Королевство гнева и тумана - Сара Маас
Шрифт:
Интервал:
Из воздуха упало перо и покатилось по блестящему красно-коричневому ночному столику. Неведомо откуда в пере были чернила. Досадуя на прерванное чтение, я схватила перо и написала: «Зализывай свои раны сам, а меня оставь в покое».
Бумага исчезла.
Листка не было достаточно долго, гораздо дольше, чем требовалось для написания ответа: «Мне было бы куда приятнее, если бы мои раны зализала ты».
У меня заколотилось сердце – быстрее, еще быстрее. По телу разлилась жаркая волна. Я несколько раз перечитала эту фразу. Вызов?
Пряча улыбку даже от себя, я написала: «И откуда начинать зализывать?»
Лист исчез раньше, чем я успела поставить вопросительный знак.
Риз опять задержался с ответом. А потом: «Начинай откуда хочешь, Фейра. Я бы предпочел, чтобы сразу отовсюду, но, если понадобится, выберу».
Я ему ответила: «Будем надеться, что мое зализывание окажется лучше твоего. Я помню, как ты жутко действовал в Подгорье».
Вранье, конечно. Он слизывал мои слезы в самый жуткий момент моей жизни, когда я была на самой грани. Когда казалось: еще немного, и меня не станет.
Риз это делал, чтобы меня отвлечь, чтобы я продолжала злиться. Злость лучше пустоты в душе. Злость и ненависть – самое лучшее топливо для отчаявшейся души. Его хватает надолго. А для уравновешивания он послал мне музыку.
Ласэн тоже навещал меня в камере, но с оглядкой. Один лишь Риз заботился о том, чтобы я не только осталась живой, но и сохранила рассудок. А это порою было очень и очень непросто. Риз и сейчас делал все, чтобы состояние опустошенности держалось подальше от моей души. Дразнил меня. Злил. Он занимался этим с тех самых пор, как я оказалась в его владениях. Сегодняшний день – не исключение.
«Там я находился в крайне стесненных условиях, – написал он в очередном ответе. – Если желаешь, я с великой радостью докажу, что ты ошибалась. Мне говорили, что я просто неподражаем в зализывании ран».
Я стиснула колени и написала: «Спокойной ночи».
Следующее его послание появилось почти мгновенно: «Постарайся не стонать слишком громко, когда я тебе приснюсь. Я хочу, чтобы моя красавица отдохнула».
Я встала, бросила лист в пылающий очаг и показала огню кулак.
Честное слово, я слышала, как коридор содрогался от смеха.
Риз мне не приснился.
Зато приснился аттор. Его когти впивались в меня, а я пыталась отбиться. Я слышала шипящий смех, и даже во сне мои ноздри улавливали отвратительное зловоние.
Но спала я до самого утра, ни разу не проснувшись.
В других местах Кассиан мог самодовольно ухмыляться и показывать неприличные жесты, но здесь он был хладнокровным убийцей. Здесь, в самой верхней части Дома ветра, во дворе с каменными стенами, где размещалась площадка для упражнений и учебных поединков.
Во всем этом я убедилась на следующий же день. Все бойцовские, смертельно опасные навыки Кассиана обратились против меня.
Невзирая на холод и ветер, мои кожаные доспехи стали липкими от пота. У меня никак не получалось успокоить дыхание, руки отчаянно тряслись. Стоило мне хотя бы подумать о том, чтобы пустить их в ход, как левый мизинец начинал дрожать, и я не могла унять эту дрожь.
Я разглядывала дергающийся мизинец, когда Кассиан подошел ко мне, схватил мою руку и сказал:
– Причина в том, что ты наносишь удары не по тем костяшкам противника. Ты должна бить по указательному и среднему пальцу. А если ударишь вот сюда, – его мозолистый палец коснулся содранной кожи в ложбинке между моим безымянным пальцем и мизинцем, – то больше покалечишь себя, чем противника. Твое счастье, что у вас с аттором не дошло до рукопашной.
Мы с Кассианом упражнялись не меньше часа. Он показывал мне основы рукопашного боя. С каждой минутой мои былые достижения казались мне все более и более ничтожными. Да, я неплохо охотилась и стреляла из лука, но – как насчет владения левой стороной тела? Отвратительно. Я напоминала новорожденного олененка, пытающегося ходить. Нанесение ударов левой рукой с одновременными шагами левой ногой казались мне невыполнимой задачей. Я гораздо чаще спотыкалась о Кассиана, чем ударяла. Хорошо, что хоть с ударами правой дело обстояло более или менее благополучно.
– Выпей воды, – сказал мне Кассиан. – Потом займемся твоей стойкой. Бесполезно изучать удары, если ты даже не можешь держать стойку.
Я хмурилась, слушая звон мечей, доносящийся с другого конца площадки.
Мне казалось, Азриеля не будет несколько дней, однако он прибыл из земель смертных уже к полудню. Мор сразу же перехватила его, но от Риза я узнала, что Аз наткнулся на какую-то преграду, устроенную вокруг дворца королев. Поэтому он и вернулся, чтобы общими усилиями решить, как действовать дальше.
Наверное, совещание по этому поводу отнесли на вечер, ибо Азриель, вежливо поздоровавшись со мной, тут же вступил в учебный поединок с Ризандом. Лицо «певца теней» было мрачноватым и напряженным. Их поединок длился уже час, причем без перерыва. Оба кружились, а тонкие лезвия мелькали, словно молнии. Я не знала, зачем именно Ризу понадобился этот поединок: для тренировки или чтобы помочь своему главному шпиону встряхнуться.
В любом случае обоим было настолько жарко, что они сбросили кожаные камзолы и рубашки.
Их мускулистые загорелые руки покрывали такие же узоры татуировки, что и у меня на левой руке и ладони. Только их узоры были замысловатее и обширнее, охватывали плечи и рельефные грудные мышцы. Татуировка продолжалась и на спине, занимая пространство между крыльями, где обычно висели мечи.
Проследив мой взгляд, Кассиан пояснил:
– Мы делаем татуировки сразу после посвящения в иллирианские воины. Для удачи и славы в бою.
Вряд ли Кассиан обращал внимание на все остальное: на крепкие брюшные мышцы, блестевшие от пота под ярким солнцем, на движения сильных бедер, на невероятную силу спин. Я уж не говорю про сильные красивые крылья.
«Смерть на быстрых крыльях».
Эти слова выпорхнули из ниоткуда. На мгновение я увидела картину, которую могла бы написать: темные крылья, слегка подсвеченные зимним солнцем, оставляющим красные и золотистые полоски, сверкание мечей, темно-синие рельефные узоры татуировки, суровая красота лиц…
Я моргнула, и видение исчезло, как в холодную ночь исчезают облачка пара, рожденные дыханием.
Кассиан кивком указал на собратьев:
– Риз сегодня не в лучшем виде, но ни за что в этом не признается, а Азриель слишком учтив, чтобы уделать его в пух и прах.
Я очень сомневалась насчет «не лучшего вида» Риза. Чтоб мне свариться в Котле, какая же еда помогает им быть такими сильными и ладными?
От занятий у меня подгибались колени. Я доковыляла до табуретки, где стояли принесенные Кассианом кувшин с водой и два стакана, и налила себе воды. Левый мизинец снова обуяла дрожь.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!