Седьмая пещера Кумрана - Грэйм Дэвидсон

Один такой прокол — и они узнают, у кого вторая половина Q.

Цок, цок, цок. По быстрому стуку клавиш Рубен определил, что неподалеку от него за компьютером сидел человек, который быстро печатает. Но откуда вспышка? Не поворачиваясь, Рубен свернул окна, чтобы темный «рабочий стол» операционной системы и выпуклое стекло старинного монитора сыграли роль зеркала.

Сердце забилось быстрее, дыхание участилось. Рубен мгновенно развернул окно с неоконченным письмом для Донны, качая головой, словно нажал не ту кнопку.

И без остановки продолжил бить по клавишам, делая элементарные орфографические и грамматические ошибки, которые приходилось все время исправлять. Письмо Донне его больше не занимало.

Пришла новая беда.

Рубен поймал взгляд женщины, когда она чуть повернула маленькое зеркальце и принялась красить губы. Прочитала она в отражении письменную беседу Рубена с Клэр? Вряд ли. Парочки не было, когда Рубен заходил в интернет-кафе.

Мужчина работал на компьютере. Рубен видел только отраженный силуэт, но не сомневался, что позади — Бонни и Клайд.

Щелкнув «отправить» на сообщении Донне, Рубен дважды убедился, что стер историю электронной почты из системы, затем подождал еще несколько минут, пока в кафе зашел очередной клиент. Не оглядываясь, Рубен встал и предложил свое место новому посетителю.

— Вот, можете садиться, я уже закончил, — объявил он и пошел платить за доступ.

Если Бонни и Клайд намеревались проверить, что Рубен писал и на какие сайты заходил, он им задачи не облегчит. А второй пользователь еще больше запутает следы.

«Вряд ли старинный фокус с зеркальцем дал им что-нибудь, кроме сведений о черно-белом бордер-колли Руффе», — неуверенно рассуждал Рубен, возвращаясь в фургон.

Потом, не снимая очков, хлопнул себя по лбу и прерывисто вздохнул. Серьезность ситуации переплелась с болью, которая росла внутри.

«Черт, черт, черт. Я его теряю. Надо быть бдительнее. Я забыл об осторожности, но это не должно повториться. Один прокол — и все кончено, по крайней мере, для моей половины свитка, а может, и для Клэр».

Или опять совпадение? Рубен подозревал, что букмекер, принимая ставки, определил бы шанс как один к двадцати в пользу Бонни и Клайда. Возможно, однако маловероятно.

То есть они следят за ним через какое-то устройство. Где оно? В машине? На одежде? В новом сотовом телефоне?

— Даже если я его найду, откуда мне знать, что «жучок» один? Их может быть уйма, как тогда в доме, — пробормотал Рубен сквозь зубы, припарковал автомобиль и залез в багажник.

Через десять минут нашел, что искал, — под запасным колесом. Пластиковая коробка размером с мобильник.

«Понятно. Кажется, мощный приемник, настроенный для работы в горах и бетонных джунглях, — догадался он по тому, что прочел в Интернете после истории с „жучками“. — Вот почему я не заметил „хвоста“, когда забирал фальшивый маманускрипт. Они установили приемник после того, как мы проверили дом и машину на „жучки“».

Он уже собирался вынуть прибор и растоптать, когда на него снизошло вдохновение. Приемник можно использовать и себе во благо.

В фургоне Рубена ждал очередной сюрприз.

— А это объясняет, почему они не сразу меня догнали, — изумленно произнес он.

Он изобрел простую, но очень эффективную уловку, которая и сработала. Намеренно оставил на полу несколько маленьких кусочков скотча липкой стороной кверху. Незваные гости не могли их обойти.

Все кусочки пропали — уехали на ботинках взломщиков. Рубен огляделся. Все на своих местах. Все в прежнем виде.

— Подобрали ключи и обыскали фургон, когда я сидел в церкви, — передернулся он.

Пока удавалось перехитрить своих упорных врагов, но Рубена тошнило от мысли, что его дом и фургон со знанием дела перерыли вдоль и поперек, не говоря уже об электронной слежке.

Он чувствовал себя ничтожным и грязным. Непростая задача — извлечь манускрипт, спрятанный всего в четырехстах метрах от порога, — казалась неподъемной. Рубена обуял страх: страх поражения, страх боли и страх потерять манускрипт из-за людей с подозрительными намерениями.

Более того, если ему посчастливится вытащить манускрипт под носом у Бонни и Клайда, как потом везти Q домой?

Ледяной ветер дул с трех покрытых снегом вершин над бассейном Таупо. Рубен поежился, чувствуя, как поток морозного утреннего воздуха выдувает тепло из его тела. Руки онемели, зубы стучали сами по себе. Рубен тихо проскользнул от Первой государственной трассы к «Те Вету Марама о те Ата» — Церкви яркой утренней звезды.

Будь на моем месте Ричард, он бы заявил, что страдает ради свободы, правды и науки, — говорил себе он, аккуратно ступая босыми ногами по траве. Эта мысль его успокаивала. Ноги ныли от холода и незаметных острых камешков. Рубену вовсе не улыбалось наступить на что-нибудь еще менее приятное — битое стекло, оставленное ночными гуляками, которые вопреки закону пили у Пойнта, собачье дерьмо или конский навоз. Новый порыв ледяного ветра убедил Рубена, что он вышел за грань мучений ради свободы, правды и науки. Он совершал расчетливую глупость.

Рубен тщательно и безуспешно обыскал фургон. Заглянул в шкафы и тумбочки, выпотрошил походную плитку, лампы, ручки от ящиков и даже удочку в поисках «жучков», скрытых камер или других тайных устройств. Затем проверил часы, фотоаппарат, мобильник, ключи, ботинки и одежду, в особенности пуговицы и ремни. В сарае, туалете, во дворе — тоже ничего.

Любой ребенок, игравший в прятки, знает: если не можешь кого-то найти, это еще не значит, что его нет. Я не заметил шпионских штучек, но мог их пропустить, — предостерег себя Рубен. Он вспомнил телепрограмму о новых технологиях, где показывали прототипы электронных следящих устройств размером с булавочную головку.

— Вдруг Бонни и Клайд начинили мне одежду такими умными маленькими приборчиками?

Вряд ли. Но рисковать нельзя. Только не сейчас. Надо предполагать, что начинили.

Рубен решил, что безопаснее будет пробраться в церковь через дорогу за полночь, но прежде, чем встанут и потащатся на озеро фанаты рыбной ловли. Он не стал заводить будильник на случай, если кто-нибудь его прослушивает. Просто лежал в темноте, потея и разрываясь между страхом и возбуждением от предстоящей операции.

Без пятнадцати три Рубен тихо поднялся и, не зажигая свет, сунул под одеяло несколько запасных подушек, чтобы в щели между шторами был виден силуэт спящего человека.

Потом разделся догола и намазался темным машинным маслом, чтобы меньше бросаться в глаза в темноте. Еще подумал, что от масла будет немного теплее.

Рубен надеялся, что у Бонни и Клайда нет инфракрасных детекторов. Даже подзащитным слоем масла жар тела, испаряясь на ледяном ночном воздухе, заставит его светиться, подобно Статуе Свободы четвертого июля.