Последняя рукопись - Франк Тилье

Вик и Вадим подумали о нападении на сторожа. Через тридцать лет Тома вернулся, чтобы раз и навсегда уничтожить все, что могло связывать его с ним самим. Без личных дел нет ни Джинсона, ни Дельпьера, никаких связей, только память. Кража у Морганов, данные стерты, Мориарти приступил к генеральной уборке. Однако Вик не понимал, для чего он принес книги Мирора с пятном крови внутри. Может, в глубине души он желал, чтобы его обнаружили? Хотел сдаться?

– Его уход разрушил нашу семью. Спустя два года мы с мужем развелись.

– И никаких писем? Или каких-нибудь других признаков жизни?

– Никогда.

Вадим поднялся с дивана и вышел, чтобы ответить на звонок. Мари-Поль дрожащей рукой поставила чашку и пристально посмотрела на Вика:

– Что случилось? Он сделал что-то плохое? Вы должны мне сказать, ведь это мой сын. Прошу вас.

– Не могу. Мне искренне жаль. Но вы должны знать, что мужчина, в которого он превратился, не имеет ничего общего с мальчиком, которого вы воспитывали. И вы здесь ни при чем. Прошло тридцать лет.

Она сжала губы. Вик тоже поднялся и протянул ей свою визитную карточку:

– Звоните в случае чего. Когда захотите. А если мы найдем вашего сына, мы, разумеется, вам сообщим.

Выходя, Вик подумал, что, пожалуй, было бы лучше, чтобы она никогда не узнала, если они схватят Мориарти. Но он ее сын, она имела право знать.

Даже если речь шла о худшем из монстров.

Лин еще раз взглянула на Жюлиана, тот кивнул в знак того, что все в порядке. Она одернула куртку, провела рукой по волосам и открыла входную дверь. Перед ней стоял хмурый промокший Колен. После недолгого колебания она посторонилась:

– Не стой под дождем.

Колен шагнул в прихожую и вытер ноги о коврик. По его коротким волосам не было заметно, что он попал под дождь, но рукава свитера напитались водой. Сыщик сурово оглядел обоих. Лин уже знала этот взгляд.

– Только не говори, что с Жаком что-то случилось.

Колен стиснул зубы. Лин закрыла лицо руками. Затем подошла к Жюлиану и прижалась к его плечу. Муж обнял ее, она почувствовала на затылке его теплое дыхание.

– Мне очень жаль. Вскоре после полудня рыбак заметил его тело в Отийском заливе, в районе Гроффье. Во время отлива оно осталось на мокром песке между лодками.

Лин покачнулась. Не выпуская жену из объятий, Жюлиан подвел ее к дивану.

– Ужасно… Просто ужасно.

Жюлиан гладил Лин по спине, словно это она потеряла отца. Колен подошел и сел напротив. С куртки стекала вода. Он молча смотрел на них.

– Я пришел не вовремя, сожалею.

В голове Лин все спуталось. Чудовищные картины, отвратительные звуки. То она видела белый труп: сперва он перекатывался в волнах, а потом течение выбросило его на песок; то Джордано с его взглядом дохлой рыбы на дне их багажника. И сидящего прямо над трупом Колена.

– Судебное расследование было начато немедленно…

– Судебное расследование? Но ведь не думаете же вы, что… его могли убить?

– Это стандартный порядок действий в подобных ситуациях. Не будем забывать, что ты подвергся нападению, что у вас была кража, что к вам приходил паразит. Мы должны тщательно все проверить.

– Что произошло?

– Машина твоего отца была припаркована возле реки Оти. Оттуда он мог пойти побродить по воде во время отлива. На пассажирском сиденье мы обнаружили полупустую бутылку водки. Судмедэксперт сделал первый осмотр прямо на месте. Вскрытие должно подтвердить его результаты, но наш медик почти уверен в утоплении: есть некоторые характерные признаки, в частности точечные кровоизлияния в глаза. Что же касается даты смерти, то прошло уже несколько дней…

Он дал им время осознать новость. Лин подняла глаза на мужа. Его лицо было спокойно. Никаких слез, только подобающая случаю грусть.

Колен прокашлялся и пристально посмотрел на Лин:

– Жак хорошо знал реку Оти?

Она ответила не сразу:

– Да, когда он приезжал сюда, он любил там гулять. Спускался к заливу и часами наблюдал за перелетными птицами. – Она повернулась к Жюлиану. – Твой отец всегда был нелюдимым.

Жюлиан стиснул ее ладонь. Колен продолжал:

– Это одно из самых опасных мест на побережье, в прилив вода поднимается с сумасшедшей скоростью и берет в кольцо неосторожных гуляющих, особенно в моменты высоких коэффициентов… Ему это было известно?

Лин кивнула и приложила ладонь ко лбу. Это хуже, чем кошмар, но чудовищное известие хотя бы помогло скрыть паническое состояние, в котором она только что пребывала.

– Да-да, конечно. Мы каждый раз ему об этом твердили.

Она умолкла, не в силах подобрать слова. Колен делал заметки в блокноте.

– Ключ зажигания был на месте, двери не заперты. Возможно, он слишком много выпил и забыл. Он вошел в залив, не осознавая опасности, и вода настигла его. Даже хорошие пловцы могут не справиться, настолько мощное там течение.

Прежде чем продолжать, он провел языком по пересохшим губам.

– Или же существует другое объяснение.

– Он знал, что не вернется…

Колен кивнул и пристально посмотрел на Жюлиана:

– Ты много времени провел с ним в больнице… Ты говорил мне, что твой отец в неважном состоянии, постоянно твердит о самоубийстве жены. Может быть, нападение и твоя амнезия усугубили ситуацию? Может быть, у него появилось ощущение, что он остался совершенно один?

– Я… я не знаю, что вам ответить.

– Как насчет памяти? Никаких улучшений? Ничего, что могло бы помочь мне? Какое-то воспоминание, связанная с нападением на тебя подробность? Или в предшествующие дни? Важно все.

Жюлиан покачал головой:

– Мне очень жаль.

Колен полистал страницы блокнота, перечитал свои записи.

– У меня осталось несколько коротких вопросов. Я понимаю, что это трудно, но… я бы предпочел задать их сейчас.

– Да, конечно. Задавайте.

– Ты сказал моим коллегам, что не имеешь от отца известий с того дня, когда я привез тебя сюда после выписки из больницы, в субботу, двадцать третьего декабря. Так?

– Да. Он приходил ко мне утром.

– Как он выглядел?

Жюлиан пожал плечами:

– Я… не знаю. Вроде нормально? Я не заметил ничего, что могло бы предвещать такой поступок.

– Тогда ты видел его в последний раз?

– Да. Вернувшись сюда, я позвонил ему с домашнего телефона, чтобы сообщить, что меня выписали. Сработал автоответчик, я оставил сообщение.

– Помнишь точное время?