Последний проект - Майкл Ридпат

– Отличная новость, – заметил я, потягивая кофе. – Значит, Лайза вам звонила?

– Да, – ответил Карл. – На прошлой неделе. Я подумал, что это и явилось причиной твоего визита.

– Не совсем так, – с несколько нервозной улыбкой произнес я. – Лайза, как вы знаете, в Калифорнии, и не успела сказать мне, что разговаривала с вами. Нарушение связи.

Карл посмотрел на меня как-то странно и сказал:

– Лайза сказала, что «Невроксил-5», как ей кажется, может иметь опасные побочные эффекты. При этом она заметила, что до конца в этом не уверена. Когда я попытался выудить у неё подробности, она ответила, что ничего больше сообщить не может, так как это всего лишь её предположения. Зоя и я обсудили эту проблему с врачом, и решили продолжить прием лекарства. На Зою «Невроксил-5» действует благотворно, и, кроме того, доктор заверил, что Управление контроля пищевых продуктов и медицинских препаратов весьма тщательно контролирует все клинические испытания новых препаратов. Если бы в «Невроксиле-5» были обнаружены какие-либо отрицательные побочные эффекты, то об этом стало бы мгновенно известно.

– Тебе действительно что-то известно, Саймон? – как мне показалось, тревожно спросила тетя Зоя.

– По правде говоря, нет, – ответил я после недолгого раздумья. – Просто у меня возникли кое-какие подозрения из-за того, что я увидел на работе. Но никаких доказательств у меня не имеется.

– А каким, по-твоему, мог бы быть этот «побочный эффект»? – не сдавалась Зоя.

– Понятия не имею, – покачал головой я. – Поэтому меня и интересует, не заметили ли вы чего-нибудь.

– Не знаю, Карл, – сказала тетя Зоя, обращаясь к супругу. – Может быть, мне стоит прекратить прием лекарства?

– Когда Фрэнк рекомендовал тебе этот препарат, – беря жену за руку, произнес Карл, – у нас появилась некоторая надежда справиться с недугом. Не думаю, что нам следует отказываться от этой надежды. Я понимаю, что лекарство может не сработать. Оно даже может оказаться в какой-то степени опасным. Но ничего лучшего у нас, увы, нет.

Зоя одарила супруга полным любви взглядом, а затем сказала, обращаясь ко мне:

– Карл прав. Я не хочу терять последние остатки своих шариков, – едва заметно улыбнувшись своей шутке, она закончила: – Однако обещай сказать нам, если обнаружишь что-нибудь действительно важное.

Я, естественно, дал требуемое обещание и удалился.

Домой я шел пешком. Вечер выдался ясным, холодным и очень ветреным. Я застегнул пиджак, поднял воротник и втянул голову в плечи. Все, кого я встречал на улице, уже были в пальто. Утром я легкомысленно покинул дом без оного и сейчас клялся самому себе, что начну носить пальто с завтрашнего дня и не сниму его до весны.

Интересно, смогу ли я весной бродить по парку Коммон или буду к тому времени сидеть в тюрьме в ожидании суда? Будет ли Лайза находится рядом со мной или останется в Калифорнии в тысячах миль от меня, привыкая к новой жизни одинокой женщины?

Она сказала, что «Био один» сильно воняет. Но что именно там не так? И как я могу до этого докопаться?

Погрузившись в эти невеселые размышления, я шагал по Чарльз-стрит по направлению к Бикон-хилл – самого аристократичного района Бостона. Вокруг меня царила тишина. Я свернул за угол на короткую улочку, размышляя о том, что через пару минут меня встретит пустая квартира, и припоминая те чувства, которые испытывал в предвкушении встречи с Лайзой. Я вспомнил тепло проведенных вместе вечеров, так хорошо снимавших все напряжение рабочего дня.

Теперь это все кончилось.

Я чуть замедлили шаг, чтобы достать ключи из кармана брюк. Ключи я достал, но тут же выронил и нагнулся, чтобы поднять.

В этот миг я услышал над головой справа серию быстрых ударов, и мне в лицо брызнули осколки битого кирпича. Я мгновенно развернулся и упал на асфальт рядом с запаркованным у тротуара джипом. Раздалась еще одна автоматная очередь, слившаяся с ударами пуль о металл кузова машины. Теперь на меня сверху сыпалось стекло.

Я прополз под машину, вжимаясь всем телом в холодный асфальт. Лицо горело. Тишина. Если стрелок выбежит из своего укрытия, чтобы меня добить, шансов на спасение у меня не будет. Кровь так стучала в ушах, что я почти ничего не слышал. Но вот до моего слуха долетели чьи-то легкие шаги. Проклятие!

Я выполз из-под машины поднялся на ноги и, низко пригнувшись, помчался вдоль припаркованных автомобилей. В нескольких шагах от меня взревел мотор и тут же раздалась автоматная очередь. На меня брызнула очередная порция битого стекла. На сей раз пули били очень близко. Совсем рядом.

Машина ехала по улице, и я снова услышал выстрелы. Судя по звуку, стреляли из пистолета. Затем раздался визг тормозов, стук захлопывающихся автомобильных дверей и топот ног. Я замер на месте и, осторожно высунув голову из-за оставленного у тротуара мотоцикла, увидел стоящую посередине проезжей части улицы и явно брошенную машину.

Со всех сторон до меня доносился рев сирен, и через минуту улицу озарил мерцающий свет проблесковых маячков, и по ней забегали многочисленные люди в синей униформе. Ко мне, задыхаясь, подбежал молодой человек в джинсах и простой кожаной куртке.

– Вы в порядке?

Я сразу узнал в нем того латиноамериканского типа, который несколько недель тому назад шел за мной в парке Коммон.

– Да, – сказал я, поднимаясь. – Похоже, что так.

Лицо мое горело и оно казалось мне каким-то влажным. Я провел по нему рукой и поднес ладонь к глазам. Кровь.

– Вы ранены?

– Нет, – ответил я. – Всего лишь осколки кирпича. – Похоже, что мне вас следует поблагодарить, – выдавив подобие улыбки, произнес я.

– Пустяки. Парню удалось смыться. Вам повезло – вы имели дело с профессионалом.

Да, мне действительно повезло. Так же как в тот день в Армаге, когда пуля разворотила не мою физиономию, а лицо Бинна. Хорошо, что на сей раз никто не пострадал.

Руки мои тряслись так, что я не сразу смог поднять оброненные мною ключи. Справившись с ключами я выпрямился и несколько раз глубоко вздохнул, чтобы восстановить дыхание и унять бешеное биение сердца. Я позволил увести себя в дом, где тут же налил себе изрядную порцию виски, предложив выпить и своему спасителю, на что тот, естественно, ответил отказом.

Оказалось, что его зовут Мартинез. Он задал мне обычный вопрос, не знаю ли я людей, которые хотели бы меня убить. Я ответил, что таких людей не знаю. И Мартинез и я прекрасно понимали, что вопрос был задан лишь для проформы. Вскоре в моем скромном жилище появился целый взвод как знакомых, так и вовсе не известных мне личностей.

Среди них были Коль, бостонский партнер Махони и фельдшер скорой помощи, который обработал мое поцарапанное лицо. Наконец, появился и сам Махони.

– Значит, в вас стреляли? – радостно спросил он.