Лингус - Мариана Запата

знала, что могу внести свою лепту и сделать его таким же для меня.

Тристан понял, что я пытаюсь сказать, не позволяя ему встать с кровати и подойти к своему тайнику, потому что он улыбнулся и кивнул, устроив свое длинное тело поверх меня. Я чувствовала, как его превосходно оснащенная часть тела скользит между моих бедер, как твердый стержень задевает мою кожу, когда он толкается, пока его руки и губы гладят и облизывают мою грудь. Я зарылась пальцами в его волосы, выгнув бедра, наслаждаясь ощущением давления его длины с каждым плавным движением между моих ног.

Двигая бедрами, он убрал мои руки со своего затылка и поднял их над моей головой, переплетая наши пальцы, когда медленно вошел в меня. Я выгнула спину, пытаясь привыкнуть к тому, как он наполняет меня дюйм за дюймом.

— Проклятье, — простонал он, легонько качнув бедрами вперед, чтобы полностью погрузиться в меня. Я ахнула, отчасти потому, что он был огромным, и часть меня не могла поверить в то, что он поместился. — О, черт возьми, — проворчал он, сжимая мои пальцы. — В тебе так хорошо, детка.

Святое дерьмо, никогда так не радовалась, что я не парень, потому что, судя по его стонам и словам, будь у меня член, я бы, скорее всего, сразу кончила.

Не знаю, как долго он не двигался внутри меня, прежде чем начал совершать толчки, — плавные, легкие движения. Он что-то проклинал, прижимаясь своим ртом к моему, но я ни слова не поняла. Я обвила ногами его талию, впиваясь пятками в мышцы над его задницей, отчего он вошел еще глубже. Все, о чем я могла думать, это как его бедра касались меня, как его губы целовали меня, как его пальцы сжимали мои, пока он удерживал наши руки над моей головой, даже когда начал ускоряться и входить чертовски глубого.

— О… мой… черт… черт… — Я застонала, когда он оперся на колени и начал неумолимо вколачиваться в меня, каждый раз встречаясь с моими бедрами. Я попыталась сосредоточиться на чем-то другом, например, как его влажный лоб, упирается в мой висок. Или как на моей коже выступили бисеринки пота, когда я пыталась не отставать от его толчков, стараясь не думать лишь о том, как чертовски приятно мне становится каждый раз, когда его толстый конец давит на определенную точку внутри меня, от чего подгибаются пальцы ног.

Мне казалось, что раньше у меня был хороший секс, но этот не шел ни в какое сравнение. Еще никто не заставлял меня чувствовать себя так восхитительно; не только из-за того, как меня растягивал его член, и не из-за того, как его потное тело скользило по мне, или потому, как его рот сначала сладко касался моего, а затем более эротично. Я чувствовала каждой клеточкой, насколько отличался секс с ним. Из-за него.

Его бедра стали двигаться с бешеной скоростью, руки сжались на моих, и я почувствовала нарастающую сладкую боль внутри, когда он начал тереться об меня с каждым движением. Я сжала бедра, и хотя мои плечи болели из-за того, что я так долго держала руки над головой, напряглась, задыхаясь и постанывая.

— Тристан… Ох! — Он смотрел на меня, потираясь при каждом толчке о мой клитор короткими грубыми волосами, покрывавшими его лобок. И я просто взорвалась, перейдя на крик — Тристан! — Я прижалась ртом к его плечу, стиснув на нем зубы от самого потрясающего оргазма из всех существующих.

Он что-то проворчал, когда я кончила, несколько раз жестко и глубоко вонзаясь в меня, а затем напрягся от шеи до бедер. Тристан задрожал и прикусил мою щеку, когда кончил, изливаясь в меня, произнося что-то неразборчивое. Я почувствовала, как его бедра дернулись рядом с моими, когда он переместился, чтобы прижаться щекой к моей груди. Зажав одну ногу между моих бедер, он стащил одеяло, которое теперь свисало с кровати, и укрыл нас. Так мы и лежали, переводя дыхание, а я гладила его влажную спину, проводя рукой от лопаток до идеальной задницы.

— Это было… — я глубоко вздохнула, потому что ни одно слово не подходило для описания. — Восхитительно?

Я почувствовала, как его грудь сотрясается поверх моей, когда он усмехнулся.

— Нереально восхитительно. — Его теплые губы прижались к моей груди. — Я и не знал, что такое возможно, — нежно произнес он.

Казалось, что мое сердце разбухло в груди.

— Я тоже.

Понятия не имею, когда мы, потные, разгоряченные и уставшие, заснули, но мы это сделали. Через некоторое время я неожиданно проснулась и обнаружила, что все еще лежу на спине, а рука и нога Тристана перекинуты через меня. Я повернула голову и посмотрела на его лицо, отметив, насколько он красив и прекрасен, пока спит. Идеальный. Его полные губы, его лицо. Но было нечто большее. Он самый милый человек, которого я знаю, когда не вел себя, как засранец, конечно. Но, если быть честной, мне нравилось, когда этот засранец дразнил меня. Сильно.

Никто из тех, кого я встречала, не заставлял меня чувствовать даже часть того, что он делал. Никто. Я вообще сомневалась, что когда-нибудь встречу того, кто окажется хотя бы наполовину таким же мужчиной и другом, как он.

Потом меня озарило. То, что я чувствовала, это щемящее грудь ощущение не являлось болью. Мне нравился этот придурок. Этот мужчина, который любил свою собаку, свою маму и меня.

Мы так увлеклись друг другом после его признания в любви, что я ничего не ответила и почувствовала себя настоящей сукой.

Так что я сильно сжала его руку. Он заворчал, медленно моргая, открывая и закрывая рот, как золотая рыбка. Сонные зеленые глаза скользнули по моему лицу.

— Что случилось? — пробормотал он.

Может, это выглядит немного драматично, а может, и нет, потому что сейчас меня разрывало это чувство, которое я не могла определить, но наконец поняла. Все слезы, которые я пролила, пока он был на съемках, и вина, которую я чувствовала, дважды встречаясь с другими мужчинами, — все это было по одной простой причине. Я влюблена в Тристана. Я люблю его.

Прижав кончик указательного пальца к его носу, я наклонила голову в его сторону.

— Я влюбилась в тебя задолго до того, как ты полюбил меня.

Глава 54

Удача и я — понятия противоположные. Большую часть времени я даже считаю, что мы не живем в одной и той же вселенной.

Я все ждала, когда ружье выстрелит, — или как там