Сибирская Вандея. Судьба атамана Анненкова - Вадим Гольцев

Поиск таких свидетелей был поручен и дипломатическим представителям России в Китае, но он также закончился неудачей. Оригинальную инициативу проявил при этом Чугучакский консул: он решил поискать какие-нибудь следы расстрела на местности.

6 августа 1927 года, когда процесс Анненкова был приостановлен из-за его болезни, консул приезжает в район озера Алакуль и создаёт здесь комиссию для поиска доказательств расстрела. Вот отрывок из акта о результате работы этой комиссии:

Далее этот акт превращается в документ, фиксирующий домыслы членов комиссии, пришедшие в их головы:

Возвратившись в Чугучак, консул сразу же садится за донесение в Москву. Сообщив о находке и понимая, что она ещё ничего не доказывает, он, вместо сообщения каких-либо фактических данных, насыщает донесение изложением своего видения события и дополняет легенду Матрона своими соображениями и местными слухами:

В.К. Шалагинов, автор брошюры, из которой взят цитируемый документ, добавляет:

Чтобы убедиться в смехотворности творчества следователя по особо важным делам Матрона и консула СССР Гавро, попытаемся проанализировать приведённые выше документы.

В документах просматриваются две версии уничтожения Анненковым своих солдат. По версии Матрона, эти люди пали в ущелье под пулемётами Оренбургского полка. Причина расстрела не сообщается, но, по логике этих документов, можно предположить, что решение возникло у Анненкова внезапно, как месть за отказ следовать за ним до конца. По версии консула Гавро, Анненков, опасаясь бунта в своих войсках, заранее решил истребить часть их, т.е. не во время отступления в Китай, а загодя. В этих целях был продуман коварный план, согласно которому якобы за два месяца до отступления в местности Ак-Тума вблизи озера Ала-Коль было выкопано пять больших могил, а местному населению было объявлено, что эти ямы предназначены для хранения оружия. Перед отступлением Анненков издаёт приказ, в котором разрешает желающим бойцам остаться в России. Оставшиеся в сопровождении проводников идут в мифический город Карагач, где им обещана помощь, а вместо этого их встречали алашордынцы, рубили и сваливали в ямы.

Обе эти версии легко опровергаются, так как они являются плодом голого вымысла, построенного к тому же на полной неосведомлённости в том, о чём авторы берутся рассуждать.

Матрон никогда не был в Семиречье и не проходил путём, которым войска Анненкова ушли в Китай. И, конечно же, не знал, что до места прощания, то есть до входа в Джунгарские ворота, где оно проходило, войска шли у подножия Джунгарского Алатау, а не по каким-то ущельям, которых на этом отрезке их пути просто не существует. Нет никаких ущелий и на пути, по которому шла к Джунгарским воротам Урджарская группа войск Анненкова. Нет никаких ущелий ни при входе в Джунгарские ворота, ни на маршруте движения Анненкова по Джунгарской долине и далее по урочищам Чиндалы и Чулак, вплоть до русского приграничья с Китаем. Там ущелий — сколько хочешь.

Никакого приказа, разрешающего солдатам остаться в России, Анненков не издавал: во-первых, у него на это просто не было времени, во-вторых, в это время у него не было ни штаба, ни связи с войсками. Решение об этом он объявил устно, при построении успевших подойти к этому времени к Джунгарским воротам войск. Расстрела при входе в Джунгарскую долину не могло быть и потому, что здесь осталась бы гора трупов, которую никак не смогли бы не заметить другие части Анненкова, отходившие позже этим же маршрутом (другого не было!). Уже известный нам бывший солдат 5-го полка и свидетель Елфимов на утреннем заседании суда 31 июля показывал, что их полк пошёл этим же маршрутом к китайской границе, но в Китай не был пропущен и вернулся обратно. Никаких признаков расстрела людей, никаких трупов Елфимов не видел, иначе он об этом бы рассказал!

Если разоружение солдат, остающихся в России, действительно имело место, потому что Анненков оставлял их не партизанить, а сдаваться советской власти, а их оружие и боеприпасы могли пригодиться в грядущей борьбе с большевиками, то совершенно необъяснимо, зачем потребовалось Анненкову, в условиях неопределённости обстановки, возможного преследования противником, ограниченного времени (и вообще — зачем?) затевать раздевание и переодевание остающихся солдат. Зачем ему понадобилась их основательно поношенная одежда и где он взял лохмотья?! В этой обстановке так мог поступить, да ещё с соратниками, только командир, тронутый умом, но к категории идиотов Анненкова отнести никак нельзя!

Мы уже знаем, что Анненков оставил Оренбургский полк в селе Глиновка, в 75 километрах от входа в Джунгарские ворота с задачей сдерживать преследующие отступавших красные части. Поэтому на последнем построении Оренбургского полка не было, и все опасались, устоит ли он перед красными. Устоял или нет — сейчас значения не имеет. Во всяком случае, он свою задачу выполнил и вошёл в Джунгарские ворота, когда передовые части Анненкова были уже далеко. Таким образом, обвинение Оренбургского полка в расстреле солдат, не пожелавших уйти в Китай, ни на чём не основано, как и ни на чём не основанная вся версия Матрона в целом.