Разоблачение - Кэрол Берг

«Поспеши, Смотритель… Мое время подходит к концу. Я обещала старику. Только один час».

– Мой добрый Айф… я не могу… – Мне тяжело дались эти слова. Я с трудом заставил себя не поддаться соблазну. – …Еще рано. Я вернусь, когда узнаю больше.

«Рано! Но ты сказал… Ты обезумел?»

– Уже нет, Айф. Ты излечила меня. Но мое дело здесь еще не закончено Скажи старику, что Кир-Вагонот совсем не то, что он представляет. Здесь есть лед, снег и темнота, но среди этого ужаса они создают красоту. А круги те же, о которых он говорил. Грубые гастеи, создающие форму рудеи, такие талантливые, что могут воссоздать эту башню за считанные минуты, и невеи… Я не смогу описать их великолепие и их силу. Скажи ему… – еще один кусочек мозаики встал на место, кусочек правды, так легко появившийся из тумана моей жизни в Кир-Вагоноте, словно я все это время занимался исследованиями и изучением, – скажи ему, что они так же лишены цельности, как и мы.

«Я скажу».

– Я выживу, Айф. Здесь еще один человек. Смотритель, проигравший битву несколько сотен лет назад. Разве не чудо? Он…

– Изгнанник! Где ты? – На этот раз ближе. Пора уходить из башни.

– Я должен идти.

«Ты уверен, Смотритель?»

– Я ни в чем не уверен. Но ответы здесь, я найду их, если смогу. Здесь и еще в одном месте, в Кир-Наваррине. Ты сможешь удерживать Ворота и дальше?

«Не сомневайся. Никогда не сомневайся Я буду держать их, пока ты снова не ступишь на зеленую землю».

Самый упрямый и верный Айф.

– Я вернусь и принесу ответы.

«Вернись и принеси себя, и мои обязанности будут выполнены».

Она оставила Ворота еще на несколько секунд, словно на случай, если я передумаю. Но выбор был сделан. Я закрыл глаза, чтобы не видеть золотисто-зеленый край, и двинулся навстречу завывающему ветру.

И настал день, когда Валдис стал взрослым. Он возложил крепкую руку на плечо своего смертного отца, и Вердон улыбнулся и отошел в сторону. Валдис отнял у бога меч, лишив его силы. Но отнятый меч и силу он не оставил себе, а положил к ногам смертной половины своего отца.

– Ты доказал всем людям, что бескорыстен и могуч, ты достоин быть настоящим правителем. Это по праву принадлежит тебе.

Это история Вердона и Валдиса, так она была рассказана первым эззарийцам, когда они пришли в леса.

Валлин не видела, как я вышел из башни. Я принял меры. Я съехал вниз по противоположной стороне холма и петлял между заснеженных холмов, пока не уехал так далеко, как только осмелился. Было небезопасно сильно удаляться от знакомого мне пути, но башня была моим убежищем, моим возможным выходом отсюда. Никто не должен знать об этом месте. Я держал в голове местоположение башни, отыскивая путь к городу. Ничто не должно выдать мои вновь появившиеся цели, ничто не должно помешать мне пролить свет на нашу историю Облегченно вздохнув, я повернулся к городу лицом, и, когда я увидел скачущую мне навстречу Валлин, точнее, ее серебристое свечение, я едва не забыл все, что только недавно вспомнил.

– Где ты был, Изгнанник? – На ее лице было написано беспокойство, она взяла меня за руки. Как ошейник сдавливает шею раба, так ее прикосновение начало душить мои вновь обретенные цели. – Я подумала, что ты заблудился или сбежал. Ты мой гость, а гость не должен надолго оставаться без защиты хозяина.

Я изо всех сил цеплялся за свою свободу, обещая себе, что не отдам ее больше красоте и страсти и тем заклятиям, которые она может наложить на меня. У меня есть жена, ребенок, обязанности, которые не допустят подобного отношения.

– Я просто катался, – ответил я. – Размышлял. Мне очень сложно связно мыслить с тех пор, как я побывал у гастеев.

– Гастеи здесь повсюду… – Она умолкла и посмотрела на мои руки, потом взглянула мне в лицо. Ее брови удивленно приподнялись, но она не стала объяснять, что ее изумило. – Они ненавидят твой род и попытаются утащить тебя в подземелья при первой же возможности. Они не забыли.

– Они – нет. Это я забыл все.

– Но это не так уж и плохо, разве нет? Ты сказал, что пришел к нам в поисках убежища. Твоя жизнь, должно быть, была кошмарна, если ты пришел за спасением к тем, с кем так долго боролся. Зачем тебе вспоминать? – Валлин отпустила мои руки, махнула в сторону замка, и мы двинулись в путь. – Есть столько вещей, которые мне хотелось бы забыть. Но мы не обладаем этим умением.

– Вы никогда не спрашивали меня, что со мной случилось и почему я считаю, что здесь я узнаю правду. И Денас не спрашивал.

– К чему мне знать? То место осталось в твоем прошлом. Теперь твоя жизнь здесь, и мне нравится твое общество. Что до Денаса, он глуп и груб, у него нет никакого права расспрашивать тебя. Не думай о нем. – Ее игра снова была неубедительна. Но я не знал, было ли это представление для меня или для нее самой и какая его часть была ложью.

Пора вернуться к моим делам.

– Вы не расскажете мне о Кир-Наваррине, Валлин? Она коротко взглянула на меня.

– Нет, – бросила она, подгоняя коня. – Пока что нет. – Больше она ничего не сказала за все время нашей прогулки; ажурный мост мы переехали в молчании.

Только когда я начал раздеваться, чтобы упасть в постель, я понял, что изумило Валлин, когда она взяла меня за руки. Они больше не дрожали.

С чего же все началось? Чем больше я размышлял о своей жизни в Кир-Вагоноте, тем больше убеждался, что те шоры, которые я носил, были надеты не мной. Да, конечно, пытки гастеев истощили меня, но не настолько, чтобы забыть о жене, сыне и всех остальных. Не настолько, чтобы забыть Александра и то, как мы изменили друг друга. Не настолько, чтобы забыть собственное убеждение, что у моего народа общая с демонами история. Какая демонам разница, что я помню? И почему они не спрашивают меня о моих поисках убежища, о том, что я говорил о приглашении и добровольном приходе? И эта глупость с собаками… Валлин наблюдала за мной. Проверяла. А потом очаровала меня.

Я несколько часов просидел на кровати без сна, листая свой дневник. Детские каракули читались с трудом, большинство записей и вовсе было лишено смысла. Вердон милосердный! В один из дней я написал первые четыре буквы своего имени! Я рассеянно создал огонь, чтобы уничтожить предательскую тетрадь, и, прежде чем успел изругать себя за беспомощность, выронил листы. Я вскочил и начал заливать огонь из кувшина, чтобы не загорелась вся комната. Потом я посмотрел на свои поющие пальцы и едва не завопил от счастья, чувствуя, как мелидда пульсирует в моих жилах. Моя сила просто спала, завороженная демоническим заклятием. Меррит меня предупреждал. Я позволил этой женщине похитить свою душу без всякой борьбы.

Я прибрал в комнате, потом вышел в коридор и принялся вышагивать перед своим жилищем, ожидая Раддомана и с трудом сдерживая давнее любопытство. Может быть, узнаю что-нибудь от своего мрачного компаньона. Он, кажется, был самым прямолинейным из демонов. Теперь, когда у меня открылись глаза, я боялся встречаться с другими демонами.