Простыми словами. Интервью - Ирина Коростышевская

Вы устаете от ответственности, которую взгромоздили на себя за все эти годы, Владимир Михайлович?

А я по-другому жить не умею и даже не собираюсь учиться. Для меня важно отношение ко мне моих близких, друзей, моих работников, я же в обществе живу и не могу быть от него оторванным. О человеке судят по его делам. Какой ты, какая тебе цена, трус ты или отважный, предатель или на тебя можно опереться. Не думаю, что кто-то скажет, что я причинил ему вред.

А вы боитесь фальшивых людей?

Да я никого не боюсь. И ты тоже никого не бойся. Это неправильно — бояться кого-либо. Людей фальшивых я не люблю, я их вижу, чувствую, но они для меня неинтересны. Фальшь не имеет силы. Сила и мощь — только в искренности.

Искренние люди дарят вам крылья?

Искренние люди экономят мне время.

Это как понимать?

Все очень просто: если между людьми есть доверие, они делятся друг с другом мыслями, чувствами, опытом. И весь этот дар — мысли, чувства и опыт близкого мне человека — я принимаю полностью.

«Владимир Михайлович дарит вам подарки?» — спросила я у Майи Иосифовны Корсунской, мамы Горнова. «Конечно», — улыбаясь, ответила она. — Он очень любит делать сюрпризы». «И какой для вас самый важный?» — продолжила я. — «Я люблю, когда он берет меня с собой в поездки. Тогда я точно знаю, что две недели смогу видеть его каждый день».

Когда-то давно, в детстве, в первом классе, в сильные морозы маленький Горнов надел мамину шапку из меха чернобурой лисы и отправился в ней в школу. Просто шапка очень нравилась. Обеспокоенная этим событием учительница незамедлительно позвонила маме первоклассника. «Ну и что страшного?» — спокойно ответила мама. — В чернобурке пришел в школу, в чернобурке вернется домой».

Я самый настоящий маменькин сынок, — улыбается Владимир Михайлович. — Для меня женщина — это прежде всего мать. Если она не умеет общаться со своим ребенком, если у нее нет с ним доверительных отношений, то никакая одежда и никакие украшения не сделают ее женщиной. И моя мама, и моя жена — это матери с большой буквы.

Вы верите, что все предначертано?

Верю. Я верю и в судьбу, и в Бога, и в прошлую жизнь.

Вы верите в прошлую жизнь?!

А почему ты так удивляешься? Я даже знаю, кем я был раньше.

Кем?

В своей предыдущей жизни я жил в Риме и был военачальником. Мне было лет двадцать пять, когда мне все это приснилось. Я ошалел от явственности того сна, но постарался все забыть. А потом, много лет спустя, когда впервые оказался в Риме, я понял, что знаю этот город наизусть. Все его улочки, его запах, его мостовые — я знаю все это давно, я чувствовал это. Только обувь в прежней жизни на мне была другая.

Какая?

Сандалии.

Не знаю, у кого, как у Горнова, получается так жить: торопясь, волнуясь, сомневаясь, но при этом как-то невероятно размеренно и не спеша. Ему ничего не свалилось с неба, за все свои удачи и невзгоды он заплатил сполна, но он по-прежнему черпает жизнь не то что большой ложкой, скорее, большим половником, будто опасаясь, что жизнь пройдет, а он чего-то в ней не узнает. Профессионально ныряя и плавая, чувствуя себя в воде как рыба, с тринадцати лет занимаясь яхтингом на озере Смолино, владея сегодня собственной яхтой, на парусах которой написано «Кемма», он придумал себе новую мечту — обогнуть мыс Горн. «Зачем вам это надо?» — тереблю его я. «Ты не понимаешь и никогда не поймешь», — в свойственной ему категоричности заявляет Горнов. — «Это вершина мореплавания, там страшные ветры и довольно опасно». «А вам не хватает адреналина?» — спрашиваю я. — «Всего мне хватает. Мне просто нравится так жить». Спорить с ним невозможно. Прав у него только он.

Ты почему не ешь перловую кашу? — спросил у меня Владимир Михайлович на обеде в заводской столовой.

Не люблю, — спокойно ответила я.

А я, после того как в десятом классе в «Новом мире» прочитал «Один день Ивана Денисовича», полюбил.

Вы хотите сказать: от сумы и от тюрьмы не зарекайся?

Я хочу сказать, что человек в любой ситуации должен оставаться человеком. Солженицын полагал, что это единственно правильное решение. И я с ним согласен.

А если у человека нет выбора? Что тогда?

Выбор есть всегда, ты это запомни. Даже если тебя съели, у тебя есть два выхода. Перечислить?

Не надо. Я поняла. Приятного аппетита.

Он родился 21 августа 1955 года в роддоме на Тимирязева. Роды были настолько тяжелыми, что малыша с мамой выписали только через три месяца. «Все были маленькими, невзрачными, а мой Володя уже из роддома вышел мужиком», — вспоминает Майя Иосифовна. «Он рос сложным ребенком?» — спрашиваю я. — «Очень. Он с детства был ярким, а яркие личности всегда неоднозначны». — «А вы понимаете, что ваш сын — известный и влиятельный человек?» — «Нет, его статуса я не понимаю. Но я понимаю, что он состоялся. Как личность, как мужчина, как отец. И знаете, что я понимаю еще? Что я не могу жить, если не слышу его голоса».36

Сколько времени вы уделите нашему разговору? — спросила я, в назначенное время войдя в кабинет генерального директора ОАО «Челябинский трубопрокатный завод» Александра Анатольевича Федорова.

Двадцать минут, — не задумываясь, ответил он.

Этого мало.

Достаточно, — улыбнулся Александр Анатольевич, — а если вы зададите вопрос, который мне не понравится, я с вами попрощаюсь раньше.

Выставите за дверь?

Зачем так грубо? Найду возможность сделать это деликатно.

…Вот такое вступление. Желание познакомиться с Александром Анатольевичем Фёдоровым не покидало меня в течение двух последних лет. Но дозвониться до него было невозможно. Командировки, приемы иностранных делегаций, заседания, — в общем, долгое время Федоров был для меня абсолютно недоступен. Теперь я сидела в его кабинете и судорожно соображала, как же мне всего за двадцать им обозначенных минут реализовать свою навязчивую мечту…

Александр Анатольевич, вы гордитесь, что руководите таким крупным заводом?

В принципе, да.

Это было вашей мечтой?

Мечтой? Никогда об этом не мечтал. Мне просто нравится эта работа.

А о чем мечтали?

Не знаю… Пришел работать на завод двадцать пять лет назад и прошел все ступеньки производства. Сначала работал слесарем, потом заместителем начальника цеха, начальником производства. В девяносто шестом году меня избрали директором завода.