Испытание верностью - Арина Александер

спокойно существовать в одном с ним социуме; ездить по тем самым улицам, что и он, а при случайной, не дай бог встрече – бороться с насмешливым взглядом, в котором будет отражаться всё то низкое и мерзкое, что он подумает о ней за тридцать дней. 

Его первые толчки Лида встретила потемнением в глазах. Ноги в который раз подкосились, не выдерживая одурманивающего ощущения наполнения внутри. Едва не упала, но Егор удержал, не позволил забыться, и она хваталась за его крепкие руки, шею, как за спасательный круг. Задышала часто-часто, проваливаясь в удовольствие как в бездну, и задрожала от горячей волны, накрывшей всё тело.

Руки Егора будто камни – напряженны. На висках – капли пота. Как же тяжело сдерживать себя. Схватил девушку за волосы и несильно потянул, заставляя лучше прогнуть спину. Да-а-а. Вот так. Теперь она приняла его целиком. Каждый удар сердца – секунда острого наслаждения. Только с ней он испытывал подобное. Как же он ненавидел её за это.

В нужный момент он оттолкнул Лиду от себя, прямо на стол, за который она ухватилась, вздрагивая от мощных проникновений  вперемешку с собственным оргазмом. Её спина в капельках пота. Ему безумно нравилось собирать эту влагу горячей ладонью. Нравилось наблюдать, как трясутся её плечи, как запрокидывается голова. И сам уже на пределе. Нет времени думать. Невероятное удовольствие накрыло с головой по самой высокой амплитуде и распороло вены, сделав его таким же обезоруженным перед ней, как и её перед ним. Пришлось прикусить губу, сдерживая глубокий стон. Она не должна знать, насколько ему хорошо, насколько он потерян для самого себя, изливаясь в неё глубокими толчками.

Несколько минут было слышно только их тяжелое дыхание и оглушающий стук сердец. Лида поднялась, до сих пор дрожа всем телом, и в одночасье оказалась прижатой к широкой груди. Егор уперся лбом в её шею, часто дыша и упиваясь мощными волнами отходняка.

Когда кровь распределилась по телу, вернув способность нормально мыслить и связно изъясняться, он смог выйти из неё и, наконец, отлепиться. 

— Иди в душ первой, потом я, — прохрипел, упершись спиной о двухметровый кухонный шкаф.

Лида вмиг обернулась, бросив на него настороженный взгляд.

— Я лучше дома.

— Я сказал – иди в душ. Приведи себя в порядок, мы едем в ресторан, — отчеканил каждое слово, наблюдая, как из её рук едва не выпал бюстгальтер.

— Что? — сначала показалось, что послышалось. Но Егор, ухмыляясь, только подтвердил сказанное. — А ты не ох**л случайно? Я не собачонка, которую можно таскать за собой.

И откуда взялась эта желчь? Пять минут назад была в такой эйфории, что могла признаться во всем, преподнести сердце на блюдечке с голубой каемочкой, а сейчас… горькая реальность, мать бы её так,  рассеяла это состояние одной сухой фразой.

— Тебе напомнить о нашей недавней договоренности? — оттолкнулся от шкафа и схватил девушку за руку, легонько стряхнув, хотя видит бог, сдерживался из последних сил.

— Речь шла только о сексе.

Лида невозмутимо освободилась от его цепких пальцев, надела бюстгальтер и потянулась за блузкой, но Егор вырвал её из рук.

— Не-е-ет, — протянул зловеще, — это ты у Тимура могла только ноги раздвигать. У меня ты будешь под рукой круглосуточно. Захочу – будешь готовить и убираться в доме. Захочу – будешь оставаться на несколько дней. Массаж там, отсос и прочие виды услуг обязательно входят в полный комплект.  

Лида остолбенела. Это прикол такой?

— Ты издеваешься? — проследила за наглой улыбкой, коснувшейся красивых губ, и попятилась к выходу.

— На полном серьёзе. Так что давай, пошевеливайся. У нас мало времени.

— А ты разве не с Вероникой будешь?

Егор хмыкнул:

— Всегда восхищался женской логикой. Нет, Матвеева, не с Вероникой. Я туда поеду с тобой и у тебя на всё про всё двадцать минут.

— В таком виде? — продемонстрировала оторванные две верхние пуговицы на блузке.

— А что? Мне нравится.   

Даже в самом страшном сне не могла представить, что всё так обернется. Не знала, как там Егор, а она уже жалела. Попала, так попала.  И не спрыгнешь. Назад дороги нет. На что надеялась? Что реально пару ночей покувыркается с ним в постели и всё? Сволочь. Он всё рассчитал. И предупредил ведь, чтобы не ждала благородства. С остервенением подняла юбку и выскочила в коридор.

— Ванная на втором этаже, — довольно крикнул Егор вдогонку. — Сориентируешься, если что.

И пока Лида остервенело смывала с себя следы недавней страсти, он поддел ногой с пола брюки и втиснулся в приталенные штанины. Взгляд выцепил пачку сигарет. Задумчиво потянулся за одной, прислушиваясь к доносящимся со второго этажа звукам.   

Первые минуты стоял, улыбаясь, а потом обратил внимание, что зажал сигарету между пальцев и просто глубоко дышит. Наполняет легкие воздухом и пытается успокоить колотящееся сердце. Давно с ним такого не было. Уже и забыл, что это за состояние такое, когда на губах её вкус, в носу – её запах. Не хотел прогонять его табачным дымом. Да ну нахер. Серьёзно? Закурил. Так проще.

— Кстати, Матвеева, — бросил через плечо, проходя мимо вошедшей на кухню Лиды спустя двадцать минут, — всё-таки приготовь кофе. Харе корчить оскорбленную невинность. Тебе совсем не идет.   

Как же она злилась на себя – не передать словами. Как можно любить того, кто не желает пойти навстречу и планирует использовать тебя как секс-игрушку? Не известно. Это неправильно. Хуже всего то, что она хотела его, не смотря ни на что. И он это видел. Знал.  

Только мысль о жизни, зародившейся в ней так неожиданно, наполняла всё естество тайным предвкушением, практически злорадством. Если раньше мечтала о прощении, то сейчас лишний раз убедилась – никто не собирался её прощать, понимать и тем более впускать в свое сердце.

* * *

Егор оставил машину на соседней улице, изъявив желание прогуляться по вечернему городу. Судя по всему, он пребывал в приподнятом настроении. Ещё бы. Лида фыркнула. Сама она пребывала в диком напряжении.

Они шли прогулочным шагом, практически касаясь друг друга. Лида и рада избежать телесного контакта, да Егор, стоило ей отдалиться на несколько сантиметров сразу возвращал её на место, властно обвив рукой талию. С виду посмотришь, нормальная пара. Прохожие оглядывались им вслед, провожая восхищенными взглядами. А она лишь горько улыбалась и никак не могла избавиться от ощущения, будто её демонстративно выгуливают на коротком поводке. Паршивое состояние.