Самый безумный из маршрутов - Аспен Матис

Я решила, что буду идти в своем ритме и не гнаться за ним. У меня в кармане лежал его телефонный номер; я позвоню ему, когда приду в следующий город. Мы найдем дорогу друг к другу. Я была уверена, что он хочет идти со мной. Я засунула руку в карман, чтобы нащупать бумажку с его номером. Там, где она должна быть, я ничего не смогла найти.

Я вытряхнула свой рюкзак, все проверила. Я нервничала. Я разгладила плоский внутренний карман рюкзака, заглянула в каждый уголок, проверила каждую складку ткани. Я не могла поверить. Я потеряла ее. Она куда-то пропала.

Я была обескуражена.

Я пошла быстрее, побежала по мягким спускам, почти не видя бесконечную полосу серебристых сосен, как будто смотрела через потертое стекло автомобиля, и плакала. Я стремилась на север, остро ощущая утрату того, что уже считала своим. В лесу было тихо.

Мне было ясно, что мои чувства не ограничивались одним физическим желанием. Я никогда и ни к кому не чувствовала такого влечения. Мне хотелось быть с ним совсем не так, как с Ледяной Шапкой; я уже чувствовала, что Дэш мне подходит. Мне было хорошо, когда я представляла, как мы идем вместе. Он уже стал тем, с кем я хотела проводить время после того, как тропа закончится. Я чувствовала, что он сможет увидеть меня такой, какая я была на самом деле, так как я этого хотела.

Казалось, что все насчет нас было определено. Мы были на одной волне, подходили друг для друга. А теперь казалось, что он может исчезнуть так же быстро, как появился передо мной.

Я больше не услышу его голос. Я уже не почувствую его руки на себе.

Я так мало была с этим мужчиной, что печальная мысль о потере сводила меня с ума. Но я так чувствовала. Я поняла, что была настолько расстроена, потому что меня сильно влекло к нему. Я была готова вновь стать открытой для мужчины – это было доказательством исцеления. Я очень хотела этого с ним так, как не было даже с Ледяной Шапкой.

Пока я шла, я прокручивала его голос: «Хочешь устроиться в мотеле?» Удивительно, но теперь я хотела. Я хотела чувствовать его дыхание на своей щеке. Я не могла забыть очарование его крепких рук. Я почти жалела, что не сказала «да» в Бенде. Я не верила, что теперь желала этого, но так и было. Я одновременно хотела чувствовать силу своей независимости и это новое желание. Было ощущение начала совсем другой любви.

Я вошла в мертвый лес; все сосны были коричневыми, все иголки с них облетели и теперь покрывали тропинку. Я считала Орегон прибрежным, тихим местом, пахнущим морской травой, высохшей на солнце. Но я оказалась на вулканических камнях, среди мертвых деревьев. Черная пемза хрустела под моими кроссовками; я шла среди разрушенных вулканов, которые извергались тысячи лет тому назад. Тропа была как яркий шрам среди вулканического мусора. Деревья были бледными, затем цвета слоновой кости; они все обгорели, стали древесным углем после недавнего пожара. Я крикнула и долго слушала эхо.

«Дикий Ребееенооок, – крикнула я. – Эй!»

Я услышала ответное «эй», но никого не увидела.

Одиночество обдавало, как холодный ветер. Я представила, как мы снова встретимся, и все, что потом произойдет. В мечтах я рисовала картины, которые были куда ярче окружающих камней и деревьев. Я уже хотела знать, как мне себя вести, что мне следует делать, чтобы он не ушел от меня после окончания ТТХ.

Шагая на север среди тихих сосен, я заметила что-то белое на земле – это была записка. Она была придавлена тремя маленькими камешками, пыльными, но удивительно белыми. Она не была никому адресована, но ее никто не взял. Я встала на колени и прочитала:

Он писал, что будет в Худ Ривер, и указал дату. Он оставил эту записку мне. Я ощутила блаженство, в руках у меня было подтверждение того, что я для него что-то значу. Он хотел подстраховаться на случай, если я потеряю свернутую бумажку. Он проявлял заботу обо мне, даже когда не был со мной рядом. Проходя среди этих деревьев, он тоже думал обо мне.

Раньше я считала, что мне очень не повезло – эта стафилококковая инфекция, как наказание, я была обречена всегда идти одна, – но с этой бумажкой в руке все предстало в ином свете. Место, к которому вела меня тропа, стало принимать более сложную форму. Это был не просто лес на юге Канады. Каждый шаг и каждая задержка в пути обрели свой маленький смысл. Если бы я не подхватила инфекцию, Дэш меня никогда бы не догнал.

Это было невероятное везение. Я понимала, с чем именно повстречалась минувшей ночью, я чувствовала значимость этого события – оно много значило для меня. Облегчение, которое я ощутила, было настолько огромным, что я громко рассмеялась.

Я сфотографировала его записку. Я шла по лесу и чувствовала силу, уверенность, всепоглощающее желание, впервые в моей молодой жизни – он отличался от всех мужчин, которых я встречала. На небе был самый долгий и самый розовый в моей жизни закат, это была небесная картина, которую нарисовала для меня Вселенная. Все, мимо чего я проходила, стало внезапно ужасно красивым. Я знала, что так же это было и для него, хотя его не было рядом. Я снова побежала – теперь не от мужчин, а к одному мужчине.

Мое возбуждение нарастало с каждым шагом; у меня внутри друг над другом порхали бабочки, вызывая сомнения. Будет ли он мне так же сильно нравиться? Буду ли я нравиться ему? Теперь я опасалась, что реальность окажется не такой радужной, когда мы будем вместе и не нужно будет задавать таких вопросов. Я не хотела, чтобы мужчина, который мне очень нравился, нашел причину пренебречь мною. Я хотела, чтобы он увидел во мне красивую девушку, великую писательницу, сильную, способную, самостоятельную и не поврежденную. Я хотела, чтобы он не только восхищался мною, но и уважал.

В записке Дэша говорилось, что мне нужно встретиться с ним в Худ Ривер – более крупном городе, на большом расстоянии от тропы. Но я не планировала останавливаться там, я не хотела. Если я отклонюсь от тропы и поеду туда автостопом, то только ради него.

Я планировала пополнить запасы в Каскейд Локс – маленьком городке рядом с тропой, на границе штатов Орегон и Вашингтон. Я позвоню ему оттуда, и я была уверена, что он приедет ко мне. В тот вечер, когда солнце село, я поставила палатку; я продолжала идти со своей скоростью. Если он хотел дождаться меня, он подождет. Если я ему была нужна, он появится опять.

Я опять вернулась к своему решению идти в своем темпе.

Не важно, как сильно он мне нравился, как сильно я была рада тому, что он использовал нашу общую шутку – Стэш, – чтобы я была уверена, что номер телефона – для меня. На самом деле мне нужно было продолжить идти своим путем именно потому, что он мне очень нравился. Я, наконец, становилась женщиной, которой хотела быть, и ее я хотела показать Дэшу – и себе. Спускаясь мимо неясных больших деревьев, я решила, что не остановлюсь в Худ Ривер.