Четвертое сословие - Джеффри Арчер

Они вошли в огромную комнату. У дальней стены стояла роскошная широченная двуспальная кровать, на которой поместились бы полдюжины магараджей. И, к разочарованию Кита, здесь же, как и обещал господин Бат, разместилось несколько больших диванов.

— Очень хорошая кровать, — сказал носильщик, поставив их вещи в центре комнаты. Кит дал ему фунт. Носильщик низко поклонился, повернулся и вышел из комнаты. В эту минуту небо прорезала вспышка молнии, и свет внезапно погас.

— Как вам это удалось? — спросила Кейт.

— Если вы посмотрите в окно, думаю, вы поймете, что это — дело рук гораздо высшей силы, чем я.

Кейт повернулась и увидела, что весь город погрузился во тьму.

— Итак, мы будем просто стоять и ждать, когда снова зажжется свет, или попытаемся найти что-нибудь, куда можно сесть? — Кит вытянул руку в темноте и коснулся бедра Кейт.

— Вы идете первым, — сказала она, взяв его за руку.

Он повернулся в сторону кровати и стал продвигаться к ней маленькими шажками, размахивая перед собой свободной рукой, пока не наткнулся на угол. Они вместе, смеясь, упали на широкий матрац.

— Очень хорошая кровать, — сказал Кит.

— На ней спали многие магараджи, — заметила Кейт.

— И лорд Маунтбаттен, — сказал Кит.

Кейт рассмеялась.

— Между прочим, Кит, тебе не нужно было подкупать компанию по электроснабжению Бомбея, чтобы затащить меня в постель. Всю прошлую неделю я боялась, что тебя интересуют только мои мозги.

ТАЙМС, 1 апреля 1966 года:

ПОЛНАЯ ПОБЕДА ЛЕЙБОРИСТОВ: БОЛЬШИНСТВО В ПАРЛАМЕНТЕ ОБЕСПЕЧЕНО

Скользнув взглядом по незнакомой машинистке, Армстронг прошел к себе в кабинет. Сэлли говорила с кем-то по телефону.

— С кем у меня назначена встреча?

— С Дереком Кирби, — ответила она, прикрыв трубку рукой.

— Кто он такой?

— Бывший редактор «Дейли Экспресс». Бедняга продержался всего восемь месяцев, но утверждает, что у него есть для вас интересная информация. Пригласить его?

— Нет, пусть немного подождет, — сказал Армстронг. — Кто у тебя сейчас на проводе?

— Фил Баркер. Звонит из Лидса.

Армстронг кивнул и взял трубку у Сэлли.

— Ну что, они приняли мои условия? — спросил он нового исполнительного директора «Вест-Райдинг Групп».

— Они согласились на 1,3 миллиона фунтов, которые будут выплачивать равными частями в течение шести лет — при условии, что объем продаж останется неизменным. Но если в течение первого года продажи снизятся, каждый следующий платеж будет соответственно меньше.

— Они не заметили ошибок в контракте?

— Нет, — ответил Баркер. — Они решили, что ты захочешь увеличить тираж в течение первого года.

— Хорошо. Просто поставь максимально низкий проверенный тираж, а на второй год мы снова начнем его наращивать. Так я сэкономлю себе целое состояние. Как насчет «Халл Экоу» и «Гримзби Таймс»?

— Рано пока говорить, Дик, но теперь, когда все знают, что покупатель — ты, моя задача не стала проще.

— Нужно просто предложить больше, а заплатить меньше.

— И как ты предлагаешь это сделать? — осведомился Баркер.

— Надо вставить в договор пункты с обязательствами, которые мы не собираемся выполнять. Не забывай, старые семейные компании редко подают в суд, потому что не любят выносить сор из избы. Поэтому всегда пользуйся преимуществом буквы закона. Не нарушай его, просто согни до предела. Давай, действуй.

Армстронг положил трубку.

— Дерек Кирби все еще ждет, — напомнила Сэлли.

Армстронг взглянул на часы.

— Сколько он уже сидит?

— Минут двадцать-двадцать пять.

— Тогда разберемся с почтой.

После двадцати одного года работы Сэлли знала, какие приглашения примет Армстронг, какие благотворительные организации он не желает поддерживать, перед какой аудиторией он готов выступить с речью и на каких приемах согласен присутствовать. Правило было простое — отвечать «да» на все, что способствует его карьере, и «нет» на все остальное. Спустя сорок минут она закрыла свой блокнот и заметила, что Дерек Кирби ждет уже больше часа.

— Ладно, пусть войдет. Но если будут какие-то интересные звонки, сразу соединяйте.

Когда Кирби вошел, Армстронг даже не подумал встать, он просто показал пальцем на стул у противоположного края стола.

Кирби явно волновался. Армстронг давно заметил: если человека заставить ждать, он обязательно начнет нервничать. На вид его посетителю было лет сорок пять, хотя из-за глубоких морщин на лбу и больших залысин он казался старше. Костюм элегантный, но не последней моды, и хотя рубашка была чистой и тщательно выглаженной, воротничок и манжеты уже обтрепались. Армстронг подозревал, что после увольнения из «Экспресса» он перебивается случайными заработками и, по-видимому, скучает по своим представительским расходам. С чем бы ни пришел к нему Кирби, он вполне может предложить ему половину, а оплатить всего четверть.

— Доброе утро, мистер Армстронг, — поздоровался Кирби и опустился на стул.

— Простите, что заставил вас ждать, — ответил Армстронг. — Возникло срочное дело.

— Понимаю, — кивнул Кирби.

— Итак, что я могу сделать для вас?

— Нет, это я могу кое-что для вас сделать, — заявил Кирби.

Армстронг подумал, что он долго репетировал эту фразу.

— Я получил конфиденциальную информацию, с помощью которой вы сможете заполучить национальную газету.

— Вряд ли это «Экспресс», — задумчиво проговорил Армстронг, глядя в окно, — потому что пока жив Бивербрук…

— Нет, более крупная газета.

Армстронг немного помолчал, потом предложил:

— Хотите кофе, мистер Кирби?

— Лучше чай, — ответил бывший редактор.

Армстронг снял трубку одного из телефонов на столе.

— Сэлли, принесите нам, пожалуйста, чай. — Это был условный сигнал, что встреча может продлиться дольше, чем ожидалось, и что ему нельзя мешать.

— Если я правильно помню, вы были редактором «Экспресса», — сказал Армстронг.

— Да, одним из семи, сменившихся за последние восемь лет.

— Никогда не понимал, почему они вас уволили.

В кабинет вошла Сэлли с подносом. Она поставила одну чашку с чаем перед Кирби, а другую — перед Армстронгом.

— На ваше место пришел полный идиот, а вам так и не дали возможности проявить себя.