Аня Каренина - Лилия Ким

Кити Щербацкая была обнаружена собственным отцом в одном из болгарских борделей во время приезда туда её родителей. Отец, поссорившись с Китиной матерью, отправился по «злачным местам» и в самом дешёвом нашёл свою дочь — опустившуюся героиновую наркоманку. Кити привезли обратно в Россию и пытались лечить, но безуспешно. Через некоторое время она сама ушла из дома, и больше её никто не видел.

Дочка Ани Карениной была направлена в один из Домов малютки. Дальнейшая её судьба никого не интересовала и потому остаётся неизвестной. Где-то на земле российской растёт, видимо, новая Аня Каренина.

ПОСЛЕСЛОВИЕ К 3-МУ ИЗДАНИЮ.

F.A.Q.

Роман «Аня Каренина» был написан в 2000 году, впервые опубликован в 2003-м, переиздан в 2005-м.

Я хочу выразить огромную благодарность людям — читателям, критикам, журналистам, которые не оставили мою работу без внимания.

В данном послесловии я хочу ответить на вопросы, которые читатели задают чаще всего.

1. Зачем было называть роман «Аня Каренина» и давать героям толстовские имена?

Лев Толстой писал «Анну Каренину» как «роман из современной жизни». Его страницы он заполнил описанием «бульварщины» театральных и семейных интриг, скачек, салонных разговоров, чиновных склок, обедов в ресторанах, дамских секретов, нарядов… И из всего этого сложилась картинка времени. Потому что философия, этика и идеология, которые господствуют в обществе фактически, а не заявляются как господствующие, проявляются в том, что люди говорят, думают, как поступают, где и зачем живут, о чем мечтают и на что тратят свои деньги.

Поэтому «Аня Каренина» сразу сложилась в именно таком виде — как еще один роман из современной жизни. «Бульварщина» 100 лет спустя. Но в масштабе нынешней эпохи, когда людей стало гораздо больше, а посему каждый из них занимает гораздо меньшее жизненное пространство. Не дворцы, а хрущевки. Не скучающие дворяне, а пролетарии «без места». Пластик вместо дерева и камня. Толстовские имена стали чем-то вроде «контрольных меток», чтобы каждый мог понять и прочувствовать масштабы изменений. Они создают внутреннюю диалектику текста. Быт изменил этих людей? Или же подобные люди создали тот быт, который заполняет внутреннее пространство романа?

2. Есть ли у героев реальные прототипы?

Да, почти у всех героев этой книги есть реальные прототипы. Определенные характеры, помещенные в одну точку пространства и взаимодействующие с декорациями, которые, я думаю, вполне узнаваемы. Действие разворачивается в спальном районе, похожем как две капли на любой спальный район в любом крупном городе. «Аня Каренина» — абсолютно антигламурная история. Это трэш, но очень реалистичный.

3. Почему в книге нет ни одного героя хотя бы с тенью положительности?

Я не считаю, что герои «Ани Карениной» сугубо отрицательные. Большинство из них по-своему очень наивные. Они воспринимают глянцевый мир, созданный фотошопом, как реальный. Им кажется, что, если картинка есть, — значит, она настоящая. Им кажется, что вот это и есть жизнь, а то, что у них, — недоразумение.

Глянцевый мир пользуется неточностью человеческого восприятия. Мы верим: то, что видят наши глаза — реально. Классический пример — ложка в стакане с чаем. Она кажется нам искривленной. Но всегда можно вытащить ложку и убедиться, что она прямая. В таком огромном масштабе, как мир моды и рекламы, этого сделать нельзя. Глянец и телевидение живут за счет рекламы. Производители платят за то, чтобы картинка говорила людям: «Купи это — и будешь счастлив!», «Купи то — докажи свое превосходство!» В результате возникает глобальная иллюзия, будто обладание набором неких статусных вещей делает счастливым, и чем выше статус вещей — тем лучше человек, который ими обладает.

Аня искренне верит, что ей достаточно накраситься-переодеться, и она станет другим человеком — востребованным, успешным. Ей хочется, чтобы ее любили и уважали. Она этого добивается, принимая критерии оценки и средства, которые предлагает ей сформированное культурное пространство. Думаю, в той или иной мере так поступаем все мы, считая, что сексуальная привлекательность неизбежно приведет к личному счастью, а кожаная сумка с лейблом, цена которого достигает 70 % от ее стоимости, более достойна хранить вещи таких замечательных людей, как мы, чем сумка с лейблом, цена которого составляет, скажем, 20 % от общей суммы. Это опять-таки диалектика: культурное пространство формирует систему ценностей человека или же человек исходя из системы своих ценностей формирует культурное пространство?

4. Зачем столько «чернухи»?

Мне часто говорят: вот, мол, первую часть книги было так весело читать, такая точная сатира, все узнаваемо, а во второй все скатывается в какой-то беспросветный ад с сектантами, фашистами, экстрасенсами, изнасилованиями и убийствами. Неправдоподобно, мол, все это, вызывает отвращение и портит впечатление от книги.

На это я обычно отвечаю: слава богу, что сектанты, фашисты, экстрасенсы, изнасилования и убийства вызывают у вас отвращение. Если бы это было не так — у меня бы появился реальный повод для волнения.

Насчет неправдоподобности. Давайте обратимся к реальности.

9 февраля 2004 года в центре Петербурга, «культурной столицы России», 11 подростков, вооруженных ножами и бейсбольными битами, убили девятилетнюю девочку — Хуршеду Султонову, на глазах у ее отца и маленького брата.

У Достоевского в романе «Братья Карамазовы» есть сходный эпизод. Генерал насмерть затравил собаками маленького мальчика за то, что тот из шалости подбил камнем лапу одному из его псов. Собаки разорвали мальчика на глазах у его матери. Иван Карамазов спрашивает своего брата Алешу (героя, который представлен как святой): что следует сделать с этим генералом? И Алеша отвечает: «Расстрелять его мало».

А что сделал современный суд присяжных, рассмотрев дело об убийстве девятилетнего ребенка? 23 марта 2006 года обычные, «нормальные» люди, представители нашего общества постановили, что 11 проникающих ножевых ранений, от которых скончалась девочка, являлись хулиганством.

По-моему, данный факт вполне ясно показывает, что дегенераты с ножами появляются не «вдруг» и не из воздуха. Их кто-то рожает, воспитывает, они живут в социуме, который прививает им свою культуру, ценности и систему понятий добра и зла.

Культура, ценности и жизненные приоритеты героев первой части вызывают смех своей абсурдностью, фальшью и глупостью. Однако никто не может сказать, что это неправда! Все узнаваемо. А, как известно, «сон разума рождает чудовищ». Поэтому «чернуха» второй части является вполне закономерным следствием той «веселухи», что происходит в первой.

С уважением, Лилия Ким

Июнь, 2006 год