Королевство Акры и поздние крестовые походы. Последние крестоносцы на Святой земле - Стивен Рансимен

Расцвет коммерции в Утремере пришелся на десятилетие перед самым завоеванием Иерусалима Саладином и на первые десятилетия XIII века. Мусульманский мир был единым и процветал, и итальянцы открыли для себя преимущества торговли через христианские порты. Между тем франкские колонисты научились жить в мире со своими соседями иноверцами. Из заметок мусульманского паломника ибн Джубайра, который в 1184 году проезжал с караваном мусульманских купцов из Дамаска в Акру, ясно следует, что такие караваны ходили нередко. Его впечатлила эффективная организация сбора таможенных пошлин. Акра была самым загруженным портовым городом побережья. Она была естественным портом для Дамаска, и потому туда приходили не только товары, произведенные в Дамаске и богатых районах Хаурана, также она обслуживала торговцев из Йемена, прибывавших по паломнической дороге вдоль Аравийского побережья. Кроме того, она располагала единственной безопасной гаванью во всей Палестине. Путники, шедшие по святым местам, предпочитали высаживаться здесь, а не в Яффе с ее открытым рейдом, где случалось так много несчастий до того, как крестоносцы захватили Акру. Одним ее недостатком было то, что внутренняя гавань была слишком мала для самых крупных судов того времени, которым приходилось стоять за волноломом, где их ничто не защищало от юго-западного ветра, либо идти вверх вдоль побережья в более крупную и надежную гавань Тира. В Северной Сирии лучшей всепогодной гаванью была Латакия, хотя Святой Симеон в устье реки Оронт был удобнее для Антиохии и Халеба и туда приставали меньшие суда[89].

Иерусалимские ассизы перечисляют разнообразные восточные товары, проходившие через таможни Утремера. Помимо шелка и других тканей, это были различные пряности, такие как корица, кардамон, гвоздика, мацис, мускус, калган и мускатный орех, а также индиго, марена, алойное дерево и слоновая кость. Сами франки принимали очень мало участия в движении этих товаров. Из доставляли на побережье купцы из глубинки, мусульмане или тамошние христиане, а в Северную Сирию — еще и греки и армяне из Антиохии. Приезжающих торговцев встречали радушно. Мусульманам позволяли проводить свои богослужения в христианских городах. Более того, в самой Акре часть великой мечети, обращенной в церковь, отвели для мусульман. Там были караван-сараи, где они могли остановиться, да и некоторые христианские дома принимали к себе постояльцев-мусульман. Итальянские торговцы закупали товары напрямую у мусульманских импортеров. Помимо итальянцев, видимо, и мусульмане прибывали по морю в Акру, чтобы покупать товары из внутренних районов, особенно магрибинцы из Северо-Западной Африки, которые доплывали до самого Дамаска и других внутренних мусульманских городов.

Расширение монгольской империи в XIII веке изменило главные торговые пути, шедшие с Дальнего Востока. Завоевав внутреннюю часть Азии, монголы способствовали тому, что купцы стали ездить сухопутными маршрутами из Китая через Туркестан и либо севернее Каспия в порты на северном побережье Черного моря, такие как Каффа, либо же южнее Каспия и через Иран в Трапезунд на южном побережье Черного моря или в Айяс в Киликийском армянском королевстве. Идеальный порядок, который поддерживали монголы, делал этот маршрут более предпочтительным по сравнению с опасным морским путем через Индийский океан. В XII веке китайские джонки часто приплывали западнее Цейлона в аравийские порты. Теперь же это тяготы плавания дальше восточного побережья Индии редко оправдывали себя[90]. Завоевание монголами Ирака привело к тому, что часть индийской торговли стала добираться до Запада по морю через Персидский залив и другая часть ее проходила через Дамаск или Халеб к франкским портам. Но большинство купцов предпочитало не покидать пределов монгольских владений и по ним же добираться до Средиземного моря в Айясе, тогда как большая часть индийской торговли шла по суше через Афганистан и Персию. Египет все еще оставался богатым рынком сбыта для восточных товаров, но уже не был самым дешевым путем с Дальнего Востока в Европу[91].

Между тем и Венеция, и Генуя, и плетущаяся у них в хвосте Пиза неуклонно наращивали объемы своей торговли; и их соперничество друг с другом становилось все ожесточеннее. Изменение торговых путей усилило конкуренцию. Сначала Венеция преобладала на Черном море благодаря своему доминированию в Латинской империи Константинополя. Поэтому она не возражала против роста монгольского влияния. Но когда византийцы вернули себе столицу в 1261 году при активной помощи Генуи, генуэзцы смогли отодвинуть венецианцев от Черного моря и сохранить монополию центральноазиатской торговли, а в качестве побочной выгоды — работорговли между русскими степями и Египтом. Правительству мамлюков требовался постоянный приток рабов из половцев и других тюркских племен, так что венецианцы никак не могли выдавить Геную из Александрии. Хотя армянский король отдал венецианцам долю монгольской торговли, шедшей через Айяс, им было очень важно постараться вытеснить генуэзцев из франкских портов. Что касается Акры, то там им это удалось. Тир, куда пришлось отступить генуэзцам, имел не такое удачное расположение. Из-за ненависти к Генуе венецианцы стали проводить политику противостояния монголам, благодаря империи которых так активно наживались генуэзцы. Поэтому венецианцы использовали свое влияние в Акре, чтобы убедить тамошнее правительство поддержать мамлюков против монголов.

С развитием Айяса как главного средиземноморского выхода для монгольской торговли естественным образом снизилась важность франкских портов. Однако общий рост азиатской торговли при монголах был таков, что всегда оставался избыток товаров, который следовал старыми маршрутами. Во второй половине XIII века в Акру регулярно прибывали купцы из Мосула. Войны между мамлюками и монголами не особенно мешали проходу караванов из Ирака и Ирана в Палестину. Вплоть до последних лет Акры в качестве христианской столицы в ней шла кипучая деловая активность, а дальше на севере в Латакию приходило столько товаров из Халеба, что халебские купцы всеми силами упрашивали султана мамлюков захватить этот порт, потому что столь ценное место не должно находиться в руках неверных.

Вся эта процветающая торговля, однако, приносила мало выгоды самим франкам. Сделав морские гавани полем битвы между соперничающими итальянскими колониями, они получили источник постоянной политической слабости; и даже если между итальянцами наступил мир, до властей Утремера добиралось не слишком много денег. Короли официально имели право на 10 процентов с таможенных сборов, но на самом деле они продавали огромные доли от этих поступлений вассалам, церкви или военным орденам. Для себя им оставалось совсем немного. Князья Антиохии и графы Триполи находились в несколько лучшем положении, поскольку создали меньше денежных ленов. Но огромного состояния в Утремере было не нажить. Там были сеньоры достаточно богатые, чтобы жить в роскоши, например Ибелины в Бейруте, владевшие местными железными рудниками, или Монфоры в Тире с их сахарным производством. Неопытному взгляду западного путешественника жители Утремера казались сказочно богатыми, но это была только видимость. Тамошние города были чище и построены более качественно. Их жители могли покупать себе шелковую одежду и пользоваться благовониями и пряностями, которые в Западной Европе могли позволить себе только очень богатые люди. Но все эти вещи производились тут же на месте и потому стоили сравнительно дешево[92].