Синий мопс счастья - Дарья Донцова

И тут Нина сначала заплакала, а потом вывалиласовершенно невероятную историю. У нее есть отец. Папеньку Нина терпеть не можетпо многим причинам. Ее родители, будучи школьниками, вынуждены былизарегистрировать брак по особому разрешению. Мама Нины забеременела вшестнадцать лет. Сразу после скоропалительной свадьбы молодой муж уехал вМоскву поступать в медицинский и пропал на несколько лет. Жене он не писал, а ородившейся без него дочери не беспокоился. Потом пришло письмо с зоны, Рагозин,не окончив вуза, оказался за решеткой. Он неоднократно сидевший уголовник. Всяжизнь его – это цепь сплошных «отсидок» в тюрьме.

Оказавшись на свободе, он ехал к своей жене,маме Нины, которая по совершенно непонятной для дочери причине не разводилась сним. Муженек отъедался, одевался, устраивался на работу, но потом вновьпринимался за старое: тащил у новых коллег кошельки или воровал офисноеоборудование. Самое интересное, что папенька внешне совершенно не похож напреступника. Милый, интеллигентный, с правильной речью, застенчивый, с видунастоящий «ботаник», а не постоялец зоны. Никаких наколок, выбитых зубов и выраженийтипа «орет как потерпевший!». Оставалось лишь диву даваться, каким образом задолгие годы отсидки господин Рагозин ухитрился не приобрести никакогозэковского налета.

Окончив школу, Нина уехала в Москву, поступилав вуз и была рада тому, что учится не в родном городе. Регулярное появлениеотца раздражало и пугало ее. Мама не собирается разводиться с уродом, вот пустьсама и несет этот крест. При чем тут Нина?

Но потом случилось непредвиденное: мамаскончалась, а ее супруг, вернувшись в очередной раз с зоны, обнаружил квартирузапертой. Для Нины осталось загадкой, каким образом папенька выяснил еемосковский адрес, но в одно далеко не прекрасное утро она увидела на порогеотца, который заявил, что ему негде жить.

В первый момент дочь хотела просто захлопнутьдверь, но папенька быстро всунул ногу между створкой и косяком.

– Нехорошо, доченька, – сказалон, – мы родня. Артисткой стать собираешься? Славы хочешь, денег? Ну-ну.Выбирай: или помогаешь мне, или всем расскажу, какая у меня дочь, в институтпойду.

Нина не слишком испугалась сначала. Подумаешь,не советские времена, теперь быть родственницей зэка даже почетно, но тут отецдобавил:

– Небось и замуж за москвича идешь!

Рагозина похолодела, она сразу поняла, чтоСергею Васильевичу не захочется иметь подобного тестя. Бывший уголовник и кругиобщения Касаткина! Это нонсенс! А папенька, поняв, что случайно угодил в цель,начал требовать денег за молчание.

– Я бы никогда тебе ничего нерассказала, – рыдала Нина, – но ведь ты стал подозревать меня визмене!

– Не плачь! – воскликнулСергей. – Мы обязательно придумаем, как избавиться от напасти.

Но не успел Сергей, убедившись, что невестапо-прежнему его любит, успокоиться, как случилась новая неприятность.

Позвонил Борис и нервным голосом сказал:

– Немедленно ко мне!

Испуганный тоном брата, Сергей прибежал на зови услыхал:

– Меня шантажируют.

– Кто?

Борис молчал.

– Чем? – не успокаивалсяСергей. – Ничего плохого ты не делал, бизнес ведешь на законных основаниях.

Брат по-прежнему смотрел в пол.

– Понял! – догадался Сергей. –Баба! Дай ей денег и гони вон. Сколько раз говорил: прекрати кобелировать! Утебя чудная жена, скоро дедом станешь, остановись, Казанова потрепанный.

– Это действительно из-за женщины, –выдавил из себя Боря, – но она никогда не была моей любовницей. Речь идето матери.

– О Вере?

– Да.

– Верка же давно покойница!

Боря кивнул.

– И что?

– Помнишь, отчего мать умерла?

Сергей нахмурился.

– Конечно. Вера лежала в клинике, где ейкололи лекарство, несовместимое с алкоголем. Больных предупреждали: пить вовремя курса инъекций строго-настрого запрещено, можно погибнуть. Вера жепопросила санитара принести ей бутылку и отправилась на тот свет.

– Санитара осудили, – тихо сказалБорис, – он вышел, потом снова сел, следом вышел, и так несколько раз.Сейчас он заявился ко мне, требует денег.

– С какой стати? – обозлилсяСергей. – Немедленно иди в милицию.

– Ты ничего не понял…

– Да в чем дело?

Борис встал, походил по шикарно обставленномукабинету и наконец решился:

– Санитар этот – мой бывший однокурсник,он был бедным провинциалом, вечно искал подработку, ну и устроился в клинику.Когда туда Вера попала, я…

– Ну!

– Я…

– Говори!!!

– Пойми, она меня измучила, извела, самаподтолкнула на ужасный поступок.

– Ты о чем?

– Это я дал водку санитару, не однубутылку, а две, и велел сунуть матери, знал, что она обязательно их опустошит иумрет.

– Ты убил Веру? – отшатнулся Сергей.

– Да, – заорал Борис, – да! Ачто следовало делать? Вся жизнь под откос шла! В дом никого не привести, тольконе говори мне, что рыдал, узнав о смерти тетки. Все рады были! Так-то. Думал,расследовать ничего не станут, да Василий активность развил. Санитараарестовали, я испугался и во всем признался твоему отцу. Боялся, чтооднокурсник-то на допросе расколется, объяснит, кто ему водку дал.Представляешь, какой мне срок светил?

Не в силах произнести ни слова, Сергей кивнул.

– Василий тоже перепугался, –объяснял Борис, – схватился за голову. Уж не знаю, как ему удалось, но онсумел добиться встречи с арестованным и пообещал тому: если он возьмет все насебя, не упомянет Касаткина, то после выхода из тюрьмы получит большую суммуденег. А еще посулил выбить тому квартиру.

Парень согласился и ушел на зону один. Атеперь вот начал шантажировать Бориса, требует обещанного.

Сергей с трудом переварил новости. Было отчего тронуться умом. Одно известие, что любимый брат – убийца родной матери,хоть кого могло выбить из колеи. Еще, оказывается, Василий все знал и как могпокрывал племянника, а потом унес тайну в могилу, не рассказав о ней даже жене.Сергей хорошо знает Гликерию, та бы ни за что не удержала язык за зубами.

Медленно, очень медленно Сергей «въехал» вситуацию и воскликнул: