В ожидании дождя - Деннис Лихэйн

Поэтому в принципе я был согласен с Энджи. Скотт Пирс больше ни для кого не представлял особенной угрозы.

Это-то меня и беспокоило. Стоит тебе счесть противника беззащитным, как ты сам становишься предельно уязвимым.

— Еще сутки, — сказал я. — Дай мне еще сутки.

Она закатила глаза:

— Ну ладно, Баначек,[24]но ни секундой больше.

Я благодарно поклонился, и в этот миг зазвонил телефон.

— Алло.

— Ту-нец! Ту-нец![25]— проорал Девин. — Этот Парселлз, — продолжил он, пародируя акцент жителей Ревира, — по-моему, он как Бог, только умнее.

— Давай, еще соли подсыпь, — сказал я. — Рана совсем свежая.

— Тимоти Макголдрик, — сказал Девин. — Их несколько, но внимания заслуживает один. Родился в шестьдесят пятом, скончался в шестьдесят седьмом. Получил водительское удостоверение в девяносто четвертом.

— Помер, но машину водить научился.

— Ловкий малый. Живет на Конгресс-стрит, один-один-один-шесть.

Я покачал головой, восхищенный наглостью Пирса. У него была квартира на Слиппер-стрит, 25, и еще одна — на Конгресс. Но самое любопытное, что здание по Слиппер-стрит обратной стороной выходило на Конгресс, так что оба адреса находились под одной крышей.

— Ты еще тут? — спросил Девин.

— Ага.

— На него ничего нет. Чист как стеклышко.

— Если не считать того, что он мертв.

— Ну да. Бюро переписи населения может этим заинтересоваться.

Он положил трубку, а я набрал номер Доу.

— Алло? — сказала Кэрри Доу.

— Это Патрик Кензи, — сказал я. — Ваш муж дома?

— Нет.

— Вот и хорошо. Где вы встречались с Макголдриком?

— Зачем вам это?

— Будьте любезны, ответьте на мой вопрос.

Она вздохнула:

— Он снимал квартиру на Конгресс-стрит.

— Угол Конгресс и Слиппер?

— Да. Откуда вы…

— Не важно. Все еще раздумываете, не наведаться ли вам в Нью-Гемпшир за пистолетом?

— Раздумываю.

— Он больше не сможет вам вредить. Мы его разоружили.

— Он уже мне навредил, мистер Кензи. Мне и моей дочери. И что мне теперь, простить его?

Она положила трубку, и я взглянул на Энджи:

— Не нравится мне, в каком Кэрри Доу сейчас состоянии.

— Думаешь, она попытается поквитаться с Пирсом?

— Не исключено.

— Что ты собираешься делать?

— Сниму Нельсона с Пирса и поставлю его на Доу.

— Сколько Нельсон с тебя берет?

— Это сейчас не важно.

— Да брось.

— Полторы в день, — сказал я.

Она вытаращила глаза:

— Ты платишь ему тысячу пятьдесят баксов в неделю?

Я пожал плечами:

— Сколько запросил, столько и плачу.

— Мы с тобой разоримся.

Я поднял указательный палец:

— Еще один день.

Она развела руками:

— Зачем?

Мыльную оперу в телевизоре прервали ради прямого включения с берегов реки Мистик.

Я ткнул пальцем в экран:

— Вот зачем.

Она повернулась, чтобы посмотреть. Аквалангисты вытаскивали из воды тело. Усталые детективы досадливо отмахивались от камер.

— О, черт, — сказала Энджи.

Тело уложили на влажные камни, и, прежде чем кто-то из полицейских прикрыл камеру ладонью, я успел разглядеть серое личико.

Шивон. Больше ей не надо бояться, что ее вышлют в Ирландию.

Прошлым вечером, разминувшись с полицейскими машинами, Нельсон должен был сделать круг по району, вернуться назад, припарковаться несколькими кварталами ниже на Конгресс-стрит и наблюдать за домом Пирса — на тот случай, если после ухода полицейских тот надумает куда-нибудь наведаться.

Пока Нельсон справлялся со своими обязанностями, я не возражал против того, чтобы отстегивать ему по штуке в неделю. Информация о перемещениях Пирса того стоила.

Но платить ему за то, что он облажался, я не собирался.

— Я следил за ним, — сказал Нельсон, когда мы с ним связались. — Я и сейчас за ним слежу. Говорю же, куда он, туда и я.

— Расскажи, что там происходило вчера вечером?

— Копы отвезли его в отель «Меридиан». Он вылез из машины, зашел туда, и копы уехали. Он снова вышел, подозвал такси и поехал назад, к себе.

— Он вернулся к себе в квартиру?

— Ни фига. В здание точно зашел, а куда потом делся, не знаю.

— И что, ни одно окно не зажглось? Ни один…

— Блин, этот дом целый квартал занимает. Одной стороной выходит на Слиппер-стрит, другой — на Конгресс. И еще в два переулка. И как я один мог за всем уследить?

— Короче, он зашел внутрь и больше не выходил.

— Ну да. Только сегодня утром выполз. На работу поехал. С полчаса назад вернулся. Злой как черт. Зашел внутрь и с тех пор там.

— Он вчера кое-кого убил.

— Брешешь.

— Извини, Нельсон, но там должен быть еще какой-то выход, о котором мы не знаем.

— А жертва где жила?

— В Кантоне. Ее вечером выловили из Мистик-ривер.

— Брешешь, — повторил он с нажимом. — Патрик, копы вчера от него свалили часа в четыре утра. А в семь он отправился на работу. Как, по-твоему, он все это провернул? Прокрался мимо меня так, что я ничего не заметил, как-то добрался до самого, блин, Кантона, там кого-то мочканул, отволок труп на Северный, мать его, берег, а потом… Потом что? Вернулся назад? Снова прокрался мимо меня, а я типа сидел и таблом щелкал? А он вроде как умылся-оделся и почесал на работу? И еще насвистывал, пока брился? И как ему все это удалось, а?

— Никак, — сказал я. — Это физически невозможно.

— А я про что? Патрик, он в своей жизни много чего натворил, но в последние десять часов он сидел дома и не высовывался.

Я положил трубку и прикрыл глаза ладонями.

— Что там? — спросила Энджи.

Я рассказал.