Проклятое ожерелье Марии-Антуанетты - Ольга Баскова

Жанна легла в постель, не раздеваясь, и долго не могла уснуть, думая о завтрашнем побеге.

Рано утром Мария постучала в ее комнату. Графиня молниеносно вскочила и открыла дверь. У нее раскалывалась голова, перед глазами плыли круги. Предприятие, которое она задумала, теперь пугало, однако она не видела другого выхода.

– Я еле договорилась с кучером, – прошептала девушка, задыхаясь. – Никто не хотел ехать за тридевять земель.

– Почему за тридевять? – удивилась графиня. – Всего лишь до порта.

– Не знаю почему. – Служанка сложила руки на груди. – Я пообещала кучеру две тысячи ливров.

– Если бы ты сказала десять, я дала бы десять, – успокоила ее Жанна. – Где и когда меня будут ждать?

– Я провожу вас, – сказала Мария. – Кучер отказался ждать в квартале от дома, уж не знаю почему. Вам придется пройти два.

– К сожалению, заказывает музыку этот человек, – вздохнула Жанна. – Если надо, я пройду и три. И тебе необязательно сопровождать меня.

– Я все равно провожу, – упрямо бросила служанка. – Давайте я помогу вам собраться и причешу вас. Скоро завтрак, и граф будет удивлен, увидев вас такой бледной и встревоженной. Вы ничем не должны показывать, что сегодня покинете его. И… – она запнулась, – у меня есть для вас кое-что еще.

Она расстегнула корсаж и достала маленький пистолет.

– Мне показали, как он стреляет. – Служанка взвела курок. – И не нужно ничего заряжать. В нем целая обойма.

Жанна повторила все действия Марии. Она подумала, что жизнь все же заставила ее научиться обращаться с оружием.

– А сейчас нам точно пора. – Служанка бросила пистолет в раскрытую дорожную сумку госпожи.

– Да, да, ты права. – Графиня принялась расстегивать крючки на платье. – Помоги мне надеть свежее белье!

Мария быстро привела в порядок свою госпожу, и Жанна спустилась к завтраку. Она боялась поднять глаза на Гастона, чтобы он, с присущим ему чутьем, не прочел в них о задуманном предприятии. Впрочем, выглядеть беззаботной ей не удалось. Де Гаше заметил синие круги под глазами, тревожный, бегающий взгляд своей гостьи и поинтересовался:

– Что случилось, госпожа де Ла Мотт?

Жанна как могла изобразила веселость и беспечность.

– Ничего не случилось, мой друг, – сказала она, стараясь казаться спокойной, но голос предательски дрогнул: – Почему вы решили?

– Потому что уже успел изучить вас. – Он отодвинул стакан с недопитым чаем. – Отвечайте, что с вами происходит.

Графине не пришло в голову ничего лучшего, как сослаться на недомогание.

– Вы знаете, граф, в моем состоянии такое иногда случается. Если вы позволите, я уйду к себе в комнату и отдохну.

Гастон развел руками, как бы подчеркивая свое бессилие в данной ситуации.

– Да, конечно, идите.

Жанна быстро поднялась по лестнице и, прикрыв за собой дверь, открыла дорожную сумку. Благодаря стараниям Марии все вещи были собраны. Оставалось уповать на удачу. В полночь кучер повезет ее в Саутгемптон, где она сядет на корабль. Интересно, куда ей предстоит отправиться? Будет ли выбор? Если будет, скорее всего, следует выбрать Южную Америку. Она много слышала о ней. С деньгами Жанна там не пропадет. Ребенка поможет воспитать какая-нибудь чернокожая рабыня. В Новом Свете легче продать бриллианты и приобрести плантацию, скажем, с кофе или сахарным тростником. Ей говорили еще во Франции, что многие люди, отправившиеся туда на заработки с почти пустыми карманами, сделались миллионерами.

Жалко, конечно, что Мария не согласилась разделить со своей госпожой трудности путешествия, но в Южной Америке много чернокожих девушек, которые с лихвой заменят ей англичанку французского происхождения. Конечно, у графини будут проблемы с языком. В Южной Америке говорят в основном на португальском и испанском. Но ничего страшного. В конце концов она сама выучит местный язык и научит свою служанку или рабыню болтать по-французски.

Немного успокоившись, графиня решила прилечь и не заметила, как ее веки смежил глубокий сон. Сказалось волнение последних дней. Жанна проспала обед, не вышла к ужину, и встревоженный граф позвал Марию.

– Вы навещали госпожу де Ла Мотт?

– Да, но она нездорова. – Мария отвела глаза. – Знаете, в ее положении бывают дни, когда совсем не хочется есть. Мы договорились, что она позовет меня, если ей что-нибудь понадобится.

Гастон подошел к служанке и сильно сжал ее локоть.

– Мне кажется, за моей спиной зреет какой-то заговор, – произнес он с горечью. – Странно, что происходит это в моем собственном доме, а я ничего не могу сделать. Мария, умоляю вас, если госпожа де Ла Мотт что-то задумала, скажите мне! Эта женщина в таком состоянии, что порой не ведает, что творит. Ей нельзя покидать мой дом. После опубликованного письма ее жизнь в опасности. Впрочем, – он махнул рукой, – она давно в опасности. Один раз ее уже хотели убить, и только случай помешал негодяю довершить начатое. Теперь ее враги могут оказаться удачливее. Ну, Мария, если вы что-то знаете, не скрывайте от меня! Поверьте, я, как никто, хочу ей помочь.

Минуту служанка молчала. Ее так и подмывало рассказать правду, потому что господин граф был прав на все сто процентов. Графиня де Ла Мотт решила покинуть гостеприимный дом – и это верх глупости. Не лучше ли известить об этом графа? Она уже открыла рот, собираясь все выложить, но потом подумала, что таким образом предаст женщину, которая всецело ей доверилась, и ответила только:

– Нет, клянусь вам, никакого заговора нет. Если вы мне не верите, можете подняться в комнату графини. Она рассеет ваши сомнения.

Гастон отпустил ее локоть и пожал плечами. Тяжелые мысли не покидали его. Служанке, как она ни старалась, не удалось развеять его подозрения.

– Если вы, Мария, сейчас солгали, вы согрешили перед Богом, – торжественно произнес он. – Но это еще не все. Надеюсь, вы знаете, что делаете, и никто не пострадает из-за вашей лжи. Идите, вы свободны.

Служанка сделала реверанс и ушла в свою комнату. Ночное предприятие госпожи ее пугало не меньше, чем саму Жанну. Кучер, который наконец согласился везти графиню до Саутгемптона, показался ей ненадежным пройдохой. Однако другие или сразу отказывались, ссылаясь на расстояние, или заламывали огромную цену, и у служанки не осталось выбора.

«Когда я подведу свою госпожу к экипажу и еще раз взгляну на него, – подумала Мария, – я сделаю окончательный вывод, стоит ли ей садиться в карету. Если мне что-то покажется подозрительным, я отговорю ее ехать, по крайней мере, сегодня».

Так, купаясь в тревожных мыслях, Мария не заметила, как наступила полночь. Дом погрузился в сон уже в одиннадцать, и не увиденная никем служанка спокойно пробралась в покои Жанны.