Одноклеточный - Олег Никитин

Сержант достал из пластикового ящика окуляр и подцепил его к своему смарту, потом направил оптику мне в лицо. Вместе с пучком света. Я узнал полицейский дигиталь, его часто в старых сериалах показывают. Сейчас моя рожа сравнивается с базой преступников и прочей подучетной швали. Пока не готов новый ген-анализ.

— Ну как, есть такой кадр?

— Нет, господин лейтенант. Свеженький.

— Так я и думал. Дурацкое дело, — пробормотал Нобуо, обернувшись. — Кто тебя так уделал, симатта? Мутант, что ли?

— Не помню…

Я вдруг понял, что события этой ночи заканчиваются у меня тем, как я еду от Аоки домой на её «демоне». Потом я должен был пробраться в зоопарк и выкрасть детёныша Генки. Почему я оказался с травмой, без сознания и на асфальте? Что со мной случилось, симатта?

Тут сержант отвлёкся от смарта и обратился к командиру:

— В одной из клеток обнаружена недостача, пропал кто-то из экспонатов. Робококи подняли тревогу, когда на смену вышли… Все записи робарта стёрты неопознанным вирусом, но последний ролик мы сохранить успели…

— Урусай. Через час представишь полную картину событий. Или хотя бы правдоподобную версию, что там делал наш клиент и куда пропал экспонат.

Машина затормозила с визгом покрышек по мокрому асфальту. Вокруг неё сияло что-то белое и негасимое, будто солнце. Это были галогенные фонари по всему периметру кутузки. Я однажды проезжал мимо, она на восточной окраине города. Вот не думал, что внутри окажусь.

— Вы задержаны до выяснения всех обстоятельств преступления, — сказал мне по дороге лейтенант Нобуо, пока по бокам лязгали решётки и скрежетали замки. — Через двенадцать часов отпустим, если вы ни в чем не виновны.

Меня засунули в двухместную камеру с зарешёченным окошком возле низкого потолка. Я поглядел на потёртую рамку голика на покосившихся ножках, двухъярусную кровать, полку с танкобонами, раковину с унитазом, и мне стало тоскливо. Ладно хоть, ногу мне в машине успели чем-то подлатать, и башка уже не так болела, но всё равно чувствовал я себя погано. Что теперь родители скажут?

— Растерялся? — хрипло буркнул с верхней кровати заспанный отоко. Он высунулся из-под одеяла и уставился на меня с хмурым видом. — Гремят тут дверями. Спи, брат, до завтрака ещё куча времени. — Он ещё раз оглядел меня, более внимательно, и покачал головой. — Ну ты громила, симатта. За дело хоть взяли или как меня?

Я согнулся пополам и влез на свободное место. Кровать затрещала, будто собралась рухнуть.

— Не знаю… Я ни в чем не виноват.

— Это ты молодец, настоящие преступники в тюрьмах не сидят, на свободе гуляют. Так адвокату и скажешь. Я вот тоже, прикинь, ехал себе, никого не трогал. А какая-то тупая онако зацепила мне бампер — тормознула резко перед самым носом, на светофоре. Ну, бампер у меня модный, с эпоксидными капсулами. Сам себя восстанавливает, в общем. Дело-то не в этом! Вылез я, чтобы высказаться, а эта онако тоже выскочила и давай на меня наезжать. Дескать, дистанцию не держу… Он замолк и через какое-то время спросил: — Ты слушаешь, нет?

— Треплись дальше.

Мне очень надо было отвлечься, а спать я почему-то не хотел. Может, рассказ этого уголовника меня сморит?

