Язычник - Александр Мазин

Черниговский князь, природный варяг и сын варяга, поклонявшийся Перуну и собственному клинку, в помощи отказал. Дескать, киевскому столу он верен, но свара между Ярополком и Владимиром его не касается. Пусть братья сами разбираются, кто из них старше. Воевода черниговский Претич в приватной беседе заверил Славку, что с родом его по-прежнему в большой дружбе, против христиан зла не имеет, а отца Славкиного и брата Артёма очень даже уважает за воинскую славу и отменную храбрость. Однако ж на стороне Ярополка выступать смысла не видит. Каждому ясно, что нет у Ярополка удачи. Дело ли тут в ромейском боге, которому князь кланяется, или в самом князе – уже неважно. И союзничать с Ярополком нельзя. Вот тот же Роговолт был Киеву союзником – и что теперь с Роговолтом? Опозорен и мертв. А дочь его, которую Ярополку в жены прочили, теперь у Владимира в наложницах. Да будь на месте Ярополка тот же Славка – разве ж он спустил бы недругу такое безобразие?

Славка вынужден был согласиться: точно не спустил бы. Уж он бы точно не спустил!

То есть Претич искренне сочувствует Славке и родичам его, которые по долгу присяги вынуждены будут биться на неудачливой стороне, но в Киев не придет. Ни он сам, ни люди его, ни кто бы то ни было из черниговцев. И так же поведут себя жители и других градов и городков, союзных и подданных Киеву. Был бы Ярополк больше похож на собственного отца, тогда – другое дело. Хотя, будь он похож на отца, помощи союзников ему бы и не потребовалось.

Вон Лют Свенельдич с несколькими тысячами воев Владимира из его собственного города выкинул. Верную службу сослужил Ярополку…

И где теперь воевода Лют?

В Ирии.

Вот то-то.

Словом, возвращался гридень киевский Богуслав Серегеич ни с чем…

И напоролся на передовой дозор Владимира. По счастью, был Славка не один. С ним ходили в Чернигов старый друг Антиф, хузарин Лохав из отцовской дружины и сотник Сваргун с большим десятком воев.

В посольстве старшим был Славка (по роду своему), однако ж в поле старшинство отходило к Сваргуну.

Главная рать князя новгородского шла по Днепру но разведчики ехали посуху. Опережая войско на сутки и перекрывая торные тракты и все стёжки-дорожки. Очень хотелось Владимиру выйти к Киеву внезапно и взять его с наскока.

Киевляне и владимирцы увидели друг друга одновременно. Место было открытое: возделанные поля и дорога вдоль Днепра. Оба отряда сразу признали друг в друге врагов. Киевляне угадали чужих по посадке, а Владимировы вои – потому, что своих збройных мужей перед ними быть не могло. Их дозор был передовым.

Киевляне ехали по дороге, северяне – прямо по полю и как раз спускались с холма. Если считать по течению реки, то они были немного впереди. Однако скакать по вспаханному полю трудней, чем по подсохшему уже тракту.

Шестнадцать киевлян при виде чужих остановились в нерешительности. Дело было даже не в том, что Владимировых ратников было больше… Киевляне несли весть, а ведь даже юному отроку известно: доставить весть важнее, чем побить десяток-другой врагов. И уж вестника точно никто не упрекнет в трусости, если он побежит от врага.

Но вот куда бежать? Вперед? Так у врага выигрыш в расстоянии. Могут перехватить. Назад? Тоже нехорошо. Что позади – неизвестно. Зато точно известно, что Киев – в другой стороне. Может – вплавь через Днепр?

Владимирцы не раздумывали ни мгновения. Перед ними – враг. Надо его перехватить: пленить или уничтожить. Двадцать пять всадников бросили коней в галоп.

Сваргун принял решение:

– Уходи! – приказал он Славке. – Мы их придержим – тебя не достанут!

Верно сказал. У Славки и верховой, и заводной кони – лучшие в их ватажке. А у врагов заводных и вовсе нет.

Сказал Сваргун – не дожидаясь ответа, развернул коня на скачущих северян. Его люди последовали за ним. Антиф и Лохав вопросительно поглядели на Славку. Им-то как? С ним или со Сваргуном?

Славка махнул рукой: со мной. И все трое поскакали вслед за Сваргуном. Собственно, дорога у них была одна. Просто в какой-то момент Сваргун возьмет в сторону – и свяжет противника боем. А Славка со своими – проскочат.

Так задумал Сваргун. Однако у Славки возникла другая идея. Он, в отличие от остальных, уже успел помериться силой с воями Владимира. Считал, что шестнадцать против двадцати пяти – не такой уж плохой расклад. Если правильно подойти к делу. И Славка чуть-чуть придержал коня, отпуская Сваргуна с двенадцатью воями вперед.

– Наддай! – поравнявшись со Славкой, крикнул Лохав. – Не успеем!

– В Ирий – всегда успеем! – крикнул Славка и пустил коня коротким галопом.

Лохав и Антиф, решив, что он знает, что делает, тоже придержали.

Владимирцы и вои Сваргуна сблизились на перестрел. Защелкали тетивы. Киевляне стреляли лучше. У Сваргуна сбили только одного. Зато трое северян полетели в молодые всходы. Один, впрочем, сразу вскочил. Стрела досталась его лошади.

Стреляя, и те у другие невольно сбросили скорость. Десяток Сваргуна выскочил на пашню, перехватывая владимирцев. Если бы Славка все это время мчался во весь опор, у него был бы хороший шанс проскочить. Впрочем, нет. Отряд северян разделился. Примерно полдесятка устремились прямо к дороге. Наперерез Славке и его спутникам. Остальные владимирцы – на воев Сваргуна.

Вот теперь расклад был именно таким, какой нужен был Славке. Пятеро – против троих.

И он дал волю своему коню.

Разбойник, которого сдерживала только воля хозяина, рванулся вперед. Заводной тоже прибавил, стараясь не отстать. У него получилось, а вот у Антифа с Лохавом – нет. Славка сразу опередил их шагов на тридцать. Ничего, догонят, когда он начнет стрелять.

Глупые северяне скакали кучно. Думали, видно, что успеют разойтись, когда Славка возьмется за лук. Просто они не знали, как быстро он умеет выхватывать его из налуча. И как быстро он умеет стрелять.

Первые три стрелы Славка бросил с двухсот шагов. Вторые три – уже со ста пятидесяти. Седьмую – со ста. Почти в упор. И нырнул под брюхо коня, когда двое оставшихся в седлах (трех Славка завалил) метнули в него стрелы, считай, в упор.

Им бы в жеребца целить – толку было бы больше. Славка вынырнул из-под конского брюха (миг, не больше!) и хлестнул саблей усатого северянина.

«Варяг», – успел подумать он с сожалением, когда его противник повис на стремени.

Второго владимирца сбил Лохав. Антифу не досталось ни одного.

– Вот как! – ликующе воскликнул Славка. – Куда им – против нас!

И больше не раздумывая, кинулся туда, где уже сшиблись в рукопашной вои Сваргуна и неполных два десятка владимирцев.

В конной рубке северяне южанам не уступали. Пока Славка со своими подоспел, из тринадцати киевлян осталось всего девять.

Конная рубка – это тоже каша. Но не такая, как пешая сеча.