Уздечка для сварливых - Майнет Уолтерс

Пол отвел глаза от ее напряженного лица и задумался о непостоянстве судьбы. Он прожил жизнь в уверенности, что детей у него нет, а сейчас, в семьдесят лет, узнал, что был отцом. Но чьим? Сына? Дочери? Или Матильда солгала об этом так же, как лгала обо всем остальном? Для него это уже не имело большого значения, он давно смирился со своей бездетностью. А вот на жизнь Джейн Матильда всегда будет отбрасывать длинную и злобную тень. Не было никаких гарантий, что Сара Блейкни его дочь, не было даже гарантий, что ребенок, если он существовал на самом деле, обрадуется появлению настоящих родителей. А он не сможет смотреть, как рушатся надежды Джейн, так же как когда-то рухнули ее надежды на его супружескую верность. В конце концов, не лучше ли жить иллюзией счастья, чем в ужасной уверенности, что тебя предали?

– Ты должна мне пообещать, что никогда ничего не скажешь. – Он положил голову на спинку кресла, с трудом дыша. – Если я ее отец, то уверен, что Матильда ей ничего не сказала. Иначе она сама пришла бы сюда. – Его глаза наполнились слезами. – У Сары уже есть любящий отец, который отлично справился с задачей ее воспитания. Не заставляй ее выбирать между нами, дорогая. Это очень больно, когда тебя отвергают.

Джейн нежно убрала редеющие волосы со лба мужа.

– Возможно, некоторым тайнам лучше оставаться тайнами. Давай сохраним этот секрет между нами и иногда будем позволять себе помечтать немного. – Она была мудрой и щедрой женщиной, которая признавала, что благодаря предательству Матильды смогла лучше узнать и себя, и Пола. «В конце концов, – подумала она, – сейчас у нас больше поводов праздновать, чем печалиться».

Джоанна сидела на любимом месте матери – в кресле с жесткой спинкой возле стеклянных дверей, выходящих в сад. Она слегка повернула голову, чтобы посмотреть на сержанта Купера.

– Доктор Блейкни знает, что вы мне это говорите? Он покачал головой:

– Нет. Я очень рассчитываю на то, что вы сделаете первый шаг и откажетесь от своих претензий на наследство в обмен на ее согласие выполнить волю вашей матери в той форме, в какой она выразила ее в письме к Рут. Небольшая уступка никому не помешает, миссис Лассель. Думаю, в общих интересах оставить все позади, а вам вернуться в Лондон.

– Это в интересах доктора Блейкни, а не моих.

– Я говорю скорее о вашей дочери. Она еще очень молода, смерть бабушки потрясла ее больше, чем вы думаете. С вашей стороны, – он поискал подходящее слово, – разумно уладить дело полюбовно и не продолжать болезненную конфронтацию. У юристов есть неприятная привычка раскапывать подробности, которые лучше было бы оставить в покое.

Джоанна поднялась.

– Я не намерена больше обсуждать эту тему, сержант. Это не ваше дело. – Ее светлые глаза ожесточились. – Вы идете на поводу у Блейкни так же, как и моя мать, и только по одной этой причине я не буду ничего улаживать с ними полюбовно. Я до сих пор не понимаю, почему вы не предъявили Джеку Блейкни обвинение в нападении, а Рут – в воровстве, и я прослежу, чтобы мой адвокат поднял эти вопросы в разговоре с начальником полиции. Лично для меня ясно, что доктор Блейкни, поощряемая моей дочерью, использует своего мужа и вас, чтобы выжить меня из дома и беспрепятственно занять его. Я не доставлю ей такого удовольствия. Чем дольше я здесь остаюсь, тем больше у меня прав на дом.

Купер усмехнулся.

– А у вас есть адвокат, миссис Лассель? Надеюсь, что нет, потому что вы зря тратите деньги, если он дает вам такие советы. Благодарите свою дочь и супругов Блейкни за то, что я до сих пор не арестовал вас за незаконное хранение героина. А я хотел бы, не сомневайтесь. Только, как я и сказал вам раньше, в общих интересах, и в ваших тоже, если вы отсюда уедете. По правилам я должен передать всю информацию о вас в столичную полицию, но я не стану этого делать. В любом случае они сами все скоро узнают. Потому что вы не справитесь с собой. Вам не хватит суммы, которую доктор Блейкни намерена вам выплатить. Ежемесячных чеков больше не будет, миссис Лассель; пожилая женщина, которую можно было терроризировать, умерла. Что вы делали, чтобы заставить платить?

Джоанна смотрела в окно, и прошло несколько минут, прежде чем она заговорила.

– Мне не нужно было ничего делать. Достаточно того, что я была ее дочерью. Мать решила, будто я такая же, как она. И поэтому она меня боялась.

– Я не понимаю.

Она повернулась и бросила на сержанта пронзительный взгляд.

– Я видела, как она убивала своего отца. Она боялась, что я проделаю с ней то же самое.

– А вы собирались?

Неожиданно она улыбнулась, и ее красота ослепила Купера.

– Мне хоть и близок по духу Гамлет, сержант, но я не сумасшедшая. Вы, может, не поверите, да только я всегда больше боялась, что это она меня убьет. В последнее время я хоть сплю спокойно.

– Вы вернетесь в Лондон? Она пожала плечами:

– Конечно. «Когда устанешь от Лондона, устанешь от жизни». Вы читали Сэмюэля Джонсона[36], сержант? Он был куда более великим писателем, чем Шекспир.

– Обязательно почитаю, миссис Лассель.

Джоанна вновь отвернулась к окну, из которого открывался прекрасный вид на ливанский кедр, возвышавшийся над садом.

– Предполагаю, что, если я начну судиться с доктором Блейкни, вы передадите информацию обо мне в столичную полицию?

– Боюсь, что да. Она усмехнулась:

– Маме тоже всегда хорошо удавался шантаж. Жаль, что вы ее не знали. Блейкни присмотрят за Рут, сержант? Мне не хотелось бы, чтобы она голодала.

Купер подумал, что это наибольший знак внимания и любви, который Джоанна проявила по отношению к дочери.

– Они оставят ее у себя на некоторое время.

(«Рут понадобится вся наша эмоциональная поддержка, – сказала Сара. – И ваша, Купер, тоже, если ей придется пройти через аборт и суд над Дэйвом Хьюзом». «А если Хьюза оправдают?» – спросил Купер. «Не оправдают, – заявила Сара уверенно. – Против него согласились свидетельствовать еще три девушки. У женщин достаточно смелости, когда они не прижаты к земле с приставленным ножом к горлу».)

– А потом? – спросила его Джоанна.

– Если завещание не будет опротестовано, доктор Блейкни учредит трастовый фонд для Рут в тот момент, когда она передаст вам ту сумму денег, которую хотела завещать вам ваша мать.

– И для этого Сара продаст сад?

– Не знаю. Сегодня утром она сказала мне, что из «Кедрового дома» получится неплохая частная лечебница.

Джоанна яростно сжала руки.

– Мать бы, наверное, в гробу перевернулась, если бы узнала, что за пожилыми леди Фонтвилля будут присматривать за ее счет. Она их терпеть не могла.