Исследование авторитарной личности - Теодор Людвиг Визенгрундт Адорно

Для подобных манипуляций имеется определенный метод, специальная уловка для превращения в психологическом аспекте образца демократической позиции в идеологическое оружие фашизма. Исследование Кафлина упоминает их под названием трюк «простых людей», однако без подчеркивания, так что они оказываются почти безвредными[97]. Трюк «простых людей» близок вышеописанной идее «старые добрые времена», однако он вызывает не только иллюзию близости, теплоты и доверия, для чего Томас хорошо разработал некоторые соответствующие риторические навыки, как обращение «люди» для своих слушателей и их семей, или похвала домашних добродетелей, таких, как бережливость. Под маской демократического равенства, за общительностью и скромностью скрывается антиинтеллектуальная позиция в пользу тщательно разработанного имиджа простого, не испорченного образованием человека с неиспорченным здравым смыслом, о котором фанатически заботятся национал-социалисты, понося образованных людей. Американская традиция, связанная глубоко и нерасторжимо с демократическими идеями и учреждениями, привела к тенденции придать некоторым демократическим элементам почти магический ореол, собственную иррациональную ценность. Будучи полезной в некотором отношении, эта тенденция все же таит в себе определенные опасности, которые может использовать фашистская пропаганда, как она использовала в Германии определенно побочные течения идеи о непосредственной воле народа в противоположность его «чужеродному» выражению через демократическую форму правления. Такая опасность особенно относится к понятию большинства, которое не только выражает форму американской демократии, но и постоянно усиливается универсальным статистическим способом рассмотрения каждой социальной проблемы и практикой рекламы. Хотя и при демократии можно принимать решения на основе большинства, но большинство является не моральной ценностью, а формальным принципом управления. В Америке склонны рассматривать этот принцип скорее как самоцель, а не как средство. Некоторые особенности населения, которые можно приписать общественным недемократическим процессам и которые по своему духу антидемократичны, могут, таким образом, трактоваться и распространяться в демократии как последний аргумент только потому, что они являются характеристиками большинства. Это — одна из слабостей, которые иногда позволяют фашизму мобилизовать массы для репрессивных целей вопреки их действительным интересам.

При поверхностном рассмотрении трюк «простых людей» кажется весьма безвредным; льстить народу, каков он есть, не является признаком фашистских агитаторов. Следовало бы подумать о том, что психологическое обращение, подобное этому, вылечивает маленького человека, простую женщину от комплекса неполноценности и приукрашивает их скромную не по их воле жизнь, и они, как и Томас, делают вывод, что они возложили на себя скромность по христианскому смирению. Однако эта техника пропаганды имеет злополучные импликации, так как она отражает факт, что большая часть населения — все те, кто исключен из привилегированного воспитания и несет груз цивилизации, занимаясь физическим трудом, — сохраняет некоторые черты грубости и даже варварства, которые могут активизироваться в любой критической ситуации. Если агитатор восхваляет их скромность и их народные особенности, то этим он косвенно восхваляет грубость, одновременно и подавляемую, и порождаемую современной культурой, и побуждает их свободно проявлять ее во имя здоровых, грубых и неиспорченных инстинктов. Когда бы какая-либо группа ни собиралась под лозунгом «быть только простым народом, который выступает против коварства и извращений культурной жизни», она готова напасть на тех, против которых направляется агрессию.

Следующая группа из пяти трюков относится к «стратегии террора» Томаса. Здесь он охватывает сферу темного, мистического, всего того, что внушает страх и прибегает к методам, в основе которых лежат страх и его амбивалентность. Техника террора применяется в разной степени: от осторожного намека на скрытое зло до угроз грядущих катастроф, психологические импликации которых каждый раз немного варьируются.

В общем методе Томаса следует различать квазирациональные поверхностные стимулы и лежащие в их основе иррациональные психологические механизмы, которые он применяет, и, что особенно бросается в глаза, эти обе точки зрения отличаются друг от друга в технике террора. Четко отрицательными здесь являются сами рассуждения и эмоции, вызываемые ими; одновременно эта техника имеет целью создание в качестве дополнительного эффекта к отрицательным высказываниям определенного неосознанного удовлетворения, или по крайней мере обещание его. Так как конечным результатом, по-видимому, является смесь поверхностных реакций и лежащих в глубине психологических импликаций, то мы попытаемся рассмотреть и показать оба эти вида, как они соотносятся друг с другом.

Самая мягкая форма техники террора, которую использует Томас, а также другие фашисты, — это трюк «если бы вы только знали», т. е. внушение таинственных опасностей, о которых знает только оратор, простой же человек почти не может себе и представить их; они слишком неприличны, чтобы их обсуждать публично.

Намеки на будущее, на то время, когда станут известными факты, на которые теперь только намекают, или намеки на конечный день расплаты, вызывают любопытство и искушают толпу примкнуть к движению или по крайней мере читать публикации в надежде когда-нибудь быть «посвященными в тайну», если они просто делают то, о чем говорит и пишет агитатор.

Простой интерес к тому, что люди узнают о будущем, создает своего рода эмоциональную связь между агитатором и слушателем. Этот механизм повсюду применяется в рекламе и является невинным поверхностным аспектом техники намека.

Привлекательность намека растет вместе с его неясностью. Она позволяет безудержно разыгрываться фантазии и возбуждает различного рода спекуляции, которые постоянно усиливаются, потому что массы сегодня, так как они чувствуют себя объектом общественного развития, хотели бы охотно знать, что разыгрывается за кулисами. К тому же они склонны превращать анонимные процессы, в которые вовлечены, в личностные понятия заговоров и путчей злых сил, тайных международных организаций и т. п. Техника намека основывается на распространенном в современной массовой культуре невротическом любопытстве: каждый изолированный индивид мечтает о том, чтобы узнать больше, чем просто о скрытых силах, от которых зависит собственное существование, мрачную и жуткую сторону жизни других, в которой он не участвует. Это положение помогает превратить технику намека в нечто отнюдь не невинное. Ее опасный аспект состоит прежде всего в иррациональном возрастании престижа и авторитета оратора. Чтобы обращать внимание на намеки и с желанием доверять темным, неясным высказываниям, публика нуждается в определенной готовности «верить», так как обширному изложению фактов и дискурсивному обсуждению их взаимных отношений мешает неясность. Как раз этому состоянию слепой веры способствует техника намека Томаса. Конечно, он прибегает к протестантскому понятию веры, утверждающему ее примат, а в действительности Томас усиливает веру в свою персону. Религиозная вера и вера в движение постоянно перемешиваются: «Бог может только благословить мир, поскольку мир подчиняется Христу. Вы должны верить. Вы не думаете, что Бог благословляет нацию через это движение?» Намек представляет фюрера как наследника божественного всезнания. Он знает то, что другие не знают, и он подчеркивает эту разницу, не говоря никогда точно, что он знает и сколько еще он знает. Часто он оставляет для себя запасные знания, которые внушают почтение и к тому же вызывают у публики желание узнать больше. Это — решающий способ воздействия трюка «если бы вы только знали».