Стратагема ворона - Юн Ха Ли

– Вы прекрасно знаете, что единственный человек в Цитадели, у которого дела со сном обстоят ещё хуже, чем у вас, это я, – сказали они. – И прежде чем вы спросите: насколько я могу судить, это донесение попало сразу ко мне. Если кто-то способен его перехватить и расшифровать, у нас такие серьезные проблемы, что стоит провести несколько экстренных совещаний.

– Нас провели, – сказал Микодез, просмотрев краткое содержание донесения. – Аджевен Черис обладает математическими способностями, позволяющими спроектировать календарный всплеск такого масштаба. Джедао сам по себе никогда бы с этим не справился, и мы бы узнали, если бы с ним связывался Куджен.

Лицо у Зехуни было задумчивое.

– Гекзархат предоставил Черис множество возможностей, чтобы пересмотреть свои представления о лояльности. Надо было позаботиться о том, чтобы она погибла вместе с роем возле Крепости Рассыпанных Игл.

– Да, – согласился Микодез, – но Куджен настоял на том, чтобы забрать её, и поскольку он проверял для нас некоторые весьма важные криптологические результаты, я счел неразумным его злить. Никто не догадывался, что он впервые за несколько веков возьмет да и уйдет в отпуск. В любом случае меня не волнует то, что могло случиться, но не случилось. Мы должны решить, что делать в сложившейся ситуации.

– У нас есть тенемоты в ожидании приказов, и мы предупреждены о развитии событий, – сказали Зехуни. – Если мы готовы потерять большую часть роя, можно уничтожить «Иерархию пиршеств». Что касается Командования Кел, я изучаю сводки и не могу понять одного – как, клянусь жизнью, Черис, если её ещё можно так называть, собирается преодолеть келскую паранойю многовековой выдержки…

Шуос называет Кел параноиками. День удался, пусть час и ранний.

– …но если мы им сообщим, они, возможно, заметят то, что мы упускаем. – Тон Зехуни сделался пренебрежительным. – Ирония в том, что даже если угроза реальна, гекзарх Кел выживет.

Все гекзархи отправятся на станцию «Мави 514–11», где Файан соорудила свой прибор бессмертия. Микодез уже планировал послать двойника. Он не нуждался в бессмертии, но отказываться было бы слишком подозрительно.

– Знаете, – сказал он, – это один из вариантов, но не единственно возможный.

Его ассистент на миг застыл.

– Если это шуосская шутка, которую мне не доводилось слышать, – наконец проговорили Зехуни, – то да, мне не доводилось её слышать. Но идея ужасная, и, возможно, вам бы стоило немного поспать.

– Я не шучу, – возразил Микодез. – Однако наше окно возможностей действительно ограниченно. Я понимаю, что это вся информация о календарном всплеске, какая у нас есть, но все равно, пусть все наши математики займутся этой проблемой. Что случится, если привести в действие подобный всплеск? Не может быть такого, чтобы дело ограничилось формационным инстинктом. Даже Джедао с его одержимостью Кел не построил бы игру на одном лишь этом факте, и пускай Черис очень хорошо удается изображать мертвеца, у нас достаточно доказательств того, что она совершает ходы на нескольких игровых досках одновременно. Нам нужна более полная картина, чтобы принять более обоснованное решение.

– Вы регулярно меня пугаете, – тихо проговорили Зехуни, – но такого ещё не бывало.

Микодез поднял бровь.

– Вы могли убить меня, когда мне было восемнадцать, но не сделали этого.

В восемнадцать лет Микодез был шуосским кадетом-второкурсником. С самого Адского Веретена Академия Шуос перестала принимать потенциальных учеников, которые демонстрировали тот же сигнификат, какой был у Джедао – «Девятихвостый лис, коронованный очами». Не важно, что на протяжении нескольких поколений до того Шуос, коронованные очами, умудрялись вести жизнь, в которой не находилось места государственной измене и резне. Что касается Шуос, у которых этот сигнификат появился позже, то их подвергли чистке.

Микодез поступил в Академию с сигнификатом «Улыбающийся девятихвостый лис». Но во время одной из периодических инспекций выяснилось, что сигнификат у него переменный. Необычная, но не неслыханная вещь, в особенности среди Шуос и Андан. Эту способность даже можно было до некоторой степени выработать путем тренировок, чтобы использовать потом для работы под прикрытием. Увы, но инспекция зафиксировала ещё и краткий сдвиг в сторону «Коронованного очами». Зехуни, как старшему инструктору, поручили вместе с командой убийц решить судьбу Микодеза.

– Думаю, меня адекватно наказали за ошибочное решение, – сказали Зехуни, глядя на Микодеза без улыбки. – Сорок лет стабильности во фракции Шуос. Вам попросту не понять, каково было быть одним из Шуос до того. Вы предлагаете перевернуть весь гекзархат вверх тормашками. И вас это нисколько не беспокоит?

– Лишь в том случае, если Черис потерпит неудачу, – парировал Микодез. – Вы отдали математикам приказ на марш?

– Досадно, что вы спрашиваете, – ответили Зехуни. – Разумеется, да. А ещё я угощу их на завтрак тем, что пожелают, потому что у меня нет сомнений, что вы не хотите полагаться на капризных математиков в том, что касается важных политических результатов, которые нужны срочно.

– Рад, что могу рассчитывать на ваш здравый смысл и не заморачиваться собственным.

Зехуни фыркнули.

– Ладно, присмотрите за математиками. Я слышал, что проверить чью-то работу проще, чем все вычеркнуть и начать с начала, но это не моя сфера. – Он даже не надеялся, что вводный курс календарной математики, который читали всем кадетам, позволит разобраться в том, что задумала Черис. – А я пока что вникну в план моих коллег, чтобы проверить, не внес ли кто-то в него изменения в последнюю минуту, о которых мне стоит знать.

– Вам бы стоило вместо этого поспать.

Микодез вперил взгляд в своего помощника.

– Зехуни-йе, – проговорил он, используя почтительное обращение к инструктору, – мы имеем дело с государственной изменой и календарным сбоем, который может оказаться почти таким же серьезным, как тот, что случился из-за Адского Веретена, – и вы думаете, что я сумею заснуть?

Зехуни вздохнули.

– Ладно. Но все же отдохните, когда получится, а я буду держать вас в курсе относительно всех событий. Я распоряжусь, чтобы завтрак прислали, иначе вы точно забудете поесть.

– Такое случилось восемь лет назад! – запротестовал он. – Истрадез все продолжает меня доставать. Может, хоть вы об этом забудете?

– Заткнитесь и принимайтесь за работу.

Микодез широко улыбнулся Зехуни.

– Вот это я понимаю, первоклассная мотивация. – И он отключился, лишая Зехуни шанса на ответную колкость. Гекзарх знал, что они ненавидят, когда он так поступает, и потому приберегал это для особых случаев. Ну что ещё тут можно сказать, кроме «о, и кстати – нашей власти и нашему образу жизни может прийти конец через четырнадцать дней»?

Завтрак прибыл быстро: его принесла неулыбчивая охранница, которая отказалась от хурмовой конфеты с подноса, который ей протянул Микодез. В другой день он позабавился бы, заставив её принять угощение, но Зехуни об этом узнают и наорут на него, дескать, зачем изводить сотрудников. Кроме того, конфеты нравились ему самому.