Княгиня Ольга. Пламенеющий миф - Елизавета Дворецкая

Но Аскольд, как мы знаем, в Киеве княжил недолго (с исторической точки зрения). При перемене власти и захвате Киева другой волной норманнов, пришедших с севера во главе с Олегом, едва начатая христианизация Руси прекратилась. Нет никаких оснований считать, что Росская епархия или христианские общины существовали во времена Олега и после него. Та первая епархия больше нигде не упоминается, а следующая возникла лишь при Владимире. Ни в каких источниках нет указаний, что при Ольге существовала Русская епархия. Значит, у нее не было епископа, который рукополагал бы священников, вручал им антиминсы, а потом освящал готовую церковь (что необязательно, но желательно). Некому было проповедовать и крестить, а значит, и приращению числа верующих было неоткуда взяться. Миф уверяет, что княгиня чуть ли лично проповедовала, но едва ли у главы государства оставалось много времени на это дело.

Кстати, понимал все это творец нашего доброго знакомого «Псковского Кроника», которого мы не раз уже хвалили за удивительно верную, при общей фантастичности содержания, логику. По его версии, княгиня Ольга побывала в Царьграде при «великих царях Леоне и Льве Премудром и при потриархе Генадии». А вот так описывается ее возвращение в Новгород:

«Такожде прияша и епископа Генадиа и с ним чесныя иконы, животворящий крест и протчия святыя иконы в створах несоша священницы. Благословящий крест епископ Геннадий на главе своей несет. Пречистое святое евангелие игумен Маркел на главе своей несет. Дьякони же кадяще чесный крест и святое евангелие и протчия святыя иконы. За иконами идяше благоверная великая княиня Ольга, нареченная во святом крещении Елена, с цареградскими послами и со всеми православными христианы с цареградцы»…

Это просто какая-то фантастическая мечта, которой могла бы предаваться историческая княгиня Ольга: вернуться на Русь во главе блестящей священной процессии, чтобы впереди шел епископ и нес на главе благословляющий крест, игумен Маркел нес бы святое евангелие – тоже на голове, священники несли бы святые иконы, дьяконы кадили бы и несли целую уйму священной утвари для будущих храмов… Нет, не могу порой отделаться от мысли – он что-то знал, этот псковский «хронист» конца XVII века, или обладал, по крайней мере, немалым литературным талантом. Отчаянно путаясь в реалиях, усыпая свой путь анахронизмами, он тем не менее создал полотно очень яркое и почти убедительное. За этим стоит буйное, неудержимое вдохновение, которому некогда следить за мелочами, так что древляне порой бывают смешаны с дреговичами и поселены в «земле Синдерской». Не совсем понятно, был ли этот «епископ Геннадий» тезкой царьградского «патриарха Геннадия» или тот явился из Царьграда на Русь крестить Новгород самолично, понизившись для этого в должности. Так или иначе, здесь он не теряет времени:

«…заложиша в Великом Новеграде церков соборную Софии Премудрости Божии цареградцы епископ Геннадий с послами, со всем освященным собором и со всеми христианы древяную, да церков святых праведных Иоакима и Анны, да часовню. О сем благо[да]риша всемогущаго Бога и Пречистую Богородицу, чесное ея Успение. И строиша тыя божия церкви лето едино, и освятиша их епископ Геннадий со игумены своими и со всем освященным своим собором».

Как видим, наш хронист наш четко знал – для церковного строительства нужен епископ, святое евангелие, игумены, дьяконы, святые иконы, честные кресты, и щедрой рукой отсыпал «Ольге Изборсковне» все необходимое, якобы привезенное непосредственно из Царьграда. Увы, «крест и презвитер» – вот все, что Ольге получила от патриарха (на самом деле, Полиевкта) в более древних источниках, создатели которых не давали воли своей буйной фантазии.

Учитывая все это, я подозреваю, что «сокрушение кумиров» жития ей приписали только ради аналогии с царицей Еленой. Рушить святилища имеет смысл в том случае, если можешь чем-то их заменить. То есть если можешь вместо святилища поставить церковь. А если не можешь, то сносить святилища – только создавать социальную напряженность, разжигать очаги народного протеста, рушить налаженный порядок жизни, подчиненный привычным ритуалам, и тем подталкивать страну к развалу и хаосу. Нельзя отнимать у народа духовные ориентиры, если не можешь сразу же заменить их другими.

Уже «Степенная книга» (середина XVI века) восполняет это упущение, дает Ольге то, чего не дали более ранние источники:

«Одарил ее патриарх щедро: даровал он ей честной крест Христов и святые иконы, дал ей священника, и святые книги, и прочие священные вещи».

Дмитрий Ростовский (в 1705 году) еще увеличил дары, точнее, прибавил к этому списку «пресвитеров и клириков».

Фактически с каждым веком Ольга уезжала от патриарха все богаче и богаче:

– «И благословил ее патриарх и отпустил». (НПЛ, ПВЛ, XII век)

– И приемши от него кресть (южнославянское Житие, XIII век, первично)

– И приимши от патриарха крест и прозвитера (Русское Житие, тоже XIII век, но вторично)

– крест, иконы, книги и прочие вещи, священник (Степенная книга, XVI век)

– крест, иконы, книги, вещи, священники и клирики (Дм. Ростовский, XVIII век)

Сведения насчет презвитера житие позаимствовало из летописи: там не сказано, что патриарх его Ольге дал, но сказано, что он у Ольги был.

Однако и современное житие не стало «сочинять» несуществующую епархию.

«Она не смогла, однако, склонить императора к двум главным для Руси соглашениям: о династическом браке Святослава с византийской царевной и об условиях восстановления существовавшей при князе Аскольде православной митрополии в Киеве».

Как видим, здесь упомянуто пришедшее из научной литературы сватовство Святослава за царевну (тоже без понимания того, что с крещением Ольги от Константина это сватовство было взаимоисключающими делами) и построение на Руси церковной организации (в форме восстановления Росской епархии столетней давности). И указано, что восстановления этого не было, то есть у Ольги не было национальной русской Церкви и епископа. Но житию это не мешает приписать ей церковное строительство – видимо, за счет кадров и принадлежностей, которое оно само же «заставило» патриарха ей дать с собой. На первое время должно было хватить…

Однако сам тот «малый миф», будто Ольга крестилась не в Царьграде, а ранее, в Киеве, о чем мы поговорили в предыдущем разделе, подразумевал, что в Киеве церкви были. Хотя бы одна. Ее даже называют конкретно – Святого Ильи на Ручье. Давайте разберемся с этим.

Известна эта церковь из летописных статей, посвященных уже знакомому нам Игореву договору с греками 944 года. Там упоминается церковь святого Ильи, якобы существовавшая в Киеве. Отмечали ее наличие все наши знаменитые историки:

Карамзин: «Христине Варяжские присягали в Соборной церкви Св. Илии, может быть, древнейшей в Киеве». (Вероятно, это же он имел в виду, когда хвалили Игоря за разрешение христианам торжественно восхвалять бога.)

Соловьев: «В Киеве видим соборную церковь св. Илии».