Первый паладин - Дмитрий Кошкин

я повторил то же что делал с телом поверженного атамана разорителей в потустороннем мире. С той лишь разницей, что не смог опустить руку в грудную клетку. Вместо этого, я приложил её к груди монстра, и на мой зов в мою ладонь устремилась маленькая, сияющая прерывистым светом песчинка.

– Неужели это душа? – Генрих с придыханием широко раскрыл глаза.

– Да. Кто бы мог подумать, что она у него вообще есть. Не мудрено, что она столь грязная и испещрена пороками. Я чую гнев, похоть и… Чревоугодие? Хм, целый набор.

– Уничтожь её. – Нахмурился князь.

Я покачал головой:

– Душу нельзя уничтожить, мой друг. Её можно лишь совратить и опорочить. Но это не наши методы.

Вместо этого я вложил весь остаток сил что у меня были на мощнейший ритуал очищения. И это сработало! Прямо как в случае с атаманом.

Над теломмонстра завис призрачный силуэт неказистого невысокого парня. Лицо его отражало скорбь и сожаление:

– Простите меня. – Призрак закрыл лицо ладонями.

– Это же тот пастух из Лунума! – Не смог сдержать эмоций Генрих.

– Расскажи, как такое произошло с тобой? – Обратился я к призраку.

– Я как обычно пас коров и одна из них, рыжая, самая неугомонная забежала в лес. Я последовал за ней и наткнулся на… Предмет. Странный предмет. Похожий на яйцо. Я бы не обратил внимание, но он светился зеленым. Я взял его, чтобы посмотреть. А он… Будто звал меня. Я испугался. Но не смог его отпустить. Я был голоден. Как обычно. Не хватало еды…

– Ты что, съел его?

Призрак смущенно закивал.

– И что потом?

– Я обратился. Вот в этого. – Парень указал пальцем на монстра.

– Тогда ты и растерзал тех коров? – Уточни я.

– Ага. Я почувствовал себя сильным и хотел попробовать. А потом обратился обратно и понял что натворил.

– И решил что удары плетьми, не столь страшны как вилы, на которые тебя бы посадили?

– Ага. – Закивал пастух.

– А сына старосты, зачем убил?

– Салий постоянно донимал меня. Издевался. Даже избивал. Иногда. Я хотел отомстить. – Я пришел к нему домой, и он впустил. Он смеялся. Хотел поиздеваться вновь. Тогда я и разозлился. Обратился. Убил. – Ощущалось, что слова давались призраку всё труднее. Будто сама реальность пыталась исторгнуть его.

– А девушки?! Зачем ты их убил?! – Не выдержал Генрих.

Призрак состроил мину, будто бы плакал:

– Они красивые. Но никогда не обращали внимания. Смеялись. Издевались.

Понятно. Молодой парень, не имеющий ни статуса, ни физических данных. А гормоны берут свое.

– Я просто хотел любви. – Покачал головой призрак в конце.

Генрих промолчал, лишь гневно сверля взглядом всё тускнеющий силуэт.

Я раскрыл ладонь:

– Иди с миром, парень. Не повторяй своих ошибок.

Он кивнул:

– Спасибо, святой.

Силуэт растворился в воздухе, а уже более яркая песчинка устремилась ввысь, пронзая свод пещеры.

– Достоин ли прощения подобный монстр? – Задумчиво вопросил Генрих, ни к кому конкретно не обращаясь и глядя в потолок.

Я также задумчиво смотрел вслед улетающей душе:

– Есть мнение, что прощения достоин каждый. Если по-настоящему раскаивается. К тому же, в его истории есть важная деталь.

– Находка в лесу.

– Да. Сдается мне, скверна всё активнее распространяется. Она нашла лазейки в его душе, предпосылки, для появления которых были продиктованы окружением. Не породи окружающие в его душе гнев, получи он любовь и заботу, о которой мечтал, живи он в минимальном достатке, не факт что скверна смогла бы его совратить.

Черты лица Генриха разгладились, и он молча побрел к выходу.

На середине пути князь обратился ко мне:

– Мы должны умолчать о том, что делал зверь здесь с ними. Ради её же блага.

Я молча кивнул. Понятия среди крестьян суровы. Узнай деревенские об изнасиловании девушки, да еще и подобным зверем, её же саму вскоре закидают камнями.

– Скажем, что он ими просто питался.

На выходе нас уже ждала делегация во главе с самим князем Аватором, который активно спорил с главным дознавателем.

Желваки на лице Стрикта злобно играли, но лорд сохранял холодное самообладание.

– Вы трус, князь.

– Поаккуратнее, лорд. Мы здесь одни. И кто знает, кто может стать жертвой таинственного убийцы, кроме тех двоих?

– Я смотрю, благородный сир, Вы нас уже похоронили? – Громко поинтересовался выступивший впереди меня Генрих.

На лицах княжеской дружины мелькнуло удивление.

– Рад, что Вы живы, князь. – Взял себя в руки Аватор. – Мы боялись, что Вы пали в бою с превосходящими силами и хотели организовать засаду здесь.

– Благодарю за беспокойство, князь. – Отчеканил последнее слово Генрих. – Но тварь оказалась не столь страшна как вы думаете.

Аватор будто бы не заметил едкого тона собеседника:

– Так кто же это был?

– Можете сходить посмотреть на труп. – Генрих демонстративно сплюнул. – Или подождать его здесь.

На лице Аватора мелькнуло раздражение, но он быстро взял себя в руки.

Он поспешно начал давать указания своим людям, но мы уже не обращали на них внимания, просто покидая это проклятое место.

Несколькими днями ранее.

Пигнус мчал во всю силу. Надо было поторапливаться, пока никто не обнаружил, что он сделал.

Он надеялся, что демон, от которого он взял кровь выживет, и никто не заметит следов. Раной больше, раной меньше. Какая разница? Вот только проклятая тварь не хотела истекать от мелких ран, и пришлось нанести глубокое повреждение, из которого потек внушительный ручей демонической крови.

Испугавшись, что демон умрет, и его раскроют, Пигнус умчался, сославшись на срочные дела у своего двоюродного дяди, который, как раз, держал недалеко имение.

Обычно, кровь демона испаряется вслед за телом. Но флакон, исчерченный запретными символами, теперь тускло светящимися, когда в него поместили проклятую кровь, должен был предотвратить такую неприятность. Ведь компонент необходимо доставить адресату.

Уже стемнело и стало немного жутко передвигаться по лесной дороге. Тем более что лес здесь был всё более дремучим. Поэтому Пигнус не жалел свою лошадь, пришпоривая её при любой возможности.

Внезапно правое плечо пронзила боль, и, не удержавшись в седле от удара, князь выпал из седла.

Из плеча торчала стрела. Но кто?

Пигнус застонал от боли. Наконечник засел очень глубоко, возможно, даже вышел где-то сзади.