— Сущая правда, симатта! Ну вот, гляжу я на неё и вдруг понимаю, что уже видел эту бабу в Инете! Смекаешь? Мы с ней в чате познакомились, гольками в полный рост обменялись и даже виртуальным сексом успели пару раз позаниматься. У меня жена-то… Ладно, не в том суть. Я и говорю ей: «Госпожа Токико! Вы ли это?» Она пригляделась ко мне и как побледнеет. «Откуда вы знаете моё имя? Вы заходили на мой сайт?» — «Какой ещё сайт? — говорю. — Мы же с тобой эсу занимались позавчера! Ты ещё пляж сама смоделировала и волны», — «Я виртуальным сексом с незнакомцами не занимаюсь», — говорит. А сама прямо с лица спала. Тут с пассажирского сиденья какая-то мощная онна вылезает и свирепо так глядит на меня. «О чем это вы? Моя жена никогда не стала бы трахаться с грязным мужиком!» Прикинь!

Бредовая повесть соседа и правда слегка развеяла мрак, который на меня напал.

— «Да у меня все файлы записаны», — говорю. «Ах так! Соблазнил мою супругу, ксо, ну так получи! Бу-коросу!» Достала она пушку из кармана, да только я не пальцем делан, прыгнул к ней и по руке долбанул. Она зашипела и врезала мне в челюсть, ну я тоже не отстал. Минут пять мы с ней бились, пока полиция меня не сцапала. У этой коно-яро корки какого-то департамента оказались с правом ношения оружия…

— И в чем тебя обвиняют? — спросил я.

— В нанесении телесных повреждений и халатности, повлёкшей дорожное происшествие. По совокупности год каторги вышел, скоро должны на строительство нового острова погнать. Вот апелляцию отклонят сегодня-завтра, и в путь… Тикусё лесбийские, симатта. Ну а ты за что угорел, брат?

— Не помню, правда. У меня воспоминание стёрлось.

— Сугой. Кто в тебя стрелял, не знаешь?

— Не помню. Меня в зоопарке подобрали, я на дорожке с разбитой ногой и больной башкой лежал. И записей робарта не сохранилось.

— Да уж… Теперь тебя будут лазерным детектором потрошить, факт. Ты только старайся ничего не вспомнить, тогда они тебя отпустят под поручительство.

Так я и не узнал, как моего соседа зовут. Потому что я вдруг уснул. Наверное, мне в «Кэисацу» что-то особое вкачали. А когда проснулся, стукнуло уже часов двенадцать, и верхняя койка была пустой. Я воспользовался унитазом и раковиной и тупо уселся на кровать. И что мне было делать? Голик смотреть, образовательный канал? От такой мысли башка чуть снова не заныла.

Завтрак я пропустил, конечно, пока дрых. Зато обед мне принесли, правда, очень плохой. Варёная макрель и целая гора бобов, всё очень пресное и безвкусное. И ещё суп из недозрелых корешков лотоса. Наверняка столетней давности заморозка. Всю эту дрянь я запил приторным витаминным напитком с привкусом йода.

Пока я питался, думы о работе, Шраме и собако-львах меня не оставляли. Но особенно я мучился от того, что не мог вспомнить, чем занимался в зоопарке ночью и почему не состоялась кража детёныша. Помаявшись полчаса, я бросил это занятие и стал глядеть голик. А потом и охранник за мной пришёл.

Он молча провёл меня длинным коридором, и мы спустились на пару этажей. Нога болела уже гораздо слабее, чем ночью. В каменном мешке, куда я попал в конце концов, сидел пожилой отоко, очень небрежно одетый. Его лысина блестела от света сильной галогенной лампы.

— Садись. — Он кивнул на обычное пластиковое кресло, всё поцарапанное. На столе напротив я увидел сложную конструкцию из трубок и зеркал, и мне стало не по себе. — Лазерный детектор лжи, — сообщил отоко. — Советую не лгать, а то будет хуже.

— Мне нужен адвокат.

Он показал на камеру под потолком и протянул наушники с микрофоном, похожие на толмач. Я надел их и услышал очень приятный женский голос:

— Я ваш государственный защитник, экспертная программа Окада. Вы имеете право заменить меня вашим собственным адвокатом, в том числе семейным, или другой лицензированной программой. Укажите сетевой адрес.