Фантом. Последние штрихи - Томас Тессье

отношения с Линой. Если она хочет меня отшить, пусть так и скажет. Бойфренда у нее нет, так что я – не третий лишний. Она существует, нужно только руку протянуть. Хорошо, попробую еще раз. Я бы попробовал в любом случае, но сейчас у меня появилась надежда.

На следующий день я вспомнил о словах Нордхэгена. Он часто закладывал в мой мозг вербальную бомбу с часовым механизмом, детонирующую где-то через день. «Она – прекрасное дитя», – сказал он о Лине. Теперь я задумался, может, Лина – его дочь? Зарплаты ассистентки в клинике не хватит на такой дом, как у нее. К тому же она… Но если у нее есть деньги, то зачем работать? С другой стороны, если она работает на отца, у которого много денег, – то это все объясняет. То, что у них разные фамилии, не противоречило моей теории. Роджер Нордхэген и Лина Равашоль. Две загадки – или все-таки одна? Чем больше я узнавал о них, тем меньше понимал, что происходит.

Когда я дозвонился до нее в следующий раз, она не прервала наш разговор, но ее ответы были туманными и неопределенными. Она оставалась на линии, но в нашем диалоге повисали долгие паузы.

– Хочешь со мной встретиться?

– Да.

– Хорошо, когда?

– Не знаю. Скоро. Возможно.

– Лина, в чем дело?

– Я не… Ни в чем.

– Скажи мне.

– …

– Лина.

– Я… Прости.

– Ты не хочешь меня видеть.

– Нет, нет, хочу, но… Другая часть меня не хочет так поступать с тобой, Том.

– Что? Как поступать?

– Я приеду – к тебе в офис или домой.

– Нет-нет, не надо. Меня не будет на месте. Слушай, я перезвоню, обещаю. Пожалуйста, дождись моего звонка.

Я прождал три дня. Моя поездка в Лондон превратилась в странный, головокружительный водоворот, но я никогда не встречал таких женщин, как Лина. Она словно разрывала меня на части. В ее поведении проглядывалось старомодное кокетство, только наоборот. В традиционных любовных играх женщина обещает многое, но дает обещанное только в последний момент. Лина же дала мне все сразу, в первую встречу, но за ней не последовало ничего. Как ни странно, на несчастного мужчину подобное поведение производило все тот же эффект. Мои нервы и эмоции были натянуты, словно потрепанная бельевая веревка. И вся эта напряженная и загадочная атмосфера начинала походить на низкопробную мелодраму. Мне эта ситуация не нравилась, но я готов был с ней мириться, если существовал хоть малейший шанс на встречу с Линой.

Она позвонила мне в субботу вечером. Было начало девятого, и я лежал на диване в состоянии умственной мумификации.

– Можешь встретиться со мной через час?

– Конечно, – ответил я с нетерпением.

– В пабе «Эдгар Уоллес».

Она продиктовала мне адрес, и через полчаса я был на месте. Я заказал пинту лагера, которого мне на самом деле не хотелось, и в нервном ожидании сел за столик. В голове проносились беспорядочные мысли. Лина вошла в паб ровно в девять, одетая в шубу и кожаные сапоги. Я не дал ей и слова сказать. Принес ей двойную порцию «Столичной» со льдом и начал свою речь:

– Мне нужно тебе кое-что сказать. Я хочу с тобой встречаться. Хоть каждый день. Но если тебе не подходит каждый день, то давай каждую ночь. Не реже. Конечно, время от времени мы можем отдыхать друг от друга, один день в месяц. Но если одного дня слишком много, то можем сократить до двенадцати часов или одного часа. Тебе может показаться, что ты мне нравишься, но это не так. То есть, конечно, нравишься, но это все равно что сказать: идет дождь, когда на самом деле бушует гроза. Понимаешь? Лина, в прошлые выходные я нырнул на дно, и до сих пор не всплыл на поверхность. Но если между нами все кончено, я хочу об этом знать. Невозможно объяснить, через что я прошел за эту неделю, но еще одной такой недели я не выдержу.

Она положила свою руку на мою и сильно сжала ее в своей ладони. Когда она заговорила, ее голос звучал тихо.

– Если я пущу тебя в свою жизнь, назад ты можешь не выбраться.

Я обдумал ее слова и сказал:

– Звучит так, словно ты пытаешься меня напугать.

– Так и есть.

Я снова задумался и сказал:

– Что ж, я все еще здесь.

Мы несколько минут сидели и молча смотрели друг на друга. Она все еще крепко сжимала мою руку. Позабытые напитки сиротливо скучали на столике.

– Пойдем, – сказала она наконец, вставая.

Несколько минут спустя мы шли по мосту Ватерлоо. Было холодно, моросил дождь, но субботним вечером в Вест-Энде в любую погоду полно народу. Мы дошли до середины моста и остановились. Лина обняла меня, прижавшись к перилам. За ее спиной я видел, как далеко внизу бурлит черная маслянистая Темза. Лина поцеловала меня в шею и расстегнула мой плащ.

– Давай, – страстно прошептала она. – Давай.

Я прижался к ней, приобняв одной рукой за шею, второй лаская ее под шубой. Я чувствовал, как в ней – и во мне – растет желание. Она расстегнула на мне брюки, и мной тут же овладела смесь ужаса и эротического возбуждения.

– Трахни меня, – простонала она нежно. – Трахни меня… сейчас… здесь… сейчас… прошупрошупрошу…

Под мини-юбкой не было никакого белья, одно лишь голое тело – и оно притягивало меня с неубывающей силой…

– О да, о да, да, трахни меня. – Голос у нее был тихий, влажный, словно ночной туман.

Я двигался как можно медленнее, чтобы продлить момент и возвести его в почти невыносимую степень. В нескольких шагах от нас проходили люди. Казалось, никто не обращал на нас внимания. Я надеялся, что мы ничем не отличаемся от других целующихся парочек на улицах города. Мы долго не могли остановиться.

– О боже… Поверить не могу, – сказал я ей, когда мы закончили. – Клянусь богом, не могу поверить. – А про себя я думал: «Вот что значит вынести свои фантазии на улицы! Вот что значит воплощать свои сценарии!»

Но я был счастлив и даже горд, что мы это сделали. И эта улыбка на ее лице – я сразу понял, что готов на что угодно, чтобы видеть эту улыбку снова и снова. Она открыла во мне новые стороны. Впервые я увидел, что Лина в меня действительно верит. Я чувствовал, что пересек черту, прошел важный тест, и был счастлив, несказанно счастлив.

Позже, на заднем сидении такси, я сказал:

– Остается только убедить тебя поехать со