Атомка - Франк Тилье

Приземление отозвалось резкой болью в лодыжках. Господи, как больно! Люси сморщилась, но выпрямилась, лихорадочно переломила ружье и дрожащими руками загнала по патрону в стволы, все — зарядила!

Из фургона доносились вопли, Эйлин молотила кулаками по стене.

Люси метнулась к двери, вооружилась здоровенной железякой и раскидала шины у входа в фургон. Дым выедал глаза, вонь от горящей резины была невыносимой.

Как только Эйлин смогла проскользнуть в щель и выйти наружу, Люси обогнула фургон и увидела Дассонвиля, который бежал в ту сторону, где она оставила машину, бежал быстро, хотя темная его одежда, похоже, сковывала движения. Несмотря на то что их разделяло не меньше трехсот метров, Люси, ни секунды не поколебавшись и стиснув в руках ружье, бросилась в погоню. Ярость удваивала ее силы и заставляла забыть о боли в лодыжке. Она вспомнила Шарко, вспомнила, как этот гад столкнул Франка в горный поток. Вспомнила ребенка, вмерзшего в лед. Кристофа Гамблена, заледеневшего в своем же собственном морозильнике.

Она гналась за дьяволом во плоти. За дьяволом, который больше четверти века бесчинствовал в Савойских горах.

Люси остановилась, попробовала вскинуть ружье на плечо, но она задыхалась и точно прицелиться не могла. Два раза выстрелила, зная наверняка, что в бегущего не попадет. Да, судя по звуку, одна пуля просто улетела, другая где-то, поди пойми где, попала в камень.

Энебель снова помчалась вперед и тут услышала рокот мотора. Дассонвиль припарковался за скалой, в стороне от ее собственной машины, и, когда она добежала до этого места, автомобиль «настоятеля аббатства» уже скрылся за облаком дыма.

Она села за руль, тронулась с места, но не проехала и нескольких метров, как машиной стало невозможно управлять. Тормознула, вылезла посмотреть, в чем дело, и обнаружила, что все четыре шины проколоты.

Сказать, что ее охватило бешенство, — значит ничего не сказать. Двинув кулаком по дверце, она бегом вернулась к фургону.

Митганг металась от бочек с дождевой водой к источникам огня и обратно. Впрочем, «металась» не то слово, движениями калека все так же напоминала марионетку с оборванными нитями. Небо застилал черный дым. Люси проверила машину бывшей журналистки, — конечно же, и эта повреждена. Устоял только фургон: металл хоть и почернел местами, но смог сопротивляться огню.

— Мне срочно надо позвонить, — задыхаясь, сказала Люси. — Связаться со своими во Франции, предупредить их. Откуда можно?

Эйлин тоже дышала шумно, со свистом:

— Он проколол у меня все четыре шины, а на смену есть только пара. Единственный способ попасть туда, где есть надежда заполучить сеть, без машины — дойти на своих двоих. Но пешим ходом до ближайшей дороги — а я об этом месте и говорю — часа два, не меньше. Потому и живу здесь — отрезанная от всего мира.

Она снова стала бегать туда-сюда.

Люси посмотрела на вьющуюся между горами дорогу. Два часа. А с ее ноющей лодыжкой даже, наверное, три. Оглянулась на несчастную женщину, которая пыталась спасти хотя бы то, что у нее оставалось: шестнадцать квадратных метров прогнившего линолеума. Без фургона у Эйлин Митганг совсем никакой жизни…

Люси снова взялась за железяку и стала откатывать в сторону шины.

Она не догнала Дассонвиля, зато она теперь знает имя, очень важное для расследования имя.

Лео Шеффер.

В окрестностях Парижа было не так уж много магазинов, которые торговали лодками. Первый, в Эланкуре, оказался закрыт на ремонт еще с лета, во втором продавалась только крупная водно-моторная техника, зато третий, на набережной Альфонс-ле-Галло в Булонь-Бийанкур, обладал всем, что нужно, и потому явно заслуживал визита.

Погода была мерзкая, и Шарко решил: куда более благоразумно ехать туда на метро. До ухода с работы он сообщил Робийяру, что отправляется по делам и, скорее всего, вечером уже не вернется, оделся потеплее, натянул перчатки, плотно обернул шарфом шею и двинулся к станции «Клюни–Сорбонна». Ему хотелось подышать воздухом, ну и он надеялся по дороге поговорить с Люси: с тех пор как подруга улетела в Нью-Мексико, они только эсэмэсками и обменивались. Опять не повезло — он услышал автоответчик, оставил сообщение, и все. Наверное, Люси совсем погрязла в своих архивных поисках, до ночи не уходит с военной базы в Киртленде…

Через несколько минут он спустился под землю около знаменитого университета. Десятая линия. Вокруг бушуют толпы, суетятся люди с пакетами, елками, огромными разноцветными сумками. У детей начались каникулы, на лицах сияют улыбки: еще три дня — и Рождество! Комиссар, влившись в поток, зашел в битком набитый вагон и остался стоять у дверей. Так и простоял три четверти часа, улыбаясь маленькой азиатской девчушке, которая глаз с него не сводила.

Это ради нее он дойдет до конца в своем расследовании. Это ради нее он, несмотря ни на что, не оставит своего проклятого ремесла. Ради нее и таких, как она, ради детей, всех детей. Ради того, чтобы они могли расти спокойно, жить, не боясь, что их запрет в подвале какая-нибудь сволочь вроде Дассонвиля.

Примерно в половине седьмого он вышел на станции «Булонь–Пон-де-Сен-Клу» и пешком направился к набережной Альфонс-ле-Галло. На правом берегу возвышалась огромная башня TF1[53], вода в Сене была темная, цвета старого табака. Сунув руки в карманы, комиссар пересек стоянку и приблизился к большому зданию «Эспас Мазюра» с симпатичным фасадом. Здесь продавалось все: лодки и лодочки, тележки и прицепы для перевозки лодок, одежда для морских прогулок, водные лыжи… Кроме того, здесь можно было отдать в ремонт двигатель или записаться на экзамен, чтобы получить права на вождение судна.

Шарко направился к отделу, где были выставлены лодки всех возможных разновидностей, всех цветов, плоскодонки и с изогнутым дном, из дерева, пластика, резины, алюминия…

К нему тут же подбежал продавец-консультант:

— Чем могу помочь?

Шарко протянул ему фотографию лодки:

— Мне хотелось бы знать, есть ли у вас эта модель.

Продавец вгляделся в снимок и кивнул:

— Деревянная «Explorer-280». Да, в наличии. Пойдемте покажу.

Господи, неужели на этот раз в яблочко? Неужели ему удалось-таки на шаг опередить противника? Шарко вслед за продавцом прошел в соседний отдел. Та самая лодка стояла здесь среди других, примерно на высоте метра от пола. У комиссара не было ни малейших сомнений: та самая лодка с теми самыми веслами!

Он вынул из кармана просохшее, конечно, но оставшееся в жалком состоянии служебное удостоверение с трехцветной полоской наискось.

— Парижская уголовная полиция. В рамках нашего расследования мне необходимо узнать, покупал ли кто-то недавно такую лодку.