Дорога смерти - Роберт С. Стоун

Кэтам пожал плечами, стараясь, чтобы его голос звучал как можно спокойнее.

— Я могу показать вам. Не знаю, как объяснить. Я не умею читать названия улиц, — солгал он.

Генерал протянул руку вперед и положил ее на голову ребенка, но вовсе не для того, чтобы погладить. Он с силой сжал череп мальчишки, словно давал понять, что и это принадлежит ему.

— Ну, мой маленький почтовый голубь, пошли.

Когда генерал повернул его к двери, Кэтам заметил полоску кожи, которую обычно скрывал рукав мундира и увидеть ее мог разве что четвероногий. Создавалось впечатление, будто на запястье генерала поселился круглый, хищный, красный рот — недавний шрам, — и мальчику показалось, что дюймом выше есть еще одна такая же петля. «Странно», — подумал он. Кэтам слышал тьму историй об увечье генерала, но никто ни разу не говорил ни о чем, кроме лица. Неужели убийца вырезал круги и вокруг обеих рук министра войны? Генерал заметил, куда смотрит мальчик, и резко опустил манжет. Подушечка указательного пальца и большой палец были в красных пятнах, будто он красил одежду. Или чистил беттемовы орехи. Кэтам знал, что некоторые обитатели бедных кварталов жуют беттем ради ощущения легкого опьянения. А старуха иногда пользовалась ими для облегчения боли в суставах…

Кэтам почувствовал на себе грозный взгляд Бейли. Лучше увести солдат из дома, прежде чем глупые принципы швейцара станут причиной кровопролития.

Пошли, — кивнул мальчик. И, подмигнув Бейли, добавил: — Я вернусь домой как раз вовремя, чтобы принять ванну.

Масия вообще не привыкла к тому, чтобы кто-то колотил в ее дверь, а тем более посреди ночи, да так, что дрожали оконные стекла… «Потрясающая наглость», — подумала она, отодвигая засов. Но когда в дом строем вошли солдаты, а следом за ними появился Кэтам, на это у нее просто не нашлось слов.

С другой стороны, у Карна их оказалось более чем достаточно. Если в его чуть прищурившихся глазах и промелькнуло удивление, то лишь на мгновение. После беседы с Эстоном Карн ожидал, что генерал Пейл явится к нему. Но не так быстро… и не сюда. На лице Масии застыл страх, и Карн почувствовал, как его охватывает ярость. Это дело касалось только его, но никак не Масии. Его любимая ничего не знала — и не хотела знать — о солдатах и государстве. Но солдаты не могли исчезнуть от одного только нежелания иметь с ними дело.

Карн опустил руки, и его пальцы легли на деревянные ручки, прикрепленные к колесам. Он выкатился из-за стола, радуясь, что они с Масией засиделись допоздна за игрой в карты и не легли спать. Еще не хватало, чтобы генерал застал его уже в постели! Выползать из-под простыней, перебираться в кресло на колесах — это вообще не способ встречать кого бы то ни было, а уж меньше всего Амета Пейла и его холуев в черных доспехах.

— Добрый вечер, генерал. — Карн надеялся, что его голос звучит так же невозмутимо, как если бы генерал явился по приглашению на чашку чая.

Пейл шагнул вперед и слегка наклонил голову в знак приветствия. В тусклом свете чадящей масляной лампы, пытавшейся разогнать ночной мрак в маленьком домике Масии, шрамы генерала были не так заметны. Карн подумал, что сейчас он выглядит почти так же, как до встречи с Хейном. Прошло всего несколько недель, а мир успел перевернуться.

— Итак, вы меня знаете, — без тени каких-либо эмоций констатировал генерал.

— Ваша репутация, — ответил Карн, — отметает необходимость в визитных карточках.

«Голова Андуса Райвенвуда в сетке, — мысленно добавил Карн. — Солдаты, марширующие по улицам».

Генерал поднял палец и провел им по экватору, оставленному Хейном над переносицей.

— Однако до чего же странным способом складываются репутации, — заметил Пейл. — Два месяца назад никто бы не узнал меня, столкнись он со мной на рынке.

Карн пожал плечами.

— Я бы узнал вас и тогда. И узнаю сейчас.

Карн подумал, что, как ни странно, у него много общего с генералом, которого он имел множество причин презирать. Не так много недель назад они оба вели размеренный, годами устоявшийся образ жизни. А затем убийца — прямо или косвенно — столкнул их жизни с привычных орбит. В этом, по его мнению, и заключалось их сходство — внезапно каждый осознал, что ткань существования очень тонкая и хрупкая, а будущее — крайне неопределенно. «Нет, не так», одернул себя Карн. То, чего лишил их Хейн, являлось только иллюзией определенности, а уверенность в том, что жизнь движется по накатанной колее и ее нельзя сбросить на обочину, оказалась совершенно беспочвенной. Хейн заставил их увидеть безобразную, неприкрытую истину — не существует такой силы притяжения, которая бы стабильно держала эти орбиты на месте, нет законов, которые смогли бы предотвратить один-единственный дерзкий поступок. Амет Пейл хорошо усвоил урок Хейна. По мнению Карна, генерал и раньше был змеей, но змеей, прячущейся в траве и кусающей человека сзади. Теперь Пейл перешел в другую категорию.

Он задумал подмять под себя весь Чалдис, если не весь континент. Это и привело генерала в скромный двухкомнатный домишко в той части города, где селятся только поденные рабочие. В Амете Пейле теперь проснулся аппетит к завоеваниям, а это означало, что ему необходима сталь.

— Вы пришли поговорить о Деши, — сразу приступил к делу Карн, желая дать генералу понять, что причина его визита ему абсолютно ясна.

Пейл поднял бровь.

— Готовясь к этому разговору, я просмотрел документы, — продолжал Карн. — Мы располагаем почти семью тоннами очищенной стали, однако не совсем того качества, которое требуется для производства оружия. Переплавка займет еще две недели. Но после этого стали будет достаточно, чтобы вооружить шесть дивизий.

— Больше, чем я ожидал, — пробормотал Пейл. Затем его манеры внезапно изменились, стали более суровыми, голос — более официальным. — Эта сталь является стратегическим запасом, который следует должным образом охранять. Что произойдет, если Индор попытается захватить ее?

У Карна было большое искушение посмеяться над чисто географической нелепостью такого предположения. Чтобы индорские войска захватили шахты в Деши, им придется пройти через весь Чалдис, а значит, они и так достигнут результата, для которого так нужна упомянутая сталь. Или же им нужно будет проделать тысячу миль по горам, а потом тащить на себе семь тонн стали через те же горные пики, чтобы доставить их в Индор. Но Карн понимал, что вопрос преследовал совершенно иную цель — просто Пейл таким образом рассчитывал получить информацию об охране шахт, находившихся практически вне досягаемости для Индора, но всего в ста милях от северной границы Чалдиса.

— Опасаться нечего, генерал. Сталь хорошо защищена. Единственный проход, ведущий к входу в шахты, хорошо укреплен, а сами шахты оснащены специальным приспособлением, которое может за считанные минуты обрушить туннели. И тогда вся руда будет похоронена так же глубоко и надежно, как она лежала тысячи лет, прежде чем дешийцы нашли ее.

Пейл вытер губы тыльной стороной ладони, как будто такой ответ в прямом смысле слова оказался отвратительным на вкус. Он помедлил, глядя на собеседника с неприкрытым раздражением. Карн понимал: в последнее время генерал привык брать все, что пожелает, не принимая в расчет нужды и чаяния других людей, и сейчас он рассматривал Карна всего лишь как препятствие на пути к вожделенной стали, пытаясь вычислить, каким образом легче ею завладеть — заручившись помощью живого господина Элиандо, или будет проще умертвить его.