быть вывешены во всех городах. Дэниел знал, что Том поспешит вернуться домой, а затем отвезет Генриетту в Лондон. Возможно, ей разрешат встретиться с ним… если он будет в состоянии принимать посетителей после допроса.

Пока Дэниел шел, окруженный солдатами, стараясь держаться как можно прямее, он с горечью думал, какой нелепой была эта последняя тщетная попытка под Вустером. Генриетта была права: нельзя приносить любовь в жертву долгу.

Возле двух повозок с ранеными стояла группа пленников. Солдаты, по-видимому, не очень бдительно охраняли их, хотя в руках у них были пики и заряженные мушкеты. Дэниел пробежал взглядом по пленным, но не увидел ни одного знакомого лица. Приветственно поклонившись, Дэниел присоединился к ним, поддерживая сломанное запястье.

— Вам лучше ехать, сэр. — Капрал, спасший его от мучительной смерти, жестом указал на повозку. — В Вустере хирург осмотрит вашу руку.

— Благодарю, но я пойду пешком, — сказал Дэниел.

Капрал пожал плечами, отдал команду, и печальная процессия тронулась в Вустер.

Генриетта закашлялась, когда ей в рот влили бренди, которое потекло по подбородку.

— Вам станет легче, госпожа, — произнес чей-то голос. — Привстаньте немного. — Она оперлась о широкое плечо, и к ее рту снова поднесли флягу с бренди. На этот раз она сделала глоток и почувствовала приток сил.

— Что… что случилось?

— Вы упали в обморок, — произнес тот же голос. — Прямо у входа в штаб.

Генриетта с трудом села и огляделась вокруг. На нее смотрели любопытные лица солдат… солдат из армии «круглоголовых».