Шпион - Селеста Брэдли

И нашла. Левая нога нащупала опору, и Филиппе удалось немного отдышаться. Правда, свою спасительницу, каменную горгулью, девушка не рискнула отпустить, но каменное чудище было покрыто слоем грязи и птичьего помета, который утренняя роса превратила в липкую слизь.

«Прошу тебя, Господи, прошу тебя…»

Ее больше нет…

Джеймс охнул. Его сердце заледенело от горя.

«Я убил ее своим недоверием».

Джекем посмотрел на Лавинию.

– Здорово шлепнулась.

Увидев, что Лавиния посмотрела вниз, чтобы полюбоваться на дело рук своих, Джеймс обезумел от ярости.

– Вид ужасный? – спросила Лавиния. – Крови много?

Джеймс шагнул вперед. Ему было наплевать на пистолет в ее руке. Он с радостью встретил бы смерть, ибо вместе с ней ушло бы осознание того, что Филиппа разбилась насмерть.

Он не заметил, что Джекем забрал у Лавинии пистолет, якобы помогая ей шагнуть ближе к краю, и нацелил его прямо в сердце Лавинии.

Грянул выстрел, и Лавиния замертво упала к ногам Джекема.

Джекем наклонил голову и посмотрел на женщину, которая так долго была его сообщницей и его мучительницей.

– Эта женщина – исчадие ада! – с ненавистью произнес Джекем.

Джеймс перешагнул через тело, словно через кучу мусора, и приблизился к тому, кто погубил его возлюбленную.

– А теперь я убью тебя, Джекем.

Джекем отступил назад и успокаивающим жестом поднял руки.

– На твоем месте я не стал бы этого делать, Джеймс.

– Ты это заслужил!

Джекем кивком указал на крышу.

– Тебе понадобится моя помощь, чтобы снять ее с того выступа, на котором она сейчас стоит.

Джеймс распластался на краю крыши и посмотрел вниз. Филиппа стояла на выступе, прижавшись лицом к стене и широко раскинув руки.

Джеймс задохнулся от радости.

– Флип! Флип, дорогая, дотянись до моей руки!

С его помощью и с помощью Джекема Филиппа стала карабкаться наверх.

– Я до тебя доберусь, Джекем, увидишь, – бормотала Филиппа, тяжело дыша. Наткнувшись на труп Лавинии, она остановилась и бросила на Джеймса взгляд, полный отвращения. – Мертвая она даже красива!

Джеймс обошел Филиппу, которая никак не решалась встать на ноги, и, присев, протянул ей руку.

– Флип, пожалуйста, встань!

– Нет! – Лицо ее было залито слезами. – Мне чертовски плохо, эти негодяи притащили меня сюда и бросили. Я лучше буду ползти, чем воспользуюсь твоей помощью. Прочь с дороги!

Тут вмешался Джекем:

– «Лжецы» уже здесь.

Джеймс медленно поднялся. Даже Филиппа села, хотя обеими руками цеплялась за кровлю. Ее брюки и сюртук были измазаны сажей и птичьим пометом.

– «Лжецы» убьют тебя, Джекем, – сказал Джеймс. Джекем кивнул и провел тыльной стороной ладони по покрытому испариной лбу.

– Я… я не хочу умирать, но знаю, что они меня не отпустят.

Джеймс почувствовал, как рука Филиппы сжала его лодыжку. Он посмотрел на ее перепачканное лицо. Его отважный замечательный Флип.

– Но ведь он спас меня, Джеймс.

Джеймс пожал плечами.

– Это всего лишь часть игры.

Джеймс посмотрел на Джекема.

– Ты спас Филиппу. Но вступил в сговор с французской шпионкой. Она тебе за это заплатила. Погибли люди, Джекем.

– Я понимаю. Я бы не смог с этим жить. Я рад, что все кончилось.

– Люди погибли. Но Филиппа осталась жива.

Джеймс протянул ей руку. На этот раз Филиппа поднялась и приняла ее. Он коснулся большим пальцем ее щеки, смахнув слезу.

– Беги, Джекем.

Филиппа ободряюще улыбнулась этому странному человеку, который чуть не убил ее. Джекем кивнул, прощаясь, и побежал к краю крыши, с которой столкнул Филиппу.

– А он не бросится вниз? – встревожилась Филиппа.

– Это его дело. У меня много других забот.

Филиппа пристально смотрела на него. Ему хотелось знать, о чем она думает, но спросить он не успел.

Раздался сильный удар, и легкая дверь слетела с петель, на крыше появились «лжецы».

– О чем ты думаешь? – Джеймс едва сдерживался, чтобы не закричать. Женщина, которую он любит, чертовски упряма.

Она даже не смотрела на него, продолжая паковать свой саквояж. Они стояли в ее комнате в клубе. В этой комнате он оставил ее, чтобы дать ей возможность отдохнуть сегодня после тех испытаний, которые выпали на ее долю. Это было так естественно, так по-джентльменски.

Теперь он сожалел о том, что не помчался с ней в Гретна-Грин.

Он потер лицо, заставляя себя успокоиться. Здесь нужны были аргументы.

– Филиппа, ты не понимаешь. Ты сделала меня свободным.

– Ты делаешь мне предложение из чувства благодарности. Нетрудно понять, что для тебя значит снятие обвинений, я рада за тебя. Однако это не может служить основанием для вступления в брак.

– Филиппа, ты мне не безразлична.

– Хорошая формулировка. – Она продолжала складывать вещи. – Ты тоже мне не безразличен, но мое небезразличие несколько другого сорта.

– Ты меня не слышишь? Я сказал, что хочу жениться на тебе!

– Ты относишься ко мне как к другу. Тебе нравится ложиться со мной в постель. Мне тоже это нравится.

Она сложила вещи и закрыла саквояж.

– Именно об этом я тебе и толкую!

Она посмотрела на оставшиеся вещи.

– Не знаю, что делать с одеждой Филиппа. Баттон так старался! Но эти вещи вряд ли пригодятся настоящему джентльмену.

Она потянула за нитку, болтавшуюся на жилете.

– Надо бы починить, но времени нет.

Шов разошелся у нее в руках. Филиппа в шоке смотрела на подкладку.

– Вот черт! Взгляни! – Она протянула жилет Джеймсу и не поверила своим глазам. – Деньги Бесси. Она, должно быть, зашила их в жилет, опасаясь кражи. Выходит, я их украла, – пробормотала Филиппа. – Надо немедленно вернуть их семье Бесси.

– Да оставь ты этот жилет в покое! – Джеймс вырвал у нее саквояж. – Посмотри на меня, Флип! Посмотри мне в глаза и скажи, что ты не хочешь выходить за меня замуж!

– Джеймс Каннингтон, я не хочу выходить за вас замуж.

Филиппа взяла у него из рук свой саквояж и вышла из комнаты.