Хищник. В 2 томах. Том 1. Воин без имени - Гэри Дженнингс

Поскольку мы с Вайрдом собирались покинуть Байо-Варию и продолжить свой путь на восток, этот древний шаман выразил желание предсказать, что ожидает нас обоих в дороге. Вайрд довольно неохотно принял это предложение, тогда как я очень заинтересовался, потому что никогда еще никто не толковал мое чихание. Таким образом, я и Вайрд уселись рядом со старым Вингуриком, он кинул нам в лицо пыльцу, и мы, конечно же, принялись чихать. Невозможно было избежать этого. Но мне было ясно — да и шаману тоже, потому что он неодобрительно нахмурился, — что Вайрд излишне подчеркивает и затягивает свое чихание, из чистой вредности, явно насмехаясь над прорицателем.

Когда же Вайрд наконец закончил чихать и прочистил одну ноздрю, затем другую, демонстративно высморкался прямо на землю и вытер значительное количество соплей со своей бороды, старый Вингурик бросил на каждого из нас мрачный взгляд и злобно произнес:

— Неверующие не могут ввести богов в заблуждение своим притворством.

— Акх, о ком это ты говоришь? — притворно искренним тоном поинтересовался Вайрд. — Разве я осмелился бы глумиться над всесильными…

— Тебя, — перебил Вайрда Вингурик, ткнув в него костлявым пальцем, — убьет друг. Так говорят боги, и так говорю я.

Это могло бы ошеломить даже циничного Вайрда. Я, во всяком случае, был до глубины души потрясен таким предсказанием. И тут, прежде чем кто-нибудь из нас смог вставить хоть слово, шаман перевел палец на меня.

— А ты, — бросил он, — убьешь своего лучшего друга. Так говорят боги, и так говорю я.

Затем чихатель, кряхтя, поднялся и, больше ни разу не взглянув на нас, зашагал прочь.

Я буквально лишился дара речи, однако Вайрд невозмутимо бормотал что-то себе под нос, пока продолжал упаковывать шкуры и связывать наши сани. Когда же мы вывели наших лошадей из лагеря, он махнул рукой и крикнул: «Huarbodáu mith gawaírthja!» королю Эдиульфу и остальным баварам, которые смотрели, как мы уезжаем. Только когда мы отъехали от лагеря на значительное расстояние, я смог заговорить, и голос мой при этом слегка дрожал:

— Если… если frodei-qithans прав, fráuja, то, боюсь, его предсказание означает… будто я когда-нибудь соберусь убить тебя.

— Только попробуй, — сдержанно сказал он.

— Ты не веришь в предсказания?

— Во имя грешного святого Иеронима, конечно нет! Всякий раз, как я встречаю шамана, астролога, авгура или кого-нибудь подобного, я вспоминаю о предостережении, которое получил Нерон от Дельфийского оракула: «Опасайся семидесяти трех лет». Нерон очень обрадовался, решив, что доживет до такого возраста. Но все обернулось иначе: именно семидесятитрехлетний Гальба лишил его трона. Нерон умер в возрасте тридцати двух лет. Предсказания всегда формулируют таким хитрым образом, что они могут означать что угодно. А чаще всего, мальчишка, уж поверь мне, они вообще ничего не означают. Подобно Катону, я изумлюсь тому, что один авгур может заглянуть другому в глаза.

Испытав огромное облегчение, когда увидел, как спокойно и равнодушно воспринял предсказание Вайрд, я произнес:

— Я знаю, что ты так же, как и король Эдиульф, очень невысокого мнения о христианстве. Но я, честно говоря, раньше все-таки думал, что ты больше склоняешься к старой вере. В ней, по крайней мере, заключено достоинство древности.

— Vái! Те, кто почитает древность, кажется, никогда не задумывались над тем, что галька гораздо древнее всего, что когда-либо создал человек. Включая и все религии, когда-либо изобретенные так называемыми древними. Все с почтением говорят об этих «древних» и о том, как мудры они были. Но это не так. Пойми, мальчишка. Древние люди, древние королевства, древние саги и прорицатели — все они существовали давным-давно, когда сам наш мир был еще совсем юным и невежественным. Так много веков прошло с тех пор, что даже звезды переменили свое местоположение. Тебе известно, что в те времена именно Тубан указывал на истинный север, а теперь вместо него светит звезда Феникс. Нет уж, по-моему, так мы гораздо мудрее древних — или, по крайней мере, должны быть таковыми, — мы, те, кто живет сегодня, когда человечество и сам мир взрослеют.

Я обдумал это и сказал:

— Мне это никогда не приходило на ум.

— Разумеется, всегда существовали умные и ученые люди, однако и в древности было полным-полно глупцов и невеж. Что же касается того, какую веру предпочесть… Лично я считаю все религии одинаково действенными — или одинаково абсурдными, — потому что все религии суть мифы и ни один миф не может быть лучше другого, ибо их создают люди.

Говоря все это, Вайрд остановился так внезапно, что лошадь наткнулась на него, а сани — на лошадь.

— Погляди-ка сюда! Лосиные следы! Давай, мальчишка, не зевай! Мы пообедаем сегодня лосиной печенью. По мне, так это лакомство гораздо лучше любых сухих, безвкусных и неудобоваримых мифов, которые когда-либо только создавали!

* * *

Предсказание и в самом деле не сбылось: во всяком случае, ни один из нас не убил другого, и, постепенно продвигаясь на восток, мы пересекли невидимую границу в лесу, покинув Байо-Варию и оказавшись в провинции под названием Норик. Хотя племена алеманнов кочевали и по ней тоже, здесь встречались также и маленькие поселения римских колонистов, чьи предки пришли сюда из Италии, в основном потому, что земля здесь богаче железом. Местные жители преуспели в изготовлении великолепной норической стали, которую римляне покупали для производства оружия. Таким образом, центром всех поселений, которые по пути попадались нам с Вайрдом, неизменно были шахты, кузницы или литейные мастерские.

Ранней весной мы подошли к нижнему течению реки Энс[136] и двинулись вдоль нее, убив множество бобров, пока наконец не увидели настоящую дорогу, значительно шире пешей тропы. Эта римская дорога, которая спускалась с Альп, называлась Альпис Амбуста. Ну а Амбустский перевал был, возможно, самым оживленным переходом через горы; поэтому дорога была вечно переполнена людьми, животными, повозками и телегами, которые двигались в город Тридент[137] на юге Италии и в провинцию Регина Кастра, что располагается на большой реке Данувий на севере, а также прибывали оттуда. Перейдя Энс по великолепно построенному мосту, мы с Вайрдом обнаружили, что с востока мост охраняется римскими воинами из поселения Велдидена[138], где находился гарнизон войск из Второго легиона Италийского Благочестивого. Как и повсюду, гарнизон окружали cabanae[139] — лавочки, таверны, кузницы, кожевенные мастерские и тому подобные заведения, — которые в большинстве своем были построены и содержались ветеранами легиона. Разумеется, у Вайрда и здесь тоже обнаружилось несколько старых знакомых. И снова он пил вместе с ними и вовсю предавался воспоминаниям; правда, мой друг позволил себе отдохнуть только после того, как продал значительное количество шкур и рогов, а также часть наших castoreum гарнизонным лекарям. Ну а мне тем временем пришлось закупать впрок все те припасы, в которых мы нуждались для нашего следующего перехода.