Войны Митридата - Михаил Елисеев

Положение Лукулла было незавидным. Часть войск занималась строительством лагерных укреплений, которые ещё не были готовы, а другая часть только была на подходе. Однако римский полководец быстро нашел верное решение. Вызвав к себе легата Секстилия, он выделил в его распоряжение 1600 всадников и около 2000 пехотинцев, как легионеров, так и легковооружённых, и велел любой ценой задержать врага, если тот пойдет в атаку. В том случае, если этого не произойдет, легат должен будет в бой не вступать, а дождаться известия от Лукулла о том, что сооружение лагеря закончено, и только после этого отвести своих людей за линию укреплений. Сам же Луций Лициний бросился поторапливать легионеров, занимающихся возведением лагеря.

Секстилий вывел своих людей на позиции и развернул в боевой порядок, но активности не проявлял, следуя инструкциям своего начальника. Однако Митробарзан смотрел на ситуацию иначе. Очевидно, что через своих разведчиков он знал о том, что основные силы римлян к битве не готовы, а потому и принял решение атаковать. Полководцу Тиграна очень не хотелось упускать столь великолепный шанс на победу, и именно этим были продиктованы все его последующие действия. Митробарзан стал строить войска для битвы. По его замыслу, ударный клин панцирной армянской конницы должен был проломить римский строй, а вступившей в дело пехоте следовало довершить разгром врага. После чего Митробарзан собирался атаковать остальную римскую армию под командованием Лукулла.

Выстроив пехоту, армянский военачальник поставил впереди тяжёлую кавалерию и, заняв своё место на острие клина, указал копьем на врага. Катафракты медленно двинулись вперед, постепенно убыстряя бег своих могучих коней. Когда до вражеского строя оставалось совсем немного, закованная в железо лавина рванулась вперед и покатилась на римские когорты. Легионеры дождались, когда армяне приблизятся, и метнули в противника копья, а затем с лязгом вытащили из ножен мечи и закрылись большими щитами. Сраженный метким броском, Митробарзан вылетел из седла, упал под копыта бешено мчавшихся лошадей и моментально был растоптан. Клин тяжелой кавалерии врезался в римский строй.

Передние ряды были смяты, когорты попятились, но Сикстилий дал команду, и римская конница с флангов ударила по врагу. Одновременно пошли в атаку легковооруженные воины легата. Поскольку армянская пехота так и осталась стоять на месте, то велиты забросали её дротиками и привели в совершенное расстройство.

Гибель командующего самым негативным образом сказалась на действиях армянских войск. Клин катафрактов увяз в римских боевых порядках и, атакованный с трех сторон, начал разваливаться. Никто не подхватил командования, никто не организовал растерявшихся бойцов и не указал новое направление атаки. Сгрудившись большой неорганизованной массой, панцирная кавалерия Армении постепенно превращалась в охваченную паникой толпу.

Первыми, не выдержав атак римских велитов, побежали с поля боя пехотинцы. Видя бегство пехоты, стали разворачивать коней и катафракты, но тяжелые доспехи затрудняли им отступление. Всадники Секстилия без труда настигли беглецов и устроили им самую настоящую бойню. Практически всё войско Митробарзана было уничтожено, лишь немногим удалось убежать и скрыться за стенами Тигранокерты.

* * *

Ещё до разгрома отряда Митробарзана Тигран поручил своему военачальнику Манкею командование гарнизоном Тигранокерты. Царь по-прежнему оставался в городе, ожидая вестей от своего полководца, но вместо них появились первые беглецы. Катастрофа грянула словно гром среди ясного неба и застала Тиграна врасплох. Понимая, что ничего иного ему уже не остается, царь Великой Армении покинул свой любимый город и ушел к горам Тавра, где начал собирать войска.

Однако и Лукулл не дремал, он прекрасно понимал, чего добивается Тигран. И чтобы ему помешать, отправил в самостоятельный рейд легата Мурену с отрядом, велев ему нападать на подходившие к царю подкрепления. Мурена действовал достаточно успешно и в итоге подкараулил самого Тиграна. Когда армянские войска втянулись в узкое ущелье и растянулись в теснинах, то легат решил рискнуть и внезапно атаковал врага. Не имея возможности развернуть свои отряды в боевые порядки и просто задавить римлян числом, царь потерял много воинов убитыми и пленными, а также весь обоз.

Аналогично Мурене действовал и Секстилий, который неожиданно напал на большой отряд арабов, шедший на помощь Тиграну, и разгромил его наголову. По большому счёту, легаты Лукулла делали то, что должен был делать Тигран, они сумели навязать царю малую войну и наносили большие потери. Но владыка Великой Армении сделал ставку на генеральное сражение, и все остальные тонкости его уже не интересовали. Выбрав изначально порочную стратегию, он вел армию и страну к закономерной катастрофе.

Получив хорошие известия от Мурены и Секстилия, Лукулл покинул лагерь и повел армию на Тигранокерты. План римского полководца был прост – осаждая город, он тем самым провоцировал армянского царя на решающую битву. Затягивание боевых действий в чужой стране, вдали от баз снабжения было для римской армии смерти подобно, поэтому генеральное сражение было Лукуллу необходимо как воздух. Проконсул прекрасно понимал, что Тигран не оставит в беде свое любимое детище и обязательно придет с войсками на выручку Тигранокертам. А там как рассудят боги. Прибыв под стены города, Луций Линиций распорядился разграбить царский дворец, который находился за линией укреплений, надеясь, что этот акт выведет Тиграна из себя и ускорит его прибытие на помощь осажденным. После чего римляне окружили город рвом, стали рыть подкопы под стены, поставили метательные машины и повели правильную осаду. Теперь Лукуллу оставалось только ждать.

Но ожидание неожиданно затянулось. Дело в том, что Митридат, словно предчувствуя неладное, через гонцов и в письмах постоянно напоминал зятю о том, чтобы тот не вступал с римлянами в открытый бой. Советовал вести против захватчиков малую войну с помощью конницы, в которой у Тиграна было явное превосходство. Лишать противника возможности пополнять запасы продовольствия. В этом случае армия Лукулла либо умрет с голоду, либо покинет Великую Армению. Дело кончилось тем, что Евпатор отправил в ставку Тиграна одно из своих лучших военачальников, Таксила, чтобы тот на месте разобрался в ситуации и предостерег армянского царя от необдуманных поступков.

Тигран вроде бы прислушался к мнению Таксила, воздерживаясь от столкновения с Лукуллом, и даже послал гонцов к Митридату с просьбой вернуться. Евпатор, оценив сложившуюся ситуацию, развернул свою армию и выступил на помощь зятю, вполне резонно рассудив, что судьба войны решается сейчас в Армении, а не в Понте. Однако, исходя из личного опыта, Митридат не сильно спешил, поскольку полагал, что Лукулл будет вести войну в свойственной ему манере – осторожно, избегая прямых столкновений, больше полагаясь на маневр, чем на генеральную битву. Однако здесь царь и просчитался, поскольку конечной целью проконсула было именно решающее сражение. Но, тем не менее, даже если Евпатор и шел на соединение с зятем не спеша, это было не смертельно, если бы тот прислушивался к советам Таксила. Однако Тигран все испортил.