Почему одни страны богатые, а другие бедные. Происхождение власти, процветания и нищеты - Дарон Аджемоглу

Атлантическая работорговля привела к реализации подобного же сценария и в Африке, пусть африканские общества к моменту появления европейцев и стояли на более низкой ступени развития, чем Юго-Восточная Азия и Индия. Многие африканские государства были превращены в настоящие военные машины, нацеленные на захват рабов и их продажу европейцам. По мере того как распри между различными вождествами и государствами в различных частях Африки перерастали в постоянную войну между ними, политические институты этих обществ, во многих случаях еще не достигших заметной степени централизации, дробились и освобождали место для устойчивых экстрактивных институтов. Это, как мы увидим далее, и предопределило крах современных африканских государств.

В той же малой части континента, которая не была затронута работорговлей — например, в Южной Африке, — европейцы создали другую систему институтов, на сей раз нацеленных на то, чтобы создать резерв дешевой рабочей силы для принадлежащих белым шахт и ферм. Южноафриканское государство построило двойственную экономику, лишив 80 % населения возможности заниматься квалифицированными профессиями, коммерческим сельским хозяйством или предпринимательством.

Все эти факты не только объясняют, почему индустриализация не коснулась большей части мира, но и демонстрируют, что экономическое развитие может иногда подпитывать или даже продуцировать отсталость в определенных секторах местной или мировой экономики.

Англия XIX века (точнее, Великобритания, образовавшаяся после объединения в 1707 году Англии, Уэльса и Шотландии) нашла простой способ обращения с преступниками: с глаз долой — из сердца вон. На территории империи возникло множество каторжных тюрем. До американской Войны за независимость осужденные преступники для отбывания каторги направлялись по большей части в американские колонии. Однако после 1783 года независимые Соединенные Штаты совершенно не собирались принимать у себя британских каторжников, и английские власти вынуждены были искать для последних новое пристанище. Сначала подумывали о Западной Африке, однако местный климат и местные болезни, такие как малярия и желтая лихорадка, к которым у европейцев не было иммунитета, были столь смертоносны, что даже преступники не заслуживали того, чтобы их отправляли прямиком на «кладбище белого человека». Следующим кандидатом стала Австралия. Ее восточное побережье уже исследовал знаменитый мореплаватель, капитан Джеймс Кук. 29 апреля 1770 года Кук высадился в прекрасной бухте, которую назвал Ботаническим заливом (Botanist Bay) в честь натуралистов из состава экспедиции, открывших здесь множество новых видов растительности. Побережье казалось просто идеальным местом для будущего размещения британских колониальных властей: климат умеренный, природа настолько прекрасна, насколько можно только было себе представить. И в январе 1788 года флотилия из 12 кораблей под командованием капитана Артура Филлипа с осужденными каторжниками на борту бросила якорь в Ботаническом заливе. 26 января — сегодня эта дата отмечается как День Австралии — колонисты разбили лагерь на берегу бухты, которая сейчас находится в центре города Сиднея. Колония была названа Новый Южный Уэльс.

На борту одного из кораблей, который назывался «Александр» и которым командовал капитан Дункан Синклер, прибыла семейная пара каторжников, Генри и Сюзанна Кейбл. Сюзанна обвинялась в воровстве и первоначально была приговорена к смертной казни. Этот приговор впоследствии заменили на 14 лет каторги с отбыванием таковой в американских колониях. Однако план этот был нарушен провозглашением независимости Соединенных Штатов, а тем временем Сюзанна встретила в суде замка Норвич некоего Генри Кейбла, такого же каторжника, как она, и влюбилась в него. В 1787 году по новому решению суда она должна была отправиться на каторгу в Австралию, но Генри оставляли в Англии. К тому времени у них уже родился маленький сын, которого тоже назвали Генри. Решение суда означало, что семья будет разлучена.

Сюзанну уже вели к тюремной лодке на Темзе, когда весть о ее горестных обстоятельствах достигла ушей известной благотворительницы леди Кадоган. Та организовала кампанию по воссоединению четы Кейбл, и с полным успехом: теперь уже обоим супругам вместе с младенцем Генри предстояло плавание в Австралию. Более того, леди Кадоган собрала по подписке 20 фунтов и купила на них вещи, которые семья должна была получить уже по прибытии в Австралию. Однако когда «Александр» прибыл в Ботанический залив, выяснилось, что узел с вещами куда-то исчез. Так, по крайней мере, заявил капитан Синклер.

Что оставалось делать семейству Кейбл? По законам Англии и Великобритании — ничего. Хотя в 1787 году в Британии и существовали уже инклюзивные политические и экономические институты, но эта инклюзивность не распространялась на каторжников, которые не имели практически никаких прав. У них не было собственности. Они даже не могли свидетельствовать в суде. Синклер знал все это и, вероятно, просто украл мешок с пожитками. Он так никогда и не признался в этом, однако надменно заявлял, что Кейблы не посмеют привлечь его к суду. С точки зрения британского закона правда была на его стороне, и в Британии на этом все бы и закончилось.

Но не в Австралии. Здесь дело оказалось на рассмотрении Дэвида Коллинза, военного судьи, в форме следующего заявления:

Генри и Сюзанна оба были неграмотны и не могли подписать заявление, они только поставили кресты внизу. Слова «новые поселенцы в этом месте» были затем вычеркнуты, однако они очень показательны. Кто-то вполне отдавал себе отчет, что, если Генри Кейбл и его жена будут обозначены как «каторжники», дело не будет иметь никакой перспективы. И у этого кого-то возникла идея назвать их «новыми поселенцами». Вероятно, для судьи Коллинза это было уже немного слишком, и похоже, что именно он и вычеркнул эти слова. Но заявление сработало. Коллинз не отложил дело, а созвал судебное заседание с настоящим жюри присяжных, полностью набранных из солдат. Синклера вызвали в суд. Хотя Коллинз не особо надеялся на успешный исход дела, тем более что жюри состояло из людей, которых специально назначили в Австралию, чтобы охранять каторжников, таких как Кейблы, тем не менее истцы выиграли. Капитан Синклер пытался построить свою защиту на том, что чета Кейбл — всего лишь уголовники. Но вердикт был вынесен, и капитан был присужден к выплате 15 фунтов.