Веер - Сергей Лукьяненко

Может, будь она функционалом… Если и впрямь после смерти Натальи все, кого она превратила в функционалов, снова стали людьми… Да нет, все равно. Жизнь – это жизнь, смерть – это смерть. Функционал способен поиграть с ней в прятки – если тьма будет особенно густа, а комната просторна. Но если тебя поймала и похлопала по плечу костлявая рука – дороги назад не будет.

– Прости, – сказал я. – Тебе надо было остаться в Нирване. Прости, Настя.

Конечно, она не ответила. И бесполезно утешать себя, что скорее всего бы простила.

Я и сам оказался дураком. Лишь чуть-чуть осторожнее и предусмотрительнее Насти. Я вел себя как… как? Как функционал. Действовал в тех рамках, что мне задали.

Не стоило опрометчиво бросаться из мира в мир. Не надо было гордо отвергать альянсы и самоуверенно кидаться в бой. До тех пор, пока не случилось непоправимого, пока не погибла Настя, пока меня не попытались поставить на колени – была возможность лавировать. Я ею не воспользовался.

Лучше бы на моем месте оказался политик. Уж он-то сумел бы повести долгую игру…

И под конец партии обнаружить, что давным-давно играет в поддавки.

Нет, сокрушаться глупо. Если ты принимаешь правила этой игры – ты уже проиграл. Это как в казино – ставь на цифру или на цвет, на зеро или чет-нечет. Все равно выиграет заведение. Если ты принимаешь правила их игры – ты становишься одним из них. Вот и вся хитрость. Как в старом романе, что я читал в детстве, – выучив секретный язык врага, ты начинаешь мыслить на нем. Мыслить как враг. Как в еще более старой легенде – убив дракона, ты сам становишься драконом. Любой, кому хватило бы хитрости переиграть функционалов с Земли-один, стал бы таким же, как они. Ведь мечтой политика Димы было ровно то же, что делают с нами жители Аркана, – получить испытательную площадку, тренировочный полигон. С самыми благими целями, конечно…

Нет никаких шансов победить, если ты выходишь в бой человеком. И нет никакой нужды в победе, если ты становишься функционалом.

Нужен третий путь – а третьего пути нет.

Я погладил Настю по холодной щеке. Надо вызвать сюда «скорую помощь». Но не сейчас. Вначале придется уйти. Не хочется попадать в милицию теперь, когда я снова обычный человек. Очень, очень долго придется доказывать, что я случайно попал в заброшенное строение и случайно обнаружил там труп девушки. К тому же – девушки, с которой прошлой ночью был близок.

Но мне не хотелось бросать ее так, на битых кирпичах и осколках бутылок. Я носком ботинка расчистил небольшую площадку, осторожно поднял Настю и переложил туда. Вытянул руки вдоль тела.

Правая ладонь у нее была открыта. Левая – сжималась в кулак. Поколебавшись секунду, я разжал пальцы.

Блестящее металлическое колечко. Не золотое или серебряное, конечно. Что-то вроде никелированной стали. Будь я таможенником – мгновенно бы назвал химический состав, стоимость и размер пошлины.

Колечко…

Я поднял его, повертел в руках. Почему-то мне казалось важным понять, откуда оно взялось. Настя стояла у плиты… она собиралась подцепить со сковородки глазунью… Ну да, конечно. Ободок с рукоятки металлической лопатки. Там на всех приборах – вилках, ножах, шумовках – были такие ободки.

Почему он уцелел?

Потому что его сжимала рука мертвой девушки? Человеческая рука, не принадлежащая миру функционалов?

Я примерил кольцо – оно пришлось к безымянному пальцу, словно я покупал его в ювелирном магазине.

Пускай так и будет.

Еще раз посмотрев в мертвое лицо, я встал.

И услышал шаги у двери.

– Кирилл? Что тут случилось? Ну и дела! – Котя стоял в проеме, в недоумении вглядываясь в темное, грязное помещение. – Как после набега махновцев… Ты сражался? На тебя напали из Аркана?

– Как ты здесь оказался? – спросил я. – Вы должны были уехать.

– Сердце подсказало. – Котя развел руками. – Чувствую, неладно дело… Оставил даму в Шереметьево, сам – к тебе…

Тут глаза у него привыкли к темноте, и он замолчал.

– Настя умерла, – сказал я. – Вот так…

– Почему?

– Ее убила Наталья. Акушер-функционал.

– Мне очень жаль, – пробормотал Котя. – Мне действительно очень жаль… Где Наталья?

Я пожал плечами:

– Последний раз, когда я ее видел, от пояса и выше Наталья была толщиной в лист картона. Мне кажется, она уже нигде. Такого даже функционал не выдержит.

– Ты убил ее? – недоверчиво спросил Котя.

– Ну да. Она убила Настю и стала рушить башню. Я сумел уничтожить Наталью. Но башня погибла.

– Теперь ты снова обычный человек. – Это было не вопросом, а констатацией факта.

– Ага.

– Но как ты смог ее убить?

– Это мой секрет, – загадочно произнес я. – Пойдем отсюда. Насте уже ничем не поможешь.

Мы вышли из башни, я притворил дверь, зачерпнул с земли пригоршню пушистого снега и протер дверную ручку. Отпечатки пальцев оставлять не стоило.

Котя заглянул мне в глаза:

– Кирилл… но как? Она же акушер! Иллан рассказала – акушеры могут уничтожить любого, кого сделали функционалом. Твою башню разрушили, ты стал человеком, а ее убил? Не верю!

Мне было тоскливо. Очень и очень тоскливо. А еще – ужасно холодно в мокрых брюках и рубашке с коротким рукавом на заснеженной зимней улице…

– На ухо скажу, – произнес я, озираясь. Котя послушно повернул голову. Я наклонился к его уху и прошептал: – Дело в том, что у любого функционала есть особые чувствительные клеточки на кончиках ушей. Если дать функционалу по уху, он от расстройства умирает!

Котя фыркнул и выпрямился. Посмотрел мне в глаза:

– Кирилл, не гони…

– Я только одного не знаю, – продолжал я тем же шепотом, ничуть не беспокоясь, услышит меня Котя или нет. – Подействует это на куратора? Или нет? А?

– Не знаю, – сказал Котя и снял очки.

– Будем на тебе проверять? – поинтересовался я.

Все-таки Борхес был не прав.

Помимо трех великих сюжетов существует по меньшей мере еще один, заслуживающий того же внимания.

Это предательство друга и измена любимой.

Никогда не началась бы война, не отправились бы за славой (а если честно – за богатствами) веселые греческие царьки, не осаждали бы Трою, не плутал бы по пути домой Одиссей – если бы Елена не укатила с Парисом. Не ринулись бы на поиски острова сокровищ Джим Хопкинс в компании со сквайром Трелони и доктором Ливси, не штурмовали бы форт пираты, не вернулся бы наконец домой злополучный Бен Ганн – если бы Билли Бонс не обманул подельников и не удрал с картой.