Веселая поганка - Людмила Милевская

Передать не могу как впечатлила меня история. Ведь я же недостигла такого высокого духовного уровня как Махараджа Бхарата, аследовательно не могу рассчитывать, что получая, скажем, тело какой-нибудьобезьяны сохраню знание о том, как дальнейших ошибок избежать.

— Послушайте! — воскликнула я. — Научили бы вы меня какизбежать неприятностей, постигших Махараджу Бхарату. Извините, что вынужденаобращаться к вам, когда у меня есть свой Великий учитель Шрила Мукунда, но он—то как раз и сам чуть не вляпался в те же проблемы, да и не сказал мне ничегооб этом.

Маха прабху просветленно улыбнулся:

Если вашим учителем стал Шрила Мукунда, я спокоен за вашудушу. Вы получили Знание и вернетесь на истинный путь — вы отойдете от всегоматериального.

Я настроилась совсем на другое. Духовный рост — это как разпо мне, а вот уход от материального… Нет! К этому я совсем не была готова, апотому пришла в ужас и закричала:

— Что вы со мной сделали? Вы лишили меня приключений? Тольконе говорите, что моя жизнь изменится! Мне и до вас неплохо жилось!

— Изменится, — усмехнулся Маха прабху, — но не сразу.Пройдет достаточно времени. Знание, это зерно, которое способно лежать в недрахдо благоприятных времен, а с наступлением оных, оно прорастает пышным духовнымростом.

«Это еще не скоро,» — подумала я.

Вздохнула с облегчением, покрепче прижала к себе Саньку и…запаниковала опять.

— А мой сын! — закричала я. — Надеюсь, вы не сделали из негосанньяси!

Маха прабху с удивлением посмотрел на меня:

— Ваш сын получил Знание, а знание это зерно…

— Знаю-знаю, — перебила я, — которое прорастает вблагоприятные времена. А когда эти времена наступят?

— Все будет зависеть только от вас, — ответил Маха прабху,разводя руками. — Но я хотел бы выполнить ваше желание, просите, все сделаю,что в моих силах.

Я растерялась. Бог ты мой, так много хочу, что и не знаю счего начать. И в голову всякая ерунда лезет. А он, видимо, покруче моегоМукунды, хотя и тот многое может. Чего бы попросить?

— Послушайте, — воскликнула я, — научите мою Тамаркубизнесом заниматься. Так старается, бедняжка, так старается она, столько сил наэто кладет, а вы только пришли и все сразу у вас получилось, вон какразбогатели. И при этом все восхищаются вашей порядочностью и добротой. ВотТамарке бы моей побольше этого. Уж помогите, научите ее, а то окончательносгубит душу свою подруга.

— Господь научит, — погрустнев, ответил Маха прабху. — Атеперь идите, ученик распорядится, вас отвезут домой.

Я сделала несколько шагов к двери, но Санька вырвался измоих рук и вернулся к Маха прабху. Он обнял его, чмокнул в щеку и вернулся комне. Маха прабху оставался спокоен.

— Я буду приходить к тебе в гости, ачарья, — пообещал емуСанька.

Маха прабху грустно кивнул. Мне почему-то стало его жалко.Наверное потому, что я невежественная.

Уже у двери Маха прабху остановил меня и произнес:

— Лакшми, Богиня удачи, приходит Сама туда, где непочитаются глупцы, хорошо запасено зерно, а муж и жена не вздорят. Так сказалсам мудрец Чанакьи, и мой опыт может это подтвердить.

— Спасибо, — ответила я и вышла.

Уже в машине, когда Санька задремал на моих руках и яуспокоилась, вдруг вспомнила о своем Великом учителе Шриле Мукунде и вновьпотеряла покой. И не просто потеряла покой, а пришла в страшное волнение.Испытывала настоящий ужас от мысли, что больше не увижу никогда монаха ясвоего, а ведь столько хотелось ему сказать.

Я попросила водителя изменить маршрут и отвезти меня ваэропорт. Я почему-то подумала, что не мог Маха прабху поручить нас с Санькойплохому человеку.

«Водитель, наверное, тоже чистый преданный,» — подумала я испросила:

— Смогу я увидеть Шрилу Мукунду, как вы думаете? Успею ли я?

Я не ошиблась: он глянул на часы и ответил:

— Если поспешим, то шанс есть, — и прибавил скорость.

Я осторожно переложила Саньку на сиденье и впилась глазами вдорогу, мысленно подгоняя автомобиль. Когда мы приехали в аэропорт, я первойвыбежала из машины, я дрожала от волнения, я была сама не своя. В этот миграздался шум взлетающего самолета. Больше я ни шагу сделать не смогла. Смотрелав небо и с горечью понимала, что самолет уносит моего Шрилу Мукунду, моегоВеликого учителя, которого я не увижу больше никогда.

Я не ошиблась; он улетел.

Когда я с Санькой на руках выросла на пороге своей квартиры,баба Рая едва не лишилась чувств. Лишь тогда поняла я, как привязалась она кмоему сыну. Она пятилась, беззвучно шевеля губами, и по щекам ее катилиськрупные слезы, хотя, я знаю, все должно было бы быть не так. Баба Рая должнабыла бы обругать меня макитрой, выхватить Саньку из рук и умчатся с ним вдетскую. Теперь же в детскую умчалась я, положила спящего сына на кровать ипошла капать бабе Рае корвалол.

А вот когда баба Рая ожила и возымела возможность бытьпрежней бабой Раей, уж тогда-то я получила свое сполна. Ох, ругала она меня, нескупясь на острое слово, ругала…

Не знаю, чем закончилось бы мероприятие это, если бы нераздался телефонный звонок. Как утопающий за соломинку схватилась я за трубку иуслышала приятный мужской голос, преисполненный дежурной любезностью:

— Софья Адамовна?

— Да, это я.

— Из приемной господина Гургенова беспокоят вас. Срочнопотребовалось ваше личное присутствие. Могли бы вы уделить нам внимание?

Я готова была кому угодно и что угодно уделить, лишь быоказаться подальше от своей несносной бабы Раи.

— Конечно, конечно! — с восторгом закричала я.

— Спасибо, машину за вами уже послали.

Дальше все было как во сне: пришла машина, та роскошнаямашина, в которой когда-то разговаривал со мной Гургенов. Меня привезли в тотже офис: холл, лифт, длинные коридоры, громадная, шокирующая роскошью комнатаи… тут только я поняла, что это капкан. Под высокой развесистой пальмой,развалившись в креслах, сидели Доферти, Ангира Муни, Каштановая Борода и…Буранов. У двери часовыми застыли Колян и телохранитель Буранова. Еще двоеголоворезов маячили за спиной Ангиры Муни.

Я растерялась, метнулась к выходу, но Колян и его коллегаподхватили меня под руки и выволокли на середину комнаты.

— Не дергайся, — бросая меня в кресло, сердечно посоветовалКолян и вернулся на свой пост.