Долгий путь к маленькой сердитой планете - Бекки Чамберс

Бевел ткнул ногой в Охан.

– Что с ними случилось?

Розмари оглянулась. Охан дрожали. Пока что не слишком сильно, но все же заметно.

– Они старые и больные, – объяснил доктор Шеф. – Но не волнуйтесь, ничего заразного. У них дегенеративное состояние нервной системы, вследствие чего им трудно стоять в течение продолжительного времени.

Бевел не отрывал взгляда от Охан, но поскольку у квелинца отсутствовали веки и мышцы лица, невозможно было определить, о чем он думает.

– Они могут сесть, – наконец сказал патрульный.

– Благодарю вас, – кивнув, ответили Охан.

Они тяжело опустились на пол, стараясь не терять самообладания. Похоже, квелинцы все-таки могли быть рассудительными.

Бевел перевел взгляд на доктора Шефа.

– Нам потребуется просмотреть их историю болезни, чтобы получить подтверждение ваших слов. А может, и не потребуется.

Квелинка достала из висящей на боку сумки какое-то устройство.

– Сейчас мы возьмем анализ вашей крови, гемолимфы или другой первичной генетической жидкости на предмет наличия загрязняющих веществ, патогенов, незаконных наноботов и прочих запрещенных или опасных соединений. Если вам известно о наличии подобных веществ, предупредите нас заранее. – Она помолчала, ожидая ответа. Все молчали. – Я начинаю анализ.

Квелинка подошла к Дженксу, стоящему в конце шеренги, и несколько мгновений смотрела на него.

– Вы неестественно маленький.

– А у вас целая куча ног, – парировал Дженкс, протягивая руку.

Ничего не сказав, квелинка прижала сканер к его ладони. Послышался механический щелчок. От Розмари не укрылось, как Дженкс втянул воздух сквозь зубы. Квелинка изучила показания сканера. По-видимому, удовлетворившись, она перешла к Эшби.

Дженкс недоуменно уставился на свою ладонь.

– Что, ни пластыря, ни… Нет? Ладно, и на том спасибо.

Квелинка двигалась вдоль шеренги. Когда дошла очередь Розмари, та прилежно протянула руку. Укол сканера оказался неприятным, но терпимым. Хорошо зная, что у нее в крови нет ничего интересного, девушка все же не смогла сдержать вздох облегчения, когда квелинка перешла к следующему члену экипажа. Было в этих существах нечто такое, от чего ее не покидало напряжение.

Даже несмотря на то что Розмари не могла разобрать выражение лица квелинки, когда та перешла к изучению Корбина, в нем что-то изменилось. Судя по всему, патрульный Бевел также это заметил, поскольку он поспешил прямиком к своей подчиненной. Патрульный изучил сканер, и квелинцы о чем-то быстро забормотали между собой.

– Артис Корбин, – наконец сказал патрульный Бевел, – в соответствии с разделом 17–6–4 соглашения о защите генетической целостности я вас арестовываю.

– Что?! – воскликнул Корбин. Остальные квелинцы уже набросились на него, связывая ему руки энергетическим шнуром и толкая его к двери. – Я… я ничего не сделал!

– Патрульный, в чем дело? – шагнул вперед Эшби.

Патрульный Бевел остановил его.

– Вы все будете допрошены. Мы задерживаем вас здесь. Допросы будут вестись там, где мы сочтем нужным, после того как мы закончим досмотр вашего судна, – сказал он. – Согласно разделу 35–2 кодекса об уголовных правонарушениях на любые запросы относительно юридической помощи вам будет отказано.

– Прошу прощения, что? – возмутился Эшби. – Черт возьми, что здесь происходит?

Розмари старалась сохранять спокойствие. Насколько ей было известно, никто из членов экипажа ничего не совершил, и если квелинцы до сих пор не определили, что у нее подправлен идентификационный файл, девушка сомневалась, что они вообще смогут это сделать. Что касается Корбина, менее вероятного нарушителя закона трудно было представить. Несомненно, это какое-то недоразумение.

– Вы не арестованы, – продолжал Бевел. – И в настоящий момент вам не предъявлены никакие обвинения. Однако отказ от полного сотрудничества со следователем, ведущим допрос, приведет к тюремному заключению.

– Наш капитан задал вам вопрос! – сверкнул глазами Дженкс. – В чем мы провинились?

– Дженкс, не надо! – попытался его успокоить доктор Шеф.

Остальные квелинцы повели Корбина к шлюзовой камере.

– Эшби! – воскликнул тот. У него заплетались ноги, однако квелинцы неумолимо толкали его вперед. – Эшби, я ни в чем не виноват…

– Знаю, Корбин, – сказал Эшби. – Мы во всем разберемся.

Внутренне кипя, он повернулся к Бевелу. Розмари еще никогда не видела его таким разъяренным.

– Куда вы его забираете? Что он сделал?

Патрульный Бевел посмотрел на Эшби своими бесстрастными черными глазами.

– Он существует.

Квелинцы отсканировали его браслет и забрали всю его одежду. Он кричал до хрипоты, но никто не говорил с ним. Больше того, никто из квелинцев не говорил на клиппе. Их собственный язык состоял из стука и треска. У них стучали глаза. Стучали ноги, ударяясь об пол. Это было все равно что находиться внутри улья, заполненного металлическими насекомыми, – темного, душного, влажного, и постоянно стук-стук-стук.

Он не мог сказать, как далеко его увезли от «Странника». Его перевели на борт другого корабля. Или, быть может, орбитальной станции? Он не знал. Не было ни иллюминаторов, ни настенных экранов (по крайней мере он ничего не видел). Его запихнули в огромное помещение, размерами с трюм грузового судна. Весь пол был покрыт оспинами гладких глубоких колодцев, глубиной вдвое превосходивших его рост. Присмотревшись внимательно, он увидел блеск глаз, наблюдающих за ним из этих колодцев.

Он попытался прикрыть свою наготу. Сами квелинцы ходили без какой-либо одежды, но у них были панцири. Им не нужно было ничего прикрывать. Они не состояли из мягкой плоти, волос, линий, выпуклостей и складок неправильной формы, которые не хотелось никому показывать. Он жалел о том, что у него нет панциря. Жалел о том, что не принадлежал к какому-нибудь виду, вооруженному шипами или рогами, представляющему собой что-либо более внушительное, чем тот хрупкий мешок, каковым он являлся. Ему очень хотелось, чтобы не он боялся квелинцев, а квелинцы боялись его.

Его грубо подтолкнули к пустому колодцу.

– Нет! – воскликнул он, стараясь скрыть дрожь в своем голосе. – Сначала объясните, в чем я виноват. Я гражданин ГС, у меня есть…

Через мгновение он пожалел о том, что вообще открыл рот.

Один из квелинцев схватил его своими верхними конечностями, прижимая лицом к своему жесткому панцирю. Членистые ноги сомкнулись вокруг него подобно проволочной клетке. Остальные квелинцы опустили свои лица к полу, распластавшись ровными рядами. Только сейчас Корбин обратил внимание, какой у них толстый панцирь на голове. Изогнутый иссиня-черный купол, вытертый от времени и покрытый густой сетью старых царапин.