Продавец крови - Мария Устинова

решили перетянуть меня на свою сторону?

— Игорь велел ехать за тобой и одному не возвращаться, — признался Егор. — Надя осталась с ним… как гарантия.

— Вы же друзья, — хмыкнула я.

— Были десять лет назад. Люди меняются, — Егор опустил голову, и было видно, как ему это неприятно. — Он решил, что деньги получше дружбы будут.

— Чистая случайность, что я с тобой поехала.

Егор с таким сожалением покачал головой, что я нахмурилась.

— Прошу, дослушай спокойно. К тому времени мы уже выяснили о Феликсе все. Еще двое искали его с серьезными претензиями. Вампиру мы сообщили, где искать Феликса, чтобы сами разобрались. А когда ты отказалась ехать… Пришлось позвонить другому парню и сказать, что родственница Феликса знает, где он. Я помог ему выйти на тебя.

— Какая же ты скотина, — с чувством произнесла я.

Выходит, правильно не верила в совпадения. Почему-то только меня удивило, что на Феликса вышли одновременно все его враги. Хороший план для фанатиков: связываться с Феликсом, все равно что против Эмиля пойти, куда проще стравить врагов между собой. Стала ясна моя роль: перетащить на свою сторону.

Меня круто надули: история про потерянную группу и убитых охотников — большая куча вранья.

Первого убийства не было, а я, как дура ползала по «месту убийства», хотя выводы сделала верные. Зато второго сама видела. Головоломка сложилась. Пусть не полностью, но откровенные нестыковки больше не смущали.

— Герои, блин. Все истории о тебе такие дерьмовые с изнанки?

Я заметила, что Эмиль усмехается — зло и с вызовом. Егор ему не нравился.

— Истории не я сочиняю, — Егор вздохнул. — У меня выбора не было, понимаешь? В общем, Игорь решил, что неплохо иметь такого союзника, как Вацлав. Тот парень… охотник убитый… он наш. Игорь хотел предложить сотрудничество, мы встретились. Я предупреждал его!..

— Поставили ему условия? — неожиданно спросил Эмиль. — Верно?

Егор мрачно кивнул. Ставить вампиру условия — это еще догадаться надо.

— Вацлав рассмеялся ему в лицо, — продолжил Егор. — Убил одного из нас, просто так, силу показать. Я думал, Игорь взбунтуется, но ничего подобного. Когда Вацлав заставил работать на него, Игорь согласился. Тогда я понял, что надо валить.

— Но не свалил, — заметила я.

— Не мог. Игорь сказал, я должен привести тебя. А ты отказалась, — он задумчиво дотронулся до раненой скулы. — Вампиров нам убивать запретили. Вацлав приказал не трогать.

— Логично, — заметил Эмиль.

— Предлагаю вам обмен, — нагло заявил охотник. — Надю — на вампира.

— Откуда мне знать, что ты не врешь?..

— Согласен, — Эмиль качнул головой, предлагая мне заткнуться. — Приведешь меня к нему, получишь, что хочешь.

— Эмиль! — начала я, но он предостерегающе поднял руку.

— А откуда мне знать, что вы потом меня не убьете? — спросил Егор, он отчаянно пытался навязать условия, но сегодня, думаю, даже Эмиль на них согласится. — Гарантии какие?

— Могу пообещать, — Эмиль сунул пистолет в кобуру и отвернулся. — Согласен на такие условия?

— Я же сказал, что согласен на все.

В голосе впервые за весь разговор появилась сила, я смотрела в его глаза и не знала, какого дурака мы с Эмилем валяем. Может быть, он лезет в капкан, но разве у него есть выбор? Послезавтра Вацлав вернется и нам конец.

— Знаешь, где он? — спросил Эмиль.

— Он постоянно меняет место. И до рассвета я бы не рискнул к нему соваться. Вацлав постоянно держит при себе кого-нибудь из нас. Как заложников или на корм. Если это не Игорь, и не тот конопатый, помнишь его? — я кивнула. — То не стоит их опасаться. Драться за Вацлава будут только эти двое.

— Узнаешь, где он будет завтра днем, верну твою подругу, — пообещал Эмиль. — Получишь вознаграждение. Только узнай.

— Я позвоню, — кивнул Егор.

Охотник взялся за ручку двери, почему-то пряча от меня взгляд. Что его так смутило, измена своим железобетонным принципам?

— Если ты солгал, и кто-нибудь погибнет, я буду преследовать тебя до конца жизни, — предупредила я, когда он почти выбрался из салона.

— Надя у вас, — буркнул Егор. — Я не веду вас в ловушку, но за случайные смерти отвечать не хочу. Зная Вацлава, уверен — кто-то погибнет наверняка.

Он захлопнул дверь, и я наблюдала, как он идет к дороге. Внезапно стало жарко — я слишком разволновалась. Опустила окно, вдыхая вечерний горьковатый от полыни воздух.

Перед глазами стояло побледневшее серьезное лицо Егора, когда он говорил, что кто-то погибнет наверняка. За кого я испугалась? За себя? Эмиля?

Я обернулась и посмотрела на него, как бездомный щенок.

— Ты ему веришь? А если Вацлав приказал нас привести?

— Нет. За мной бы он пришел лично. Все еще злишься? — без перехода спросил он.

— Ты о чем?

— Обо всем. Не хочу, чтобы ты копила на меня обиду.

Я молчала, не зная, что ответить. Эмиль не выдержал первым:

— Завтра я еду к Вацлаву. Не хочу, чтобы между нами осталось недопонимание.

У меня что-то кольнуло в груди. Хотелось убедиться, что он не полезет в логово чудовища, может быть, услышать что-нибудь обнадеживающее… Но Эмиль и минуты не потратит, чтобы кого-нибудь успокоить.

— Думаешь, ты не справишься?

— Не исключено.

— Может, тогда тебе не стоит туда идти?

А то Эмиль бы туда пошел, будь у него выбор.

— Я обязан рискнуть. И не хочу, чтобы ты держала на меня зло.

Я глубоко вздохнула и медленно выдохнула. Да, я злилась. Мне хотелось, чтобы он упал на колени и сказал, что не прав. Неосуществимое желание.

Вот бы спрятаться и обо всем забыть, а не выслеживать Вацлава, думать, как справиться с Игорем и не попасться на глаза боссу Вадима, попутно успокаивая Эмиля и подкармливая Андрея. Пропади оно все!

Но на компромисс, как всегда, идти мне.

— А если тебя убьют? — спросила я. — Что мне делать?

— Не знаю, — резко ответил он. — Выходи за меня, тогда выживешь. Что-то тебе оставят, как-нибудь выкрутишься.

Эмиль действовал по принципу — после меня хоть потоп. Он взял меня за руку, лежащую на коленях. В такой момент принято что-то говорить или хотя бы смотреть в глаза, но Эмиль смотрел в лобовое стекло — на черный горизонт, и молча мял мою ладонь, будто это пластилин.

— Меня завтра убьют, а ты даже на минуту не можешь растаять. Ты пожалеешь потом, что со мной не поговорила. Ни на что не реагируешь!

Столько отчаяния и злости в голосе я еще не слышала.

Может и зря я держу все в себе. Да, могу потом пожалеть, но откровенность чревата, а запретный плод, как известно, сладок.

Не знаю, чего я