Достояние леди - Элизабет Адлер

Но потом она подумала о тех деньгах, которые сулила ей новая работа, и немножко ободрилась. За двести долларов в неделю она была готова лучезарно улыбаться, выставлять напоказ свои ноги. Ей было, в общем, наплевать на нескромные взгляды мужчин.

Последние два месяца ее жизни были самыми беспечными за эти три года. С ней обращались, как с каким-то драгоценным предметом, водили в дорогие рестораны. Зигфельд считал, что лучшая реклама его нового шоу – сама Верити, именно поэтому он настаивал на том, чтобы она регулярно выходила в свет. Самое интересное, что за эти два месяца ей уже успели сделать предложение – некий титулованный англичанин средних лет был настолько очарован Мисси, что предложил ей руку и сердце.

– Вы волшебница, вы фея, – шептал он на ухо Мисси по пути из манхэттенского пентхауза Аймоджен Венслишир. – Мне кажется, что вы сошли со страниц сказок Шехеразады и вот-вот исчезнете.

Рассмеявшись, Мисси ответила джентльмену, что она всего лишь дочь профессора истории, а Оксфорд, насколько ей известно, расположен в нескольких тысячах миль от Багдада.

Переезд в новую квартиру прошел быстро – у Мисси ведь не было никаких вещей, не считая двух чемоданов – в одном лежали их пожитки, в другом – оставшиеся сокровища.

Уезжая с Ривингтон-стрит, Азали горько плакала, но стоило ей переступить порог своей новой комнаты – плачь сменился на крики радости. Девочка весело скакала по широкой, покрытой бело-розовым атласным покрывалом кровати, распахивала настежь дверцы стенных шкафчиков, в которых висели новые платьица, развязывала коробки с игрушками. За день до переезда Мисси обошла целую дюжину магазинов детских товаров; она чувствовала себя настоящей принцессой, вальяжно указывая на то или иное понравившееся платье и прося прислать купленное прямо на дом. Конечно, она потратила вчера кучу денег, но разве можно экономить на Азали?

Не остался без подарков и Виктор: Мисси купила ему новый ошейник с серебряным колокольчиком, длинный поводок из натуральной кожи и серебряную миску с выгравированными буквами «Виктор». Сразу же по приезде в новую квартиру Мисси положила в миску огромный кусок мяса с кровью и высыпала в нее целый пакет «Собачьих деликатесов» – Виктор справился с едой за какую-то минуту.

В тот вечер Мисси долго не могла уснуть – она ходила взад и вперед по квартире, время от времени с гордостью заглядывая в кладовку и в холодильник: они были доверху забиты всевозможными продуктами. Девушка блаженно улыбалась, думая о том, что теперь ей никогда не придется беспокоиться о пропитании на следующий день. Она заглядывала в спальню Азали и благодарила Бога за то, что наконец ей удастся подарить девочке счастливое детство. Она заходила в ванную комнату и любовалась на огромную белоснежную фаянсовую ванну. Могла ли она еще два месяца назад мечтать о такой роскоши?

Потом она надела шелковую ночную рубашку, сшитую при личном участии мадам Элизы и оплаченную Зигфельдом, и заглянула в свой собственный платяной шкаф. Чего там только не было: платья, пальто, костюмы, шляпки – это был гардероб настоящей леди. Когда наконец она добралась до постели и предалась объятиям Морфея, на лице ее сияла блаженная улыбка – она снова ощущала себя молодой, беззаботной девушкой. Ей не надо было думать о хлебе насущном – она могла впервые за последние годы заняться своей жизнью. Мисси с удивлением подумала, что до сих пор у нее вообще не было этой самой «личной жизни».

На следующее утро в дом Мисси явилась Бэла Брэдфорд. Язык не поворачивался назвать эту симпатичную пожилую женщину просто «домработницей» или «няней»– она напоминала скорее добрую волшебницу из старой сказки. У миссис Брэдфорд было шестеро взрослых детей и десятеро внуков – все они жили в штате Джорджия. Несколько лет назад она овдовела и с тех пор посвятила себя заботе о других семьях.

В своем просторном чисто выстиранном халате и больших домашних туфлях она быстро передвигалась по квартире, напоминая боевой корабль, бороздящий морские просторы.

– У меня богатый опыт, – говорила она Мисси. – И своих шестерых на ноги поставила, и вот уже много лет помогаю бродвейским звездам в этом деле. Мне об этих красавицах все известно, самые интимные подробности. Вы не подумайте только, что я сплетница – упаси Бог! Я – могила. Ни одному репортеру не удавалось вытянуть из меня информацию. На меня можно положиться, мисс Верити, не сочтите эти слова за грубую саморекламу. Ах, если бы вы только знали, как я люблю детишек. Какая прелесть ваша Азали. Я смотрю на нее и вспоминаю молодость. Да, мои детки тоже были очаровательны. А потом… потом они выросли, стали самостоятельными и совсем забыли про мать.

Уже через неделю Бэла стала полноправным членом семьи, отчасти заменив для Мисси Розу. Если бы не эта добрая женщина, Азали осталась бы совсем без присмотра, но миссис Брэдфорд, не жалея сил и времени, отдавала себя воспитанию девочки: она готовила ей еду и лично следила за тем, чтобы Азали все съедала, купала ее, стирала и гладила ее платьица, заплетала ей косички. Каждый день после обеда Бэла выводила Азали с Виктором в расположенный напротив дома парк, на детскую площадку.

Две мысли не давали Мисси покоя. Во-первых, она постоянно чувствовала угрызение совести по поводу того, что не находит времени сходить в гости к Розе. Формально придраться было не к чему: у нее практически не было ни одного свободного часа, но, как бы то ни было, на совести было нехорошо. Во-вторых, Мисси тревожило, что она стала самой настоящей транжиркой – деньги просачивались сквозь ее пальцы, как вода.

После заключения контракта Зигфельд первым же делом дал Мисси аванс за месяц. Теперь она могла расплатиться со всеми долгами и сразу же заплатить домовладельцу за квартиру. Мисси вернула деньги Зеву, доплатила разницу за купленное в рассрочку пальто, отдала Розе пять долларов, а потом, когда подруга куда-то отошла, засунула ей в карман еще двадцать. Мисси хорошо помнила, что значит быть бедным, поэтому она настояла на том, чтобы миссис Брэдфорд согласилась на жалование размером сто долларов в месяц. Само собой разумелось, что стоимость рабочей одежды, жилья и еды не входила в эту сумму. Но Мисси не успокоилась на этом. Отозвав Бэлу в сторону, она решительным голосом произнесла:

– Такое жалование вы будете получать лишь первые три месяца. Потом, когда Зигфельд даст мне прибавку, я прибавлю и вам.

Конечно, у нее теперь хватало на жизнь, но в какой-то момент Мисси с удивлением отметила, что очередные двести долларов, полученные от Зигфельда, уже не кажутся ей целым состоянием.

В редкие свободные минуты Мисси ходила по престижным школам, думая, куда бы лучше всего отдать Азали. Первое, что ее неприятно удивило, были цены – в этих школах требовали кучу денег за обучение. Кроме того, директрисы, с которыми довелось беседовать Мисси, вели себя довольно высокомерно: то и дело они вставляли в разговор такие имена, как Асторы, Вандербильды, а услышав, что перед ними всего лишь артистка бродвейского театра, с ханжеским видом поджимали губы. Судя по всему, они не верили, что Азали – сестра Мисси. Ах, если бы они только знали, чья это дочь, думала Мисси, они бы самую настоящую драку затеяли за право обучать этого ребенка в их школе!