Корона полуночи - Сара Маас

— Как в ту ночь, когда вы помешали мне убить Шаола?

Дорин проглотил комок слюны.

— Спасибо вам за это. — Селена уткнулась глазами в пол. — Если бы вы меня не удержали…

Она могла безумно злиться на Шаола и безмерно его ненавидеть. Но если бы в ту ночь она его убила, она бы перешла такую черту, после которой не вернуться назад. В каком-то смысле она бы превратилась в подобие существа, жившего под библиотекой. Ей было даже страшно думать об этом.

— Какой бы ни была ваша магия, она в ту ночь спасла многие жизни.

Дорин передернул плечами:

— Я должен научиться управлять ею, иначе она может прорваться в самое неожиданное время и в самом неподходящем месте. Пока мне везло, но я не знаю, как долго продлится мое везение.

— Другие знают? Шаол? Рулан?

— Нет. Шаол не знает. А Рулан недавно уехал с герцогом Перангтоном в Морат. На несколько месяцев, чтобы… следить за событиями в Эйлуэ.

Все это странным образом было взаимосвязано: король, магия, способности Дорина, «знаки Вэрда» и даже убитое ею существо из подземелья… Принц сунул руку под перину и вытащил книгу. Не самый лучший тайник, но в смелости ему не откажешь.

— Я искал генеалогические карты знатных родов Адарлана. В нескольких последних поколениях у нас практически не было людей с магическими способностями.

Селена могла бы рассказать ему очень и очень многое, однако это привело бы к огромному числу новых вопросов. И потому она просто смотрела на открываемые принцем страницы:

— Подождите!

Она потянулась к книге. Рана в плече обожгла болью. Селена вгляделась в очередную страницу. Ее сердце гулко забилось. Вот он, еще один из знаков, искать которые призывала Элиана. Подсказка насчет короля и его замыслов.

— Так что я не знаю, каким образом у меня появилась эта сила, — сказал принц, закрывая книгу.

Во взгляде Дорина оставалась настороженность.

— Десять лет назад многие из тех… из тех, кого я любила, были казнены за магические способности.

Дорин болезненно поморщился, словно это он отдавал приказ о казнях.

— Думаю, вы меня поймете. Я не хочу, чтобы погибал кто-то еще. Даже сын человека, устроившего эти казни.

— Я не знал, — прошептал он.

— Вы и не могли знать.

— Что же нам теперь делать?

— Наесться до отвала, показаться лекарю и дочиста отмыться. В такой последовательности.

Принц хмыкнул и игриво толкнул ее коленкой.

Селена наклонилась вперед, зажав руки между колен.

— Пока что будем ждать. Следить за той дверью и стараться, чтобы никто не пытался ее открыть. И так… день за днем.

Дорин взял ее за руку.

— День за днем.

Но Селена не торопилась наедаться до отвала. Она не стала мыться и не позвала лекаря.

Она снова поспешила в подземелье. Теперь уже в другое, где была королевская тюрьма. Селена прошла мимо караульных, даже не взглянув на них. Она очень устала, однако страх заставлял ее почти бежать по лестнице.

Ей вспоминались слова Кальтэны: «Они обманули меня. Решили мною попользоваться».

В книге, которую показал ей Дорин, говорилось, что династия Ромпир обладала сильными магическими способностями, непонятным образом исчезнувшими два поколения назад.

«Иногда я думаю… они вовсе не затем привезли меня сюда… Не для того, чтобы заставить выйти замуж за Перангтона. Для другой надобности».

Для другой надобности. Равно как привезли сюда Кэйна, уроженца Белоклычьих гор, где племенами управляли могущественные вожди и орудием их власти была магия.

У Селены пересохло во рту, когда она оказалась в знакомом коридоре. Подойдя к камере, где томилась Кальтэна, она остановилась.

Камера была пуста.

Ничего, кроме старого, неимоверно грязного плаща Селены и всклокоченной охапки сена. Похоже, Кальтэна сопротивлялась тем, кто вытаскивал ее из камеры.

Селена вернулась к караульным:

— Где Кальтэна?

Еще не услышав ответа, она начала вспоминать, словно эта часть памяти только сейчас освободилась от последствий снотворного зелья.

Караульные посмотрели друг на друга, потом на рваную, окровавленную одежду Селены.

— Герцог забрал ее, — сказал один из них. — Повез в Морат. Будет ему женой.

Селена побрела к себе.

«Что-то приближается, — говорила ей тогда Кальтэна. — И я должна это приветствовать…»

И еще: «Я слышу крылья… И голова моя что ни день, то сильнее болит. Хуже и хуже. Это от хлопанья крыльев».

Селена едва не споткнулась, задев за ступеньку. Недавно Дорин говорил ей, что Рулан стал жаловаться на сильные головные боли. И теперь Рулан, тоже принадлежащий к роду Хавильяров, отправился в Морат.

Отправился или… был увезен?

Селена потрогала плечо. Раны от когтей кровоточили до сих пор и сильно болели. А существо тогда вцепилось себе в голову и как будто не чувствовало боли. Селена вспомнила его последние мгновения, когда оно застыло на пороге, остановленное заклинанием. В его глазах мелькнуло нечто человеческое. Казалось, оно было даже радо и благодарно ей за дарованную смерть.

— Кем же ты был? — прошептала Селена, вспомнив его человеческое сердце и почти человеческое тело. — И что он с тобой сделал?

Каменные ступени молчали, но Селена чувствовала, что уже знает ответ.

В числе прочего Ключи Вэрда давали силу для управления чужими жизнями.

«Мы отправляли разведчиков в Белоклычьи горы, в Ферианскую впадину, — однажды сказала ей Нехемия. — Никто из них не возвращался оттуда. Знаешь, что говорят жители долин? Они тоже слышат хлопанье крыльев над впадиной. Всякий раз, когда ветер дует с той стороны».

Король не только казнил и ломал судьбы смертных людей. Его деяния были гораздо страшнее. Но зачем ему понадобилось создавать такие существа? И зачем ему нужны люди вроде Рулана и Кальтэны?

Главный вопрос: сколько у него Ключей Вэрда? И где искать оставшиеся? Или оставшийся.

На следующую ночь Селена отправилась в катакомбы — проверять запечатанную дверь. Остановившись, она вся обратилась в слух.

Тихо.

«Знаки Вэрда», начертанные кровью, потускнели, но словно вплавились в металл.

Издалека донесся едва слышимый бой часов на часовой башне. Два часа ночи. Неужели никто не знал, что часовая башня стоит над древней тюрьмой? Какие ужасы и зверства творил король в бывших застенках?

Месяц назад она бы и сама не поверила. Придворные постарше иногда говорили, что часовая башня «портит вид». И то с опаской, озираясь по сторонам.