Долгий путь к маленькой сердитой планете - Бекки Чамберс

– Я еще никогда не совокуплялась с человеком.

Розмари улыбнулась.

– Вот и отлично, – сказала она. Наклонившись к своей подруге, она провела гладким кончиком пальца вдоль пера у нее на голове. – Я бы очень расстроилась, если бы у тебя тут было нечестное преимущество.

День 45-й, стандартный год ГС 307

– Итак, – спросил Эшби, – ты сможешь это починить?

Дженкс изучил выпотрошенные внутренности скриба Эшби с вниманием хирурга.

– Я смогу его наладить, – наконец ответил он. – Но это будет временная мера. Тебе нужен новый пиксельный массив. Я без труда его подключу, но у меня нет под рукой ничего подходящего.

– Но ты можешь сделать так, чтобы скриб перестал сам собой переключаться с канала на канал?

– Ага. Возможно, через пару десятидневок качество картинки начнет ухудшаться, но это не… Так, подожди. Ого! – Дженкс помолчал. – Ты слышишь?

Эшби прислушался. Из коридора доносились повышенные голоса, со стороны отсека с водорослями.

– Опять они за свое! – вздохнул Эшби.

– Клянусь, – закатил глаза Дженкс, – они сберегли бы столько времени и сил, если бы один из них выбросил второго в открытый космос.

Покинув каюту, они направились на голоса, что не составляло никакого труда. По мере того как они приближались к отсеку с водорослями, обрывки спора звучали все отчетливее.

– …абсолютно некомпетентна… – Это был Корбин.

– …не был бы таким занудой… – Сиссикс.

– …никакого уважения к моей работе…

– …просто общайся с окружающими как подобает нормально функционирующему взрослому существу, твою мать, и тогда, может быть…

– Я все сказал, просто твои глухие ящеричные уши не…

«Черт бы тебя побрал, Корбин!» – Эшби ускорил шаг.

– Хиск! Ашсшек тес хска есш…

– О да, шипи сколько угодно, это все равно не изменит тот факт, что я…

– Хватит! – воскликнул Эшби, входя в отсек. Дженкс остался в дверях, достаточно далеко, чтобы соблюдать правила приличия, но достаточно близко, чтобы ему было все хорошо видно.

– Эшби! – топорща перья, воскликнула Сиссикс. – Скажи этому напыщенному кретину-расисту, что…

– Я сказал, хватит! – Эшби сверкнул глазами на обоих. – А теперь я хочу узнать, что тут у вас происходит.

Корбин и Сиссикс принялись вопить хором.

– По одному! – поднял руки Эшби.

– Твой штурман, – произнес Корбин таким тоном, каким разъяренный отец произнесет «твой ребенок» другому родителю, – вывел из строя индукционные линии. Это создало слишком высокую нагрузку на предохранительный клапан, и вот посмотри, к чему это привело!

Эшби осмотрел распределитель топлива. Ничего страшного он не увидел, однако в нескольких трубках зеленая слизь лежала совершенно неподвижно.

– Я понятия не имела, что Корбин заменил клапан на менее мощный. – Сиссикс бросила на Корбина испепеляющий взгляд. – И я по-прежнему не могу взять в толк, зачем он это сделал.

– Я его заменил, потому что другого у меня под рукой не было. Если ты сама не заметила, мы уже давно не останавливались на рынках. Так что мне оставалось или поставить менее мощную модель, или заменить весь аппарат. Что в конечном счете мне и придется сделать, благодаря тебе!

– Да, это, конечно, моя вина, потому что ты не потрудился ничего мне объяснить! Впрочем, нет, подожди, ты что-то там такое говорил.

– Я завел об этом разговор позавчера на кухне.

– Но ты обращался не ко мне! Ты жаловался на свою лабораторию доктору Шефу! Твою мать, откуда мне было знать, что это как-то связано с моей задачей управлять…

– Другими словами, ты предпочла проигнорировать меня. Быть может, если бы ты обращала чуть больше внимания на нужды других вместо того, чтобы строить из себя самодостаточную…

– Хватит! – резко произнес Эшби. Он набрал побольше воздуха. – Позвольте мне убедиться в том, что я правильно вас понял. Весь этот спор, который был слышен в противоположном конце коридора, разгорелся из-за мелкого происшествия, которое привело к выходу из строя предохранительного клапана.

– Едва ли его можно считать мелким, поскольку мне потребуется целый день…

– Это мелочь, – решительно произнес Эшби. – Ты лишился одного аппарата из шести. Топливо по-прежнему подается в двигатели, так?

– Да, – насупился Корбин. – Но это вопрос…

– Отлично. Итак, впредь ты… – Он указал на Корбина. – …должен будешь предупреждать Сиссикс обо всех изменениях в оборудовании, которые ты совершаешь, потому что невозможно требовать от нее, чтобы она догадывалась о том, что происходит в твоей лаборатории. И ты больше не будешь употреблять это слово на борту моего корабля, понятно? Ни по отношению к Сиссикс, ни по отношению к кому бы то ни было еще. Это совершенно недопустимо. Ты извинишься перед ней прямо сейчас.

– Я не…

– Прямо сейчас!

Лицо Корбина стало пунцовым.

– Я… извини, – пробормотал он. Голос у него был натянут, словно клеящая лента.

– А ты, – ткнул пальцем в Сиссикс Эшби, – должна действовать осторожнее, совершая скоростные прыжки, потому что в любом случае клапан не мог выгореть так быстро.

– Мы опаздываем, – виновато произнесла Сиссикс. – Если мы не будем…

– Ничего страшного не произойдет, если мы опоздаем на десятидневку. Или даже на целый стандарт. Я не собираюсь болтаться там без дела, особенно после того, как мы проделали такой долгий путь. Будь осторожнее. – Эшби смерил строгим взглядом обоих. – Я говорю это один раз и повторять не буду. Прекращайте этот ваш поединок – кто кого сильнее выведет из себя. Меня он просто бесит. Это бесит остальных членов экипажа. Я прекрасно понимаю, что перелет очень долгий, прекрасно понимаю, что все мы устали, но будь я проклят, если я проделаю оставшуюся часть пути до Ядра, выслушивая ваши вопли. Обуздайте свои чувства. Если не можете, сделайте вид, что обуздали. Я не хочу снова начинать этот разговор…

Со щелчком ожил вокс.

– Привет, Эшби. – Это была Киззи. – Ну… э… в общем, ты мне нужен.

– Это может подождать?

– Ну… э… не очень, но, может быть, я ему скажу…

– Скажешь кому и что?

Послышался шорох. Вместо голоса Киззи зазвучал голос Розмари.

– Эшби, у нас на связи сотрудник квелинских правоохранительных органов.

Эшби услышал на заднем плане голос Киззи:

– Ты полагаешь, я его чем-то разозлила? Я ничего не могу определить, потому что лица у них неподвижны.