Начать всё сначала - Кристина Риччио

– Что ты делаешь?

Я открываю маленькое отделение и достаю серебристый предмет.

– Шейн, – осторожно говорит он. – Что ты делаешь? Пожалуйста, не делай этого. Помоги мне понять, о чем ты думаешь.

Его голос полон терпения. Это разрывает мое сердце. Я сжимаю медальон в руке и опускаю сумку на грудь.

Его голос дрожит.

– У нас все было отлично. Прошлая неделя была прекрасной.

– Пайлот, я здесь теряю себя.

– Что, что ты имеешь в виду?

Я поджимаю губы.

– Я теряю себя и становлюсь «нами».

Он озадаченно качает головой.

Я снова сажусь на край кровати Бейб.

– Что бы это ни было… – мне приходится вытаскивать слова из легких. Они влажные и тяжелые. – Я не могу. Я думаю лишь о тебе… Пайлот. Я начинаю физически чувствовать нехватку тебя, когда мы расстаемся. Знаешь, я так отвлекалась на тебя, что даже нормально не общалась с лучшей подругой последние шесть дней… А она буквально спит на кровати подо мной. Я не та девушка. – Сглатываю я. Я так отвлеклась, что на два часа опоздала в первый день на работу мечты. Я не та девушка. Я не хочу быть такой. – Я провожу руками по лицу. – Я писала тебе бесконечные сообщения на работе. Почему я считала, что это нормально? И я едва что-то выставила в свой блог. Я не сделала ничего важного для своей работы на пути к этой огромной цели в жизни, на которую я таким чудесным образом получила второй шанс. Сегодня Венди сказала мне, что больше не рассматривает возможность написания мной статьи для «Вещи собрал!». – Я вскидываю руки и дико жестикулирую. – Больше не рассматривает, Пайлот! Вот так! Потому что на летней работе я вела себя как беззаботный подросток!

Лицо Пайлота темнеет.

– Шейн. Прости, что…

– Я… провалилась здесь и я не могу сидеть и снова переживать провал. Я уже прожила его. Я не остануюсь, чтобы увидеть, как моя семья узнает про всё это и откажется от меня, как от дочери, во второй раз.

– Шейн, – голос Пайлота дрожит. – Знаю, ты сейчас расстроена, но пожалуйста, давай просто сделаем глубокий вдох. Мы поймем, как с этим разобраться. Мне так жаль. Я оставлю тебя в покое на столько, сколько тебе нужно. Просто, пожалуйста, хорошо все это продумай, ладно? Поразмышляй над этим следующие двадцать четыре часа. Пожалуйста. Давай снова поговорим через двадцать четыре часа. У нас с тобой что-то действительно прекрасное. То есть, по крайней мере, я думал так. Я, я не хочу бросать нас, это. – Он сглатывает.

Я всхлипываю.

– Это причиняет мне боль, Пайлот… я не могу выбрать нас, потому что мне нужно выбрать себя. Я к этому не готова. Здесь я все еще учусь и все еще не независима. Я не могу сойти со своего дурацкого пути. Но в 2017-м может я смогу что-то сделать. Я накопила денег, и я расстанусь с Мелвином и начну все заново или типа того. Там я смогу что-то решить.

– Шейн, – выдыхает он.

– Пайлот, я хочу нажать кнопку. Мне нужно вести собственную лодку, и я не могу делать это с тобой в голове. Просто вернись к Эми. Это было ошибкой.

По щеке Пайлота течет слеза.

– Как ты можешь такое говорить? – Он жмурится и проводит ладонью по лицу.

Мои губы дрожат, когда он встает и уходит. Дверь тихо закрывается за ним. Я пересекаю комнату и прислоняюсь к ней спиной. На меня накатывает тошнота. Я теперь открыто всхлипываю, сползаю на пол. Стул, на котором сидел Пайлот, теперь возвышается передо мной. Я поджимаю ноги, а потом выкидываю их, пиная стул. Он падает на бок, и врезается прямо в другой стул рядом с ним. Второй стул тоже начинает падать, и я удивленно кричу, когда и он и Сойер грохаются на пол.

– Нет, нет, нет, нет, нетенетнетнетнетнет! – я подпрыгиваю, хватаясь за металлические ножки и откидывая стулья от моего компьютера. Я лихорадочно провожу пальцем вверх-вниз по тачпаду.

Экран вспыхивает, а по его центру тянется огромная черная трещина. Даже зажегшиеся части меркнут и вспыхивают, словно от шока. Я удерживаю кнопку перезапуска.

– Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, – экран гаснет, а затем половина загрузочного круга появляется на экране. Верхняя половина почернела от той же широкой темной трещины. – Пожалуйста, просто включись, – умо- ляю я.

Он загружается и загружается, но так и не издает звук окончательной загрузки.

Все мои наполовину законченные истории. Детализированный план моего великого американского романа. Три тысячи слов, которые я накидала на странице в первый день «второй попытки». Здесь Облако не сохраняет мой бред автоматически. Все пропало. У меня нет денег купить новый. Я дышу? Я чувствую, что не могу дышать. Встаю и кладу Сойера на стол. Кажется, я задыхаюсь. Я бегу наверх и выскакиваю на улицу из парадной двери Карлстона.

Ноги несут меня по тротуару. Я чувствую гладкий медальон в руке. Все внутри рассыпается. Я больше не могу здесь оставаться. Я добираюсь до угла, прежде чем открыть ладонь и раскрыть медальон. Глядя на обсидианово-черную кнопку в форме сердца, я зажмуриваюсь и опускаю большой палец, готовясь все взорвать.

Я по очереди открываю глаза. По щекам все еще текут слезы. Я осматриваюсь. Все кажется таким же? Я все еще на Кингз Гейт? Я бегу через квартал к киоску. На газетах все еще 2011.

– Вы, должно быть, шутите, – я тупо смотрю на угол Глостер Роуд, пока в плечо не врезается кто-то сзади меня.

– Простите! – рявкаю я, отлетая в сторону, когда этот человек проходит мимо. Это женщина в костюме.

– Это работает не так, – напевно произносит она, а ее рыжие волосы прыгают за ее спиной. Мгновение я таращусь на нее, прежде чем броситься вслед за ней.

– Вы сказали, что это наш выход! – кричу я ее спине, поднимая медальон. Я всего в паре футов позади нее, но внезапно тротуар заполняется прохожими и я пробираюсь через десятки людей в костюмах, идущих мне навстречу и болтающих по телефонам. Что за…

– Вернитесь! – я резко останавливаюсь и снова нажимаю на обсидиановое сердце.

Все еще ничего. По моему плечу стучат. Я разворачиваюсь, и вот она позади меня.

– Что за фигня происходит? – требую ответа я.

– Сработает, когда вы все будете готовы, – просто говорит она, прежде чем присоединиться к потоку людей в костюмах.

Я ахаю сквозь слезы и ковыляю за ней.

– Но я готова! Я готова!

Я снова и снова нажимаю на кнопку, отходя в сторону и уворачиваясь от толпы на тротуаре.

– Пожалуйста, я готова! Пожалуйста! Стойте! Все разрушено! – я спотыкаюсь и падаю, сдирая колени о бетон. Грудь сжимается, и я снова поднимаюсь на ноги.

Плечи дрожат, я прижимаю руки к глазам. В ловушке. Я в ловушке. Я здесь в ловушке.