Венчанные огнем - Ольга Гусейнова

– Познакомься, Эленаль, это твой жених эл Бэор Сарендаэ! После посвящения мы объявим о вашем обручении, да и со свадьбой медлить не будем, – в голосе отца звучало нескрываемое раздражение.

Вместо того чтобы сделать изящный реверанс, я демонстративно удивленно приподняла бровь и открыла было рот, но меня остановил жесткий взгляд отца. Затем он резко опустил на столешницу ладонь и заявил:

– Я все решил, и ты сделаешь, как я сказал! Ты свободна, поужинаешь у себя.

Я отметила удивленный взгляд Бэора, которому не предоставили возможность сказать мне хоть слово вопреки хваленому эльфийскому этикету, и, сжав кулаки от злости, резко развернулась и вышла вон. К себе в комнату я едва ли не бежала, глотая слезы. Снова! За что? Что я им сделала? Ведь я не виновата! Но с ужасом понимала – если бы не подслушала тот злосчастный разговор, то, скорее всего, купилась бы на красивую внешность Бэора, ведь так хотелось почувствовать себя женщиной. Любимой, желанной женщиной, а не инкубатором.

Проклиная все на свете, я металась по комнате, судорожно пытаясь решить, что делать. Ведь Бельфалас начал осуществлять свои планы, а у меня до сих пор нет никаких идей о том, как жить дальше. Краем глаза заметила тень и остановилась, с испугом рассматривая незнакомку напротив. Вздрогнула, а в следующую секунду поняла, что смотрю в зеркало на собственное отражение: нереально красивая, пламенная девушка с зелеными глазищами в пол-лица, блестящими от слез; ее красные губы горестно поджаты в тонкую линию, подбородок дрожит. Стройная изящная фигурка облачена в синее платье, украшенное серебристой вышивкой. И только синяки под глазами да слишком затравленный взгляд выдают меня, мою человеческую душу.

В отчаянии я закрыла лицо руками и зарыдала еще сильнее, выплескивая все скопившееся внутри. Медленно добрела до горящего камина и опустилась перед ним на корточки, а потом и вовсе уселась на ковер. Отняв руки от лица, пустым взглядом уткнулась в нутро очага, где весело потрескивал огонь.

Пламя то разделялось на несколько язычков, то снова сливалось. От него исходило такое живое и родное тепло, что я бездумно протянула руку, и огонь тоже потянулся ко мне. Неожиданно он ласково коснулся ладони, не обжигая, а наоборот, приятно согревая, и словно просачивался сквозь кожу. Затем весело тепло побежало вверх по венам к моему измученному сердцу, мерзнущему в одиночестве и пустоте, которую пока нечем заполнить. Огонь наполнил его теплом. Я согрелась и почувствовала себя лучше и увереннее. Неохотно убрав руку от камина, еще недолго наслаждалась новыми ощущениями, затем разделась и легла спать. Силы мне потребуются очень скоро.

Всю следующую неделю я каждый день по часу гуляла с Бэором в лесу, ведя неспешные светские разговоры. Большей частью я внимательно слушала, нежели говорила. Уже в первый день я убедилась, как верна русская поговорка: с лица воду не пить. Спору нет, Бэор – самый красивый мужчина, которого я только видела, но относился ко мне как к красивой, но абсолютно безмозглой игрушке. Разубеждать его совсем не хотелось.

Общество навязанного жениха напрягало и тяготило. Я даже сожалела о бесполезно потраченном времени. Лучше бы провела его в библиотеке или в лаборатории с Галдором, слушая очередную лекцию по целительской магии. Но приходилось ходить на прогулки-свидания и строить женишку глазки, плюс восхищенно заглядывать в рот. Хотя я не раз замечала, что порой он смотрит на меня с каким-то задумчивым интересом. Или ловит мой взгляд черными глазами-омутами, в которых так легко утонуть, если не знать, что таится в их глубине. Его интерес ко мне носил какой-то отстраненно любопытствующий характер.

Впрочем, за время, проведенное в Доме Аундаэ, я отметила, что все окружающие меня эльфы, особенно высокородные, походят на замороженных рыб, с холодной снисходительностью или презрительно наблюдающих за окружающим миром с высоты своего роста.

Пару дней назад в одной из нежилых комнат я нашла небольшой старый мешок, напоминающий военный, времен Великой Отечественной. Я тайком стащила его и спрятала возле конюшни в розовых кустах. На следующий день в него отправилась пара штанов, потом, перед очередной тренировкой, я запихнула туда пару рубашек и несколько нужных мелочей.

Я уже мысленно составила список вещей, необходимых для побега, которые я смогу взять, не привлекая внимания. Только пока не определилась, как, когда и каким образом сбежать из поместья, если не знаю ни дороги, ни конечной точки пути. Тем более, когда вокруг сплошные враги, а времени все меньше и меньше.

Глава 6

Вечером накануне церемонии совершеннолетия светлых эльфов, или посвящения, Галдор несколько часов испытывал мое терпение, до самой последней мелочи описывая, как она будет проходить. Требовал повторить и снова по кругу. Теоретически я была подготовлена так, что от зубов отлетало, но вот волновалась до дрожи в коленях и тряслась как осиновый лист. Казалось, внутренности в узел скручивались.

На рассвете мои волосы уложили в сложную косу и украсили живыми цветами. Нарядили меня в сказочной красоты шелковое платье и плащ из тонкой шерсти, чтобы не мерзла на весеннем ветру, и усадили на Росу. От страха я не смогла сама сесть в седло, и Хитаеглиру пришлось попросту закинуть меня на лошадь под злющими, раздосадованными взглядами Галдора, Ваньяра и Бельфаласа, разряженных по случаю «праздника» как новогодние елки.

Моих мучителей сопровождали пять суровых эльфов-телохранителей. Чуть обогнав Росу, братья Аундаэ и Галдор выдвинулись вперед и, не обращая на меня внимания, о чем-то тихо заговорили. Я же, отметив слегка удивленные лица конного эскорта, высоко задрала подбородок и ехала в одиночестве между сушеными воблами, как про себя называла родню, и воинами, вооруженными до зубов.

Во время этой поездки я убедилась, насколько все-таки я не подготовлена к побегу, раз после пары-тройки часов в седле дрожала от напряжения и, более того, мне казалось, что попу стерла до мяса.

Неожиданно мои мучения прекратились. Мы словно пересекли невидимую границу и выехали на огромную поляну, залитую солнечным светом. В воздухе витали запахи цветов и трав, вокруг порхали тысячи ярких бабочек самых немыслимых расцветок. Это была настолько завораживающая картина, что я забылась и несколько мгновений с восторгом следила за одной из них.

Но почувствовав чей-то пристальный взгляд, я опомнилась и мгновенно натянула обычную маску равнодушия, полагающуюся высокородной эльфийке. Повернула голову и увидела Бэора, восседающего на белоснежном жеребце. Он чуть заметно поморщился, видимо, уловив перемены, подъехал вплотную и, коротко поклонившись моим спутникам, взял мою руку и уже привычно оставил губами на внутренней стороне ладони горячий след. По моей коже побежала волна возбужденных мурашек. Я в который раз смутилась – все еще не привыкну к столь интимному проявлению чувств «на людях», да и не верила в их искренность.

Жених помог спешиться, скользнув руками по спине и бедрам, а потом, заметив мой яркий румянец, довольно усмехнулся и тихо прошептал на ухо, обдав мою кожу теплым дыханием:

– Скоро, девочка моя, очень скоро ты станешь моей! Полностью